Повелитель Ифритов

Я достал пистолет исполнения желаний. Извлек магазин с единственным патроном.

— Спасайтесь, Селихов! — Крикнул мне Литвинин. Он остался на месте. Видимо, ждал меня, — эта тварь убьет нас всех!

Я не ответил. Посмотрел на пистолет. Он посмотрел в ответ, каким-то милым, добродушным взглядом. В следующее мгновение я взвел курок, направил ствол на Литвинина.

— Что вы делаете?! — крикнул он.

— Спасаю вас. Окажись снаружи арены, — проговорил я и нажал на спуск. Ствол холосто щелкнул.

Все случилось, как я и думал. Представитель РосАрмы просто исчез. Испарился, как его и не было. Теперь он в безопасности.

— Боже! Пропустите, пропустите! Дайте пройти!

— Дорогу!

— А проклятье!

Я посмотрел на бояр. Они были уже близко к входу. Бежали наперегонки, расталкивали своих людей.

Я принял позу вытягивания магии. Броня на руках расплылась, обнажила ладони. Вытягивать через нее было невозможно. Броня бы просто все впитала. Это можно использовать, но не сейчас.

Завихрения телекинетической силы потянулись к пальцам. Довольно быстро магия пристала к ладоням.

— Третий потенциал, — проговорил я себе под нос, — молодец, Аврора.

Медицинский дух-хранитель отозвалась в голове привычным сигналом.

Я выбросил руки вперед. Телекинетическая хватка устремилась к Марусе, зацепилась за правую руку. Я напрягся, потянул изо всех сил. Ифрит накренился вбок. Безвольные траки заскользили по стене. Маруся рухнула на пузо, перекрыла дворянам главный выход.

Они завопили, бросились назад. Остатки гвардии же сконцентрировались вокруг них, принялась защищать. В это самое мгновение, я увидел, как ифрит очистился от моих эмоций.

Ядро-дух внутри машины вновь запульсировало. Нервно задрожало. Сейчас я стал ее главным раздражителем. Тот, кто нарушил поток ее эмоций. Влил спокойствие, которого ифрит не хотел чувствовать в себе.

Разъяренная машина возжелала убить меня. Вот только на пути у нее были бояре и группа родовой гвардии. Мой план пришел в действие. Все выглядело так, будто Добронравов сам натравил на них эту одержимость.

Маруся напряглась, развернулась. Она встала на четыре конечности, с трудом подняла железное брюхо.

— Она бросится! Бросится на нас! — заорал Добронравов

— Уничтожьте ее! — Крикнул Зосимов, — всем!.. — не смог договорить он.

Они и дернуться не успели. Маруся понеслась вперед. Стукнула перед собой согнутыми в локтях руками. Катки завертелись. Она поехала на них, помогая остальными конечностями. Неожиданно быстро метнулась ко мне.

Бояре и пикнуть не успели. Их, и их гвардию Маруся просто перемолола. Я словно в замедленной съемке видел, как цепь рассекла Добронравова вдоль, спустя мгновение его затянуло под каток. Зосимов лопнул под гнетом раскрученный цепей, как шарик. Ланской, было, пытался спастись. Отпрыгнул, но недалеко. Его все равно задели цепи, перебили, затянули под Марусю. Ифрит вдобавок потоптался по его трупу.

Вся арена громыхала от того, как одержимость бежала ко мне. Я посмотрел в глаза обезумевшей Марусе. Сунул магазин в пистолет желаний, передернул ствольную коробку. Последний патрон встал в казенник.

— Развалилась на части, — проговорил я и прицелился.

Когда спустил курок, прогремел выстрел. Пуля щелкнула о броню одержимости, высекла искру.

Маруся тут же изменилась в лице. Напуганное, обезумевшее выражение сменилось удивленным. Правая рука отвалилась. Каток зажужжал, метнулся под днище, ударил по ее собственным ногам. Ифрит упала. Вторая рука с грохотом отлетела, ударилась в стену. Лопнули сварные швы. Ифритные конечности отделились от тела, остались лежать позади.

Двигаясь по инерции, огромный бронированный саркофаг ифрита заскользил по полу. Проделал в нем широкую борозду. Разлезся по швам на ходу. Огромная куча металла и брони застыла буквально за полметра до меня. Я ухмыльнулся, победно поставил ногу на покатый нос машины, прямо на надпись “Маруся”.

Лицо Маруси застыло без движения. Глаза словно бы погасли. Остались недвижимыми. Ифритным зрением я наблюдал, как дух покидал разрушенную оболочку.

— Ну привет, мой новый дружок, — проговорил я и достал из пространственного портала часов, бутылку из-под сока, — добро пожаловать в коллекцию.

Ифрит Сильной Жажды Спастись от Бомбардировок большим красно-грязным пятном висел над листами расколотой брони.

Я поместил ифрита в бутылку, спрятал ее в часы. К этому моменты броня уже приняла вид моего привычного легкого осеннего плаща.

Я бросил взгляд на тела, что лежали на пути разрушенной одержимости. Переломанные и раздавленные враги выглядели жалкими. Троих разом. Результат оказался лучше, чем я предполагал. Хотя, и они сыграли роль в собственной смерти. Если бы не их самонадеянности в играх с одержимой вещью, мне бы не удалось прихлопнуть всех троих.

Что ж. В Новом Красе случится серьезная перестановка сил. И я должен быть в эпицентре этих событий.

— Нужно бы встретиться с Литвининым, — задумчиво обронил я и развернулся, пошел к входу для прислуги. Нужно убираться. Не хочу быть здесь, когда нагрянут власти.

Внезапно, в тишине, повисшей на арене, раздался пронзительный писк смартфона. Я обернулся. Сжал губы, внимательно осмотрел тела и прислушался. Звук доносился от тела одного из бояр.

Глава 29. Выгодное партнёрство

Я приблизился к телам. Повел по останкам холодным взглядом. Телефон запищал снова. Я прислушался, понял, что звонит смартфон Зосимова. Опустившись, рядом с его изуродованным телом, я похлопал по уцелевшим карманам костюма. Нащупал смартфон, достал.

Взглянув на смарт, я нахмурился. Большая надпись “Сын” горела на экране. Если бы не молодой, едва зарождающийся Ифрит Страха Семейного Раскола, я бы не брал трубку. Но у Зосимовых что-то было неладно в роду. Может, я смогу узнать, что именно? Вдруг такая информация будет мне полезна. Ведь его род все еще остается одним из самых влиятельных.

Я принял входящий вызов, приставил трубку к уху.

— Алло! Может, ты, наконец, поговоришь с сыном, а папочка?! — возмущенный голос зазвучал внутри, — мало того, что твои друзья связались с нашими конкурентами из РосАрмы, так еще и ты, упрямый пенек, помогаешь им в этом! Ты разосрался со всеми родственниками, из-за своей жадности! Отвернулся от нас! Да еще и разговаривать не хочешь!

Я не отвечал, слушал, как раскричавшийся Зосимов младший внезапно замолчал, нервно засопел в трубку.

— Что, снова молчишь? Нечего сказать?! Ты всегда ненавидел меня, отец. Ненавидел, за то, что я посвятил свою жизнь Тошибару. Не патриотично? Возможно! Но зато прибыльно!

Снова пауза.

— А знаешь что?! Пока я в городе, я приеду на ваш “праздник жизни”. Прямо сейчас! И посмотрю тебе в глаза! Пусть все остальные видят сына, которого ты сторонишься! Пусть посмотрят, как ты блюдешь традиции рода Зосимовых! Ну что молчишь?! Ответь!

Я не ответил. Просто сбросил вызов. Потом выключил смартфон и сунул его в часы. Встал и направился к выходу.

Когда я вышел из арены, оказался на улице, первым делом обратил внимание на то, что делает остальная знать. И хоть осенний промозглый вечер накатил на окружающую действительность, поместье Добронравовых сияло искусственным светом. Двор горел фонарями, окна блестели желтым. Внутри резиденции боярина продолжался торжественный вечер.

По всей видимости, гости все еще думали, что закрытая часть турнира продолжается. Весть о том, что все пошло не по плану, еще не успела распространиться.

Тогда я позвонил Литвнинину, попросил встретиться.

— Вы выжили? А где остальные? — проговорил он в телефон.

— Я покончил с одержимостью. Но перед этим она расправилась с боярами.

— Со всеми троими?!

— Да.

— Проклятье...

— Где вы? — настороженно проговорил я. Стал ждать, не решит ли Литвинин сделать какую-нибудь глупость.

— Я на задней застекленной террасе. Когда вы перенесли меня, оказался тут. Отправился внутрь, чтобы приказать слугам обратиться в полицию. А этот перенос, что это было? Я стараюсь уже ничему не удивляться, но признаюсь, вы уже кажетесь мне гением.