Жорж - иномирец

Глава 3

Всё же, это была депортация, а не казнь. Вся троица из катапульты после непродолжительного беспамятства пришла в себя. Не считая ссадин и синяков, состояние каждого можно было считать удовлетворительным. Забросило нас на морской пляж из желтого песка. Прибой намыл на берег потемневшие коряги и пучки зеленых водорослей. Небо заходилось со стороны моря тучами. Густой лес, окаймляющий полосу берега, шумел под набегающими порывами влажного ветра.

— Что скажете, жертвы кораблекрушения? — Я огляделся по сторонам.

— Как мы здесь оказались? — Спросила женщина-кошка. — Я ничего не помню.

Она положила мягкую лапу себе на голову. Жест был вполне человеческим.

— Нам забросили сюда катапультой. Могли и не сюда. Я думаю, что все зависело от аэродинамики забрасываемой жертвы. Какой-нибудь бегемотик попал бы в другой мир.

— Я не понимаю. — Призналась кошка.

Я заметил, что хрящ на одном из ее острых ушек сломался. Ухо не хотело держаться прямо.

— Нас забросили в один из порталов. — Пояснил змей. — Их было очень много.

— Какой бред. Как в это поверить? — Ушки кошки безвольно опустились.

Она зачерпнула лапой песок и высыпала его. Ветер раздул его струйку.

— Как вы думаете, этот мир уже занят кем-то? — Спросил змей.

— Ты спрашиваешь про разумных существ, таких, как мы? — Я понял, что в первую очередь мне тоже интересно именно это. И почему-то, я хотел, чтобы их здесь не было. — Если это будут какие-то разумные пернатые, то нас точно определят в зоопарк.

— Или препарируют. — Пессимистически предположил змей.

— Надо уходить в лес. Мы здесь слишком на виду. — Предложила кошка.

— Что-то эта фраза отдает партизанщиной. — Мне стало смешно. Я попытался засмеяться, но мое лицо, потрепанное последними событиями, болезненно сопротивлялось этому. — Вот у нас отряд: человек, кошка и змея.

— Прошу прощения, человек, обезьяна и змея. — Поправила меня кошка.

— Вы оба неправы, человек, обезьяна и кошка. — Внес свою поправку змей.

Это было логично, каждый из нас в своем мире был человеком, доминирующей формой жизни.

— А млекопитающие, похожие на вас, вымерли у нас много миллионов лет назад. — Признался змей. — Я только реставрации видел внешнего облика и скелеты в музее.

— И что, похоже? — Поинтересовался я.

— Не совсем. На вас нет чешуи и вы другого цвета.

— Приехали. Вся эволюция коту под хвост. — Я выругался, но вдруг осекся, из-за реакции кошки. — Я хотел сказать, так необычно, что млекопитающие, более сложные организмы, чем пресмыкающиеся, вымерли раньше.

— Ничего подобного. Мы более приспосабливаемая форма жизни. Нам не требуется столько энергии, как вам для поддержания постоянной температуры тела. Ваш вид вымер с голоду, после того, как упал астероид.

— У нас все произошло с точностью до наоборот. Да и как можно быть более приспособляемым без рук?

— А как можно выжить такими неповоротливым, как вы?

— Хватит! — Кошке надоело слушать перепалку между представителями разных видов. — Сейчас оба вымрете, как лишняя ветвь эволюции.

Мы со змеем замолкли. Со стороны моря приближалась стена дождя.

— Быстрее в лес! — Предложил я и первым направился под его сень.

Змей, ловко извиваясь, полз рядом со мной, только кошка почему-то медлила.

— Давай за нами, кис-кис! — Последнее сорвалось автоматически.

— Идите, я вас догоню. — Крикнула кошка. — Мне надо…, в песочек.

— Да уж, некоторые вещи эволюции не подвластны. — Произнес я, укрывшись под деревом с широкими длинными листьями, похожими на пальмовые.

— А что она имела ввиду? — Змей не понял, про песочек.

— Это наши млекопитающие секреты. — Уклончиво ответил я, не желая распространяться перед пресмыкающимся о своей физиологии.

Громыхнул гром и сразу полил дождь. Лес зашумел под его тугими струями. Кошка забежала под дерево, полностью промокшая. Она зябко передернула всем телом, обдав нас брызгами. В воздухе запахло мокрой шерстью.

Дождь лил полчаса и кажется, совсем не собирался заканчиваться. Под наше укрытие потекли ручьи, не успевающие просачиваться в песок. Змей забрался на ствол дерева, обернулся вокруг него и замер, наслаждаясь сухостью и комфортом. Мне пришлось найти поваленный ствол и забраться на него, чтобы не намочить ноги.

— Давай тоже. — Предложил я кошке, стесняющейся занять место рядом со мной.

Она грациозно расположилась рядом, усевшись по-кошачьему. Я посмотрел на ее шерсть в мокрых сосульках и улыбнулся.

— Что? — Поинтересовалась она.

— Ничего. — На самом деле, я подумал про «мокрую киску», но мои идиомы вряд ли были бы ей понятны. Потом решил предложить ей снять одежду и просушить, но постеснялся. С одной стороны, у нее была шерсть, прикрывающая наготу, но с другой, она, как разумная женщина должна была иметь стыдливость. Почему-то я был уверен, что это качество у нее есть обязательно. — Не скажешь, у вас в домах мыши водятся?

— Мыши? — Вопрос ее удивил. — Некоторые держат, декоративных. Почему спросил?

— Ну, у нас кошки охотятся на мышей.

— Как охотятся? Как на дичь?

— Да, как на дичь. Мы, люди, держим кошек в доме, чтобы они ловили мышей…

— Замолчи! Не желаю слушать этот бред. Кошки охотятся на мышей? Какая глупость.

— Совсем не глупость. Кошки и собаки, первые животные, которых приручил человек. Уже тысячи лет…

— Ненавижу собак. Самые тупые существа.

— Ладно, я понял. Больше никаких аналогий.

Я замолчал, но меня хватило только на одну минуту. — А мокрую шёрстку вы сушите феном?

— Не знаю, что это, обычно полотенцем, а потом электрическим теплоизлучателем.

— Думаю, что это одно и то же. Скажи-ка, мы такие разные, а понимаем друг друга и живем, по ходу, одинаково.

— Мне сказали, те люди с которыми я попала в Транзабар, что это эффект такой, как только мы попадаем из нашего мира, срабатывает какая-то древняя память и мы все начинаем разговаривать на одном языке.

— Мне ничего такого не говорили. А тебе, змей, говорили что-нибудь про язык?

— Не-а. Я спал.

— Тоже мне, спящий красавец.

— Я сплю, когда надо беречь силы. Вот вы устанете, а я буду еще бодр.

— Мы уже это слышали. Ваш пресмыкающийся Дарвин, видимо, на этом всю свою теорию происхождения видов и построил. У нас говорят, труд превратил обезьяну в человека, а у вас, наверное, так говорят про сон?

— Почти. У нас есть такое понятие — осознанный отдых, состояние, когда мы сыты, устроены в бытовом смысле, то есть не испытываем никакой нужды в данный момент. В отличие от животных, в это время можем предаваться размышлениям, развивающим наши умственные способности. Много тысяч лет тому назад произошло ответвление думающего существа от недумающего.