Страница 43 из 86
У меня создалось такое ощущение, что наша троица из-за внутренних переживаний решила выплеснуть негативную энергию друг на друга. – Хорошие путешественники по мирам не могут себе позволить собачиться по всякому мелкому поводу. С таким настроением ни в один хороший мир не попадешь.
— А что, по-крупному можно? – Поинтересовался Борис.
— По принципиальному можно. – Уточнил я. – У нас все направления движения решаются сообща, коллегиально, так сказать и всякое бывает, когда мы решаем какой путь нам выбрать.
— И вот сейчас как раз такой момент настал. – Вмешался Антош. – Было бы прекрасно, если бы вы в момент перехода находились в хорошем расположении духа, иначе результат будет не совсем таким, на который мы рассчитываем.
Петр поднялся, прогнулся назад в пояснице и покачал головой.
— Голову кружите нам, как шарлатаны. Ей богу, как Кашпировский с Чумаком, давите на наше желание вернуться домой, а сами…
— А что, сами? – Мне вдруг стало интересно, какую «шерсть» мы могли состричь с этой несчастной троицы.
— Да вы такие же, как и те существа в аномалиях, которые душу тянут из человека. Ведь так? Вы не люди, вы прикидываетесь ими. Ты никакой мне не земляк, Жорж, ты энергетический вампир из какой-нибудь аномалии. Ты ведь ожил, когда мы подъехали и сразу пошел на поправку, прямо на глазах.
— А ты, как я полагаю, сразу начал загибаться?
— Поверь, но так оно и есть. С каждым днем у меня остается все меньше сил. Еще неделя и я упаду и мне будет все равно, вернусь я домой или нет.
— Ясно. Кому, как не врачу сходить с ума от поставленных самому себе диагнозов. Вам нужен отдых от нас, а нам, от вас. Так что, следующим миром я выбираю тот, на котором мы сможем оставить вас втроем для того, чтобы вы набрались сил. Что-нибудь райское, с голубой водой, пальмами, коктейлями и оздоравливающими процедурами.
— Жорж, а если их там настигнет отторжение мира. Они в таком состоянии, что ни одна среда не примет их, как родных. – Предположила Ляля.
— Да, такое возможно. Тогда, в качестве подготовки к отдыху мы посетим мир, который нам выберет сам Петр.
— Зачем? – Удивился Антош.
— Я не умею эти ваши штучки. – Почему-то испугался Петр, словно знал, что хранит его подсознание.
— У меня есть предположение, что твоему сознанию требуется наглядная визуальная демонстрация. Мы с Антошем освободим свое сознание, а думать будешь ты. Заодно проверим, работает ли такой способ.
— О чем мне думать? – Поинтересовался Петр.
— Неважно. Воображение найдет за что зацепиться.
— Жорж, это не опасно? – Заволновалась Ляля.
— Хотелось бы, чтобы это было опасно. Пусть его растрясет немного. У меня в печенках сидит этот унылый тип.
— Я не унылый, я уставший.
— Хорошо бы, если бы ты устал унывать. Что, посмотрим, куда нас забросит воображение Петра? Готов, Антош?
— Я не знаю, к чему готовиться. Главное, чтобы там не холодно было.
— А аду холодно не бывает.
— Это в вашем аду, а в нашем абсолютный ноль.
— Ладно, пусть Петр переживает, за то, что творится у него в голове.
— Я не хочу этого.
— Чего?
— Подвергать вас опасности.
— Петр, ты обвинил меня в том, что я питаюсь твоей энергией, то есть, ты решил, что можно нанести человеку оскорбительное предположение, но в то же время, ты против того, чтобы выяснить по какой причине ты ее теряешь на самом деле.
— И по какой же?
— А вот мы и посмотрим, когда вывернем твое подсознание наизнанку.
— Я не хочу.
— А я хочу, чтобы меня не считали энергетическим вампиром, или суккубом, или еще какой-нибудь дрянью, и друзей моих. Поздно, отправляемся в мир, который соответствует твоему внутреннему состоянию.
Я закрыл глаза. На висках пульсировали вены, а руки непроизвольно сжимались в кулаки. Давно меня не приводили в такое состояние оскорблениями. Антош по привычке ухватил нас с Лялей, хотя нужды в этом не было, потому что мы передвигались на машине. Понадобилось серьезно напрячься, чтобы успокоиться. Слова, произнесенные Петром, так и всплывали у меня в голове. Надо же, назвать меня энергетическим вампиром.
Антош загудел, видимо, тоже пытался успокоиться. Я почувствовал, как мягкая рука Ляли легла мне на предплечье. Это сработало лучше всего. Негативные мысли ушли, оставив в голове приятную пустоту и желание сделать шаг, сквозь мир. «Скорую тряхнуло». Я открыл глаза.
Мы стояли посреди улицы в каком-то унылом, захолустном городке. Все, на что падал мой взор было здесь кирпичного цвета. От улицы, по которой ветер гнал кирпичную пыль, до редких и чахлых деревьев и неба, по которому плыли темные тучи. Не только цвет создавал угнетающий вид окружающему пейзажу. Чувствовалось во всем постигшая это место разруха. В разбросанном по улицам мусоре, в повисшей на одной петле калитке, тоскливым скрипом напоминающей о своей тяжкой доле, по обшарпанной краске фасадов домов, по разбитым окнам, акульей пастью ощетинившимися осколками стекол. И люди, согнувшиеся пополам, спрятавшиеся за поднятыми воротниками, торопливой походкой перебегающие от дома к дому.
До нас им дела не было. Они, как будто и не замечали, что посреди улицы стоит чистый и яркий автомобиль, кардинально отличающийся от одноцветного тоскливого окружения. Громыхнул гром и по лобовому стеклу ударили первые капли бурой жидкости. Через минуту наша машина стала точно такого же цвета, как и весь город. Мы сделались частью этого тоскливого места, перестав выделяться.
— Я этого не представлял. – Петр мельком осмотрел картинку за стеклом и отвернулся, будто испугался, что не прав.
— Я тоже. – Признался я.
— И я. – Ответил Антош.
— Хочу сказать, что после того, как мы вырвались из последней аномалии, переход сквозь миры усугубился эмоциональной составляющей. Те миры, в которые нас заносит наше воображение, больше соответствуют нашему подсознанию, чем визуальной матрице. Тут природу не обманешь, вся подноготная наружу.
Петр оскорбился на мой спич, прослушав его спиной ко мне.
— Ради твоей и нашей безопасности, Петр, тебе надо принять и изменить свое отношение к ситуации. – Змей прополз по полу и поднялся в половину роста перед врачом. – Иди, загляни своим демонам в лицо.
— В смысле? – Буркнул Петр.
— Прогуляйся по закоулкам мира, похожего на твою суть.
— Один?
— Хочешь с нами? – Предложила Ляля. – Правда, здесь очень пыльно.
— И что мне это даст?
— Клин клином вышибают, помнишь? Нет лучше учителя, чем собственный двойник, от которого тебя тошнит. Уж поверь, я видел своих двойников.
— Ну, пойдемте, хотя, я совсем не уверен, что эта помойка хоть каким-то боком является отражением моего подсознания.