Страница 55 из 95
— Заметно. Ладно, в сторону, так в сторону. Погрузочная команда скоро будет. Примут груз согласно описи, после чего ожидаю вас в управе для выплаты вознаграждения.
— И чего ждём? — вздёрнула она бровь.
— Вижу, что наш фрахт не доставил вам удовольствие.
— С чего бы он мог меня обрадовать? Полёт короткий, не успела даже разохотиться, плата копеечная.
Видя, что беседа явно не задалась, поручик поспешил ретироваться. Я даже подумал, что тот решит нас промурыжить. Ну, там накладки разные, все дела. Глядишь, и сутки долой. Но ничего подобного. Не прошло и получаса, как на причал выкатили подводы, сопровождаемые шестёркой мужиков. Ну или всё же порубежников. На мужиков эти ребята и осерчать могут, хотя и хлебопашцы. У старшего в руках накладные, которые унёс поручик.
— Может, я схожу в управу? — когда гружёные подводы тронулись в сторону ворот заставы, поинтересовался я.
— Брось, Федя. Что он мне сделает. Думаешь, у нас перед гильдией только обязанности? Чёрта с два. Она ещё и наши права блюдёт. И он это понимает. Если каждый встречный-поперечный будет безнаказанно выносить нам мозг, то зачем нам тогда нужна такая гильдия. Так что жалобы работают в обе стороны.
— Можно с тобой?
— Не здесь, — покачала она головой. — Присмотри за «Гусём». Мало ли. Вдруг поручик решит поквитаться. Тут ведь много не надо, всего-то мальцам намекнуть, а уж они-то расстараются.
Я проводил её разочарованным взглядом. Больно уж хотелось посмотреть на эту странную заставу-крепость изнутри. Подумал, что зря не сказал ей это, глядишь, и согласилась бы. Сомнительно, чтобы она всерьёз рассматривала мелкую месть от куренного атамана.
Хотя-а… Нет. Не вариант. Однозначно восприняла бы как желание оградить её от общения с поручиком. Она ведь с подругой уже привыкла к противостоянию с окружающими и к необходимости постоянно доказывать всем и каждому, что они не твари дрожащие, а право имеют. И за годы, проведённые в гильдии, это успело въесться в них настолько глубоко, что вот так враз не выковыряешь.
Мои размышления были прерваны самым беспардонным образом. На одной из наблюдательных башен вдруг ударил набат, тут же подхваченный колоколом на второй. И сразу поднялась суета, послышались отдалённые встревоженные крики.
Пилот и штурман, возившиеся со «Стрижом», начали спешно навешивать капоты.
— Чего столбенеешь?! — окликнул меня пилот, открывая вентиль подачи топлива в топку котла. — Разводи пары!
Дельное предложение. Без понятия, что решила делать эта парочка. То ли дать дёру, то ли вступить в бой на этом учебном самолётике против настоящих боевых машин. Мне ясно одно, нам с Василисой тут точно делать нечего. Это не наша война.
Я спешно забрался в кабину и, плюхнувшись на сиденье пилота, начал процедуру взлёта. Машина современная, а потому лезть со спичками под капот не нужно. Открыл подачу ацетилена на запальные горелки трёх котлов, выждал немного, вращая ручку взвода магнето. Наконец пружина упёрлась, и я нажал на кнопку, посылая на электроды разряд электричества.
Взгляд на небольшое оконце над головой, оборудованное зеркалами, установленными под таким углом, что в них видны контрольные окошки всех трёх топок. Есть язычки пламени. Порядок. Теперь пустить топливо. Хлопок. Опять взгляд в окошко. Пламя появилось во всех трёх топках. Перекрыть подачу ацетилена. Есть такое дело. Осталось выждать порядка минуты, пока котлы не наберут рабочее давление.
И в этот момент я услышал грохот зенитных пушек. Выскочил на причал и увидел, как на заставу заходит звено из трёх бомбардировщиков польской постройки, а перед ними уже рассеиваются барашки разорвавшейся шрапнели. Вновь грохнули пушки. И опять в небе рванула шрапнель. Но бомбардировщики шли как заговорённые.
Наконец они приблизились настолько, что навстречу им потянулись строчки трассеров с четырёх огневых точек картечниц. Я вроде как даже приметил, что часть росчерков ткнулась в фюзеляжи и крылья. Но боевые машины это не остановило.
Наконец первая тройка начала заход на цель, и я увидел, как от крыльев отделились первые каплевидные авиабомбы…