Страница 262 из 701
— Знаю, — отмахнулась Вальбурга, — кого-нибудь подыщем…
А потому я совершенно не опасался повтора прошлогодней бойни, хотя щиты всё равно накидывал — на всякий случай…
И вот, сидели мы в гостиной, просто болтая с одноклассниками и обсуждая всё произошедшее. Я неспешно и лениво перекидывался фразами с Гилмор, время от времени что-то отвечая ребятам. Нотт играл с Лестрейнджем в шахматы, Роули и Мальсибер колдовали над какой-то картой, вроде как что-то по клубу Плюй-камней… Остальные тоже занимались разного рода ерундой.
Тогда-то Том и попросил собраться ближе всех представителей «Тёмного Братства», далее попросту выступив вперёд и заняв стратегическое место, охватывая взглядом всех «своих» на факультете.
— Дамы и господа, — начал он, светя фирменной улыбкой.
Действовали парень открыто, едва ли не посреди гостиной. Всё было по плану: Реддл проводил такой «фокус» с умыслом, показывая остальным, что именно он является лидером второго и первого курсов. Это действительно играло роль, например, при назначении старостой. Хоть в каноне и показывали грустную практику, что назначить могли абсолютно любого: отличника или едва поспевающего троечника, лидера факультета или серую тень, незаметную большинству. Только вот в это время и при Диппете, на должность старосты всё ещё выбирался тот человек, который мог бы держать факультет в кулаке.
Поговаривали, что когда-то Альфард Блэк демонстративно отказался от этой роли, чуть ли не бросив Слизнорту в лицо этот значок. Тогда разозлившийся декан выбрал Бергена, который был очень рад подобной подачке.
Сейчас же никто не сомневался, что на пятом курсе эту должность получит Том. Причём не сомневался даже сам Гораций. Во время одного из приватных разговоров, после экзамена по Зельям, он сказал, что приглашает нас в свой «Клуб Слизней» на третьем году обучения и что «подержит для одного из нас место старосты, на пятом курсе». Такие слова значат, что на следующий год старостой выберут не пятикурсника, а шестикурсника, чтобы он успел закончить Хогвартс до того, как мы «дорастём» до пятого.
На самом деле — нормальная практика.
Тем временем, Том продолжал:
— Мы все, так или иначе, с честью закрыли этот год и я специально ждал этого момента — вечера сегодняшнего дня. Дело в том, что мне удалось разгадать одну из величайших загадок современности, найти то, что скрыто от остальных и я хотел бы поделиться этим с вами — моими верными сторонниками, как и я, вставшими на путь будущего величия и жизненно необходимых реформ. Я прошу всех собраться завтра на «нашем месте», сразу после обеда.
Заинтриговав ребят, многие из которых, как тот же любопытный Эйвери, который на правах соседа по комнате, попытался побыстрее «узнать подробности из первых рук», но был обломан и проигнорирован. Реддл лишь холодно усмехнулся и сказал, что всё расскажет позже. Аналогичный ответ был получен и остальными.
Наши дамы поступили, скорее всего, в чём-то умнее, ведь подошли ко мне. Однако и я продемонстрировал прочность скалы — настоящего гранита! А если по простому, то сыграл в дурака и быстрее сбежал в Выручай-Комнату. Поведение настоящего мужчины, да, я знаю.
Ночевать я не возвращался, проводя всё время в работе и даже забив на приёмы пищи, сразу, к назначенному времени, направившись в логово «Тёмного братства».
— Ты удивительно вовремя, Вольф, — нейтрально произнёс Реддл.
— Угу, все собрались ещё час назад, — засмеялся Антонин, — ждём лишь тебя.
Хм, здесь действительно были все. Даже Галлахер, которая скромно стояла в сторонке.
— Ладно, — хлопнул Том в ладоши, — не буду ходить вокруг да около, я нашёл Тайную Комнату Слизерина и могу её показать.
— Что⁈ — одновременно произнесли несколько человек. Ряд других просто выпучили глаза. Кто-то, как моя Снежинка, недоверчиво сощурились, остальные просто стояли в шоке. Хотя нашлись и те, кто откровенно не понял переполоха.
Реддл улыбался, наслаждаясь зрелищем, но через пару минут шум ему наскучил.
— Тихо, — негромко произнёс он, наполнив слова силой собственного источника, отчего они прошли вдоль рядов наших «братьев» и «сестёр», заставляя их морщиться и тут же переводя всё внимание на виновника торжества.
— Для начала поясню: Тайная Комната — особое помещение, расположенное «где-то в Хогвартсе», созданное лично одним из основателей школы — Салазаром Слизерином.
Том прошёл между сидящими и стоящими ребятами, заложив руки за спину.
— По преданию, Слизерин считал, что магии должны учиться только дети магов — так называемые чистокровные волшебники. Полукровкам и маглорождённым в школе, по его мнению, было не место. Не найдя поддержки своих идей у трёх других основателей, Слизерин покинул Хогвартс. Но перед уходом создал комнату, названную им «Тайной Комнатой» и поместил там «немыслимое чудовище», названное «Ужасом Слизерина». Найти и открыть Тайную Комнату под силу только прямому потомку — наследнику Слизерина. Именно этот наследник должен будет выпустить Ужас Слизерина, чтобы очистить Хогвартс от нечистокровных волшебников.
Реддл усмехнулся.
— Красивая легенда и… практически полностью правдивая. Вот только «ушёл» Слизерин не один, а вместе со всеми, да и полукровок и грязнокровок убивать он не желал. Лишь заставить их принять наш мир, наши правила. О последнем, впрочем, мы уже говорили ранее, — «лорд Волдеморт» махнул рукой, будто бы отбрасывая ненужное в сторону.
— Долгие века считалось, что комната — миф. Ведь не смотря на все усилия именитых волшебников и даже «Мастеров», она так и не была найдена. И не мудрено! — оскалился Том, — спрятали её действительно хорошо! Но недавно мне удалось её отыскать, ведь я и есть его наследник — наследник Слизерина! Я прошёл по всем её помещениям и коридорам, обследовал каждый уголок, встретившись, разумеется и с тем, кто её населяет — «Ужасом Слизерина», которым оказался… древний василиск.
Синхронных резкий выдох и некоторый испуг в глазах был ответом на его слова.
— Шенсо признал меня и подчинился. А теперь, я хочу развеять последние остатки сомнений у моих самых преданных и верных соратников. Я покажу вам секрет Хогвартса, покажу тайные знания Слизерина и его «Ужас»… Вы пойдёте за мной?
— Да! — мгновенно подскочил Лестрейндж, который прямо-таки трясся от возбуждения и пылал огнём искренней преданности. Вслед за ним, как за прорвавшейся плотиной, начали вскакивать остальные.