Страница 37 из 86
Глава 8
Глава 8
— Раз уж движение вперед у нас теперь сопряжено не с перебором похожих миров, а внутренним развитием, предлагаю выбирать такие миры, в которых можно почерпнуть что-нибудь интересное. – Предложила Ляля.
— Хотелось бы знать, что именно. – Ответил ей змей. – Да и не так-то просто выбраться из этого мира.
— А в чем дело? – Заволновался Борис, разглядывая собирающуюся вокруг машины толпу «дынеголовых» туземцев.
— Воображение глючит. – Ответил я раньше змея. – Не могу никак представить себе ничего подходящего, как под действием того обезболивающего, которое вы вкололи мне, когда приехали на место аварии.
— Согласен, у меня точно так же, как-будто я разучился концентрировать внимание. Не могу зацепиться, картинки расплываются.
— Ну, вы хотя бы можете уехать отсюда куда угодно. – Борис нервно закрутил рулем и надавил на клаксон, пугая головастых туземцев. – Плотоядные тыквы, больше никогда, ни за какие деньги…
Понятно, что нам со змеем при таком «богатом» воображении ни за что не соединить наши усилия в одном порыве, поэтому пришлось выбирать, кто поведет, как в старые добрые времена. Ляля взяла на себя выбор ведущего, прочитав детскую считалочку. Выбор пал на меня.
— Прости, Антош, но фортуна считает меня более удачливым. – Я хлопнул друга по зеленой шкуре.
— Я и не хотел. Меня тошнит от того безобразия, что творится в моей голове.
— Ну, да, твою фантазию высосали подчистую.
— Мужики, соберитесь. – Посоветовал Борис.
Из-под земли поднялся летательный аппарат и направился к нам. Дальше медлить не стоило. Я закрыл глаза и попробовал выбрать мир с речкой еще раз, но не смог его вспомнить, будто кто-то специально блокировал мне эти воспоминания. Вместо них в голове возникали смываемые водой акварельные рисунки, которые исчезали раньше, чем я успевал заметить, что на них нарисовано. Я даже стал бояться, что больше не смогу ходить сквозь миры. Борис еще, надоедливой мухой зудел возле уха.
— Уходить надо, валить отсюда, ракету пустят или лазером сожгут…, чертовы дыни, смотрят на меня…
Где-то в глубине моего ясного сознания затеплилось знакомое чувство, которое возникало при контакте воображаемого с существующим, но только это был не зрительный образ, а эмоциональный, как воспоминания о приятном чувстве, пережитом когда-то. Я решил сконцентрироваться на нем, раздувая его, как искру, чтобы разжечь костер.
Мои воспоминания пролетели сквозь коридоры памяти и натолкнулись на тот период времени, когда оно возникло. Летний загородный лагерь школьной практики, в котором нам прививали интерес к разным профессиям: токарям, слесарям, поварам-кондитерам, водителям и многим другим. Мне, как оболтусу, ни одна из профессий не нравилась, я хотел просто быть богатым. Однако со мной в тот период случилось многое, что оставило отпечаток: юношеская влюбленность, первый алкоголь, ночные рейды в сад за яблоками и бесконечные лекции на тему преимуществ разных профессий. Как я мечтал, чтобы мне сказали, Игорек, ты банкир, или футболист, или таксист, на худой конец, чтобы избавить меня от мук выбора.
— Ох, наконец-то! – Громко произнес Борис, спугнув все мои чувства.
Я открыл глаза. У меня получилось. Оказалось, что чувства, так же, как и воображаемые картинки умели выбирать подходящие миры. Каков был результат, я еще не знал, и как это работало тоже, но факт, что я смог найти еще один способ перемещения меня здорово обрадовал.
— Ну, и, куда нас занесло? – Я посмотрел сквозь лобовое стекло на новый мир.
— Опять к коммунистам? – Спросил неуверенно Борис и показал пальцем на большой плакат, висевший на ближайшем к нам доме.
— Журналистом не рождаются, им становятся. – Гласил плакат.
— Я бы поспорила. – Произнесла Ляля. – По-моему, искать сенсации на ровном месте и раздувать скандалы это как раз врожденная черта.
— Согласен, но, думаю, в этом месте на журналиста учат так, что поневоле им станешь, даже без природных данных.
— Надеюсь, здесь люди на нормальных людей похожи. – Борис заглушил машину и опустил стекло со своей стороны. – Ой, простите. – Поздно вспомнил он про змея с кошкой. – Главное не дыни с глазами.
— Спасибо и на этом. – Беззлобно произнес Антош.
— Все повторяется, как в первый раз. – Ляля покачала головой.
— Дядя Борис, ты не прав. – Подал голос Вениамин. – Я считаю, что у некоторых видов разумных существ есть преимущества перед нами.
— Ладно, хватит вам наезжать на меня, я тут самый старый среди вас, мне тяжелее всех привыкнуть к новому. Простите, я по инерции, дыни не идут из головы. – Борис извинился перед Лялей и Антошем.
— Ладно, больше не надо извиняться. Меня это ничуть не обидело, да и Антоша тоже. Слышали бы вы, как мы друг перед другом выделывались, когда впервые оказались вместе. Я, признаться, долго не могла всерьез воспринимать говорящую обезьяну.
— Какую обезьяну? – Не понял Борис.
— Меня. – Ответил я коротко и почесал правой рукой правую подмышку, вытянув при этом губы трубочкой.
Веня за стенкой громко рассмеялся.
— А ты не лучше. – Ответил я на его веселый смех.
Борис на всякий случай посмотрел на себя в боковое зеркало заднего вида, чтобы проверить, не стал он напоминать обезьяну больше обычного. Подкрутил себе усы, поправил прическу, после чего откинулся на спинку.
— Ничего общего. – Буркнул он.
— Никто и не настаивает. – Поспешил я успокоить его пошатнувшееся самомнение. – Эффект новизны. Всегда ищешь соответствия с чем-то привычным.
— В этом плане я сторонник божественной теории происхождения человека. Пусть лучше нас создал бог, чем эволюция из кого попало.
— Не получается, Борис. Если бог один и создавал он всех по своему образу и подобию, то не было бы такого многообразия разумных существ. – Начал рассуждать змей. – А то выходит, вас он создал по своему образу, а мы получились в результате эволюции.
— У вас свой бог был, у нас свой. – Парировал Борис.
— Вряд ли. Вселенная одна и зачем ей нужны столько богов? Бесконечное количество богов обнуляет их всесильную суть. Бог либо один, либо мы не знаем, о чем говорим.
— Да и хрен с ним, но я не обезьяна. – Борис расстроился, что не нашел аргументов возразить слишком умному змею.
— Разумеется, — согласился змей, — вы человек, как и я, как и Ляля, как и те с большой головой, которые вас так напугали.
Борис помолчал. Еще раз проверил свое отражение в зеркале. Вздохнул.