Отступник. Вольник

Поэтому я сразу взялся за небольшой аптекарский пузырёк с кокаином и сковырнул пробку. Смешать со спиртом и опрокинуть в себя залпом, не забыв задержать дыхание, и занюхать кулаком. Порядок. Заткнул пробку и прибрал наркоту в карман. Жуткая гадость. Но в таком сочетании работает как первоклассный стимулятор. Теперь как минимум трое суток ни сна, ни усталости.

Вслед за допингом последовал обед. Пока стимулятор не подействовал, аппетит ещё есть. Но как только организм взбодрится, еду в себя придётся буквально запихивать. Проверено, как говорится, на себе.

А я, между прочим, не сутки не ел, а все пятьдесят лет! Рыба в лесу без элементарной соли не в счёт. И пока аппетит не перебило, с жадностью подступился к наваристым мясным щам, с которыми расправился поразительно быстро. Далее подвинул к себе блюдо с мясом и вооружился вилкой с ножом. Ч-чё-ерт!!! Как бы успеть съесть, пока не захлебнулся слюной. Пятьдесят лет! Пятьдесят, мать их, лет!

Покончив с обедом, я откинулся на спинку стула. Насыщение ещё не пришло, а потому и желудок, и вкусовые рецепторы требовали добавки. Но умом я понимал, что дальше будет только во вред. Осоловеть не осоловею, влитая в меня гадость не даст. Но отяжелею однозначно.

Поэтому решительно поднялся из-за стола, подозвал девицу и велел вести меня в номер. Та с сомнением посмотрела на меня. Безусого юнца после такой дозы чистейшего спирта должно было уже развезти, несмотря на плотный обед. Но вопреки этому я был бодр и полон сил. В чем она очень скоро убедилась. И не единожды…

Заведение я покинул через час, будучи довольным, как кот, навернувший крынку сметаны. Но вместо того, чтобы направиться к порту на поиски трактира, где собирались бы авиаторы, я повернул в обратную сторону. Когда проносился по улице на лихаче, чуть выше приметил лавку старьёвщика. И теперь подумал о необходимости смены гардероба. К гадалке не ходить, Анна уже дала людям Ковалёва моё описание. Так зачем же мне облегчать их работу, если есть возможность переодеться.

— Чем могу быть полезен, уважаемый? — едва я вошёл в лавку, вышел ко мне сухонький и всё ещё крепкий старичок.

М-да. Помощь мне тут понадобится однозначно. Небольшое помещение было завалено грудами самых разнообразных вещей и предметов. Начиная с шейных платков и заканчивая самоварами. Имелся в наличии даже плотницкий и слесарный инструмент, а ещё точило с ножным приводом. Вот как-то сомнительно, что старьёвщик всем этим умеет и собирается пользоваться. Хотя бы потому, что входная дверь нещадно скрипит и перекошена настолько, что с трудом втискивается в дверную коробку.

— Мне нужен сюртук, брюки и кепка. Приличные. Но не с дворянского плеча. Ну и чтобы хоть немного сочетались.

Я с сомнением посмотрел на старьёвщика, понял ли он последнее слово, или нужно уточнить. Но тот только утвердительно кивнул и, ступив в сторону, тут же исчез из поля зрения за грудой тряпья, сваленного на прилавке, протянувшемся через всё помещение.

Минут пять я не видел старика и только слышал, как тот копошится где-то в недрах своей лавки. Но вскоре он появился, представив мне… А что. Неплохо. Тройка серого, практически мышиного цвета. И по виду вроде действительно мой размер. Вещи ношеные, но всё ещё в приличном состоянии. Ткань из среднего сегмента. Пошив… Строчка неровная, стежки чуть разной длины, работа явно ручная портного всё той же средней руки, у которого не хватает средств на покупку швейной машинки.

— Мне можно примерить?

— Разумеется, уважаемый.

Я скинул с себя одежду и примерил обнову. Наличие плечевой кобуры с «бульдогом» старьёвщика ничуть не смутило. Оружием тут никого не удивить. Мало того, есть княжества, где мужчинам запрещено ходить без оружия. Или не разрешается скрытое ношение. В Каргалайском не разрешалось носить его открыто. Поэтому я прибрал свой «Смит-Вессон», когда ещё ехал в грузовике. Но револьвер под мышкой оставил. Не в сказку попал. Поэтому расслабляться не собираюсь.

Не сказать, что одежда сидит так же, как прежняя. Но вполне прилично. Главное, что чуть просторная, а не тесная. Отлично. В ней и пойду. Ага. Старьёвщик ещё и головные уборы протягивает. И опять в тон. Шляпа, котелок и кепка с подвёрнутыми ушками, застёгнутыми пуговкой на макушке. Пожалуй, именно на ней и остановлю свой выбор.

— Мне бы саквояж вместо моего ранца. Найдётся?

— Сию секунду, — вновь кивок, и опять старик исчез из виду.

Пока я перекладывал вещи из карманов прежней одежды, от которой и не думал избавляться, хозяин лавки как раз и управился. А ничего так саквояж. Вместимостью поспорит с чемоданом. Но при этом более компактный и удобный.

Быстро перебросил в него все свои пожитки. Туда же отправил содержимое охотничьей сумки. Сверху пристроил «Смит-Вессон» с оружейным поясом, патронташ и разобранную вертикалку. Вот незачем лишний раз привлекать к себе внимание. А то у меня с документами полный швах. Не дай бог опять придётся валить княжьих людей. И ладно, что окажусь вне закона ещё в одном княжестве. Так ведь могу и местную фемиду повесить себе на загривок. А оно мне надо?

Напоследок положил свою федору, постаравшись пристроить её так, чтобы она особо не пострадала. Уж больно нравился мне этот фасон и данная шляпа в частности. Первое, что бросается в глаза, это головной убор. Так что его следовало сменить в любом случае.

— Сколько с меня? — поинтересовался я у старьёвщика.

— Пятнадцать рублей. Ранец и сумку беру в счёт оплаты, — резюмировал тот.

— С ума сошёл, старик. — Я даже хмыкнул от такой наглости. — За новый костюм и кепку я заплатил бы не больше двадцати целковых. А тут бывшие в употреблении, да ещё и ранец с сумкой в придачу.

— Вещи хорошие. Не буду говорить, что берег их специально для вас, но они вам понравились и подошли. И да, они ждали того, кто сможет за них заплатить.

— Н-ну т-ты ухарь, — покачал я головой и полез за бумажником.

Отсчитав три купюры по пять рублей, я жестом указал на оставляемую хозяину сумку и ранец. Опять хмыкнул, отдавая должное наглости старьёвщика, попрощался и вышел на улицу.

Оказавшись снаружи, вновь не пошёл в сторону порта, а направился вверх по улице. Дойдя до первого же отнорка, огляделся и, не обнаружив никаких наблюдателей, скользнул между домами. В нос тут же ударили миазмы. Снаружи улицы выглядят вполне пристойно. Но стоит свернуть вот в такие проходы, как тут же сталкиваешься с отголоском отходов жизнедеятельности не одной тысячи человек.