Наблюдатель

Не сказать, что это опечалило меня слишком сильно. Да, я скучал по Энни, с нежностью вспоминал ее объятия и поцелуи… Но при всем этом было совершенно очевидно, что девушке сейчас явно не до меня – слишком уж много работы нагрузил на нее начальник. Так что мы занимались каждый своим делом и лишь изредка переговаривались, рассказывая о достижениях.

Впрочем, новых успехов у ученых, как я понял, так и не случилось. Собственно, кроме определения точной сигнатуры объекта облачников да выявления тех самых загадочных кремниевых связей, похвастаться им было по-прежнему нечем.

К счастью, лично меня все это касалось мало. Я гулял по песчаным пустыням, поднимался на холмы и горы, спускался в ущелья и даже забирался в какие-то пещеры, образцы пород из которых доктору хотелось получить особенно сильно.

В остальном ситуация оставалась прежней. Лишь звезда, к которой продолжала приближаться планета, сияла все ярче. Не уверен, что я мог различить изменения, происходившие в течение местного скоротечного дня, но по сравнению с тем, что творилось на небосводе всего стандартный месяц назад, перемены выглядели значительными. А Мелисса казалась уже не тусклым пятнышком вдалеке, а настоящим жарким солнцем. Даже слишком жарким.

– Температура поверхности составляет шестьдесят восемь градусов, – сообщил мне Умник, когда я, отколов очередной камень от очередной скалы, устало выпрямился и посмотрел наверх.

– Да уж, когда мы были здесь в прошлый раз, таких температур точно не было.

– Абсолютно верно, кэп.

Коллекционирование образцов продолжалось до тех пор, пока Умник не сообщил мне, что проход должен открыться уже через двое суток.

За это время я успел не раз облететь планету и начал все чаще проклинать доктора с его неуемной тягой к собирательству. Постепенно выяснилось, что ковырять различные скалы и камни изо дня в день – откровенно гнусное занятие. Жаль, я не догадывался об этом раньше – придумал бы, наверное, какой-нибудь способ все же уклониться от такой почетной миссии.

Как бы то ни было, сообщение, извещающее о скором возвращении на линкор, я воспринял чуть ли не с восторгом, сразу развернув корабль в сторону комплекса облачников.

Здесь царили абсолютно противоположные настроения. Печальная Энни и раздраженная Ирина мрачно наблюдали за тем, как ругается на весь свет доктор Григорьев. Ученый, поставленный перед необходимостью собирать вещи, делать глупостей не стал и команду на свертывание отдал, но состояние духа у него при этом было откровенно мерзостным. Как я понял, никаких новых открытий так и не случилось, а к старым ничего добавить не удалось.

– Я рада тебя видеть, – раздался в шлеме голос Энни. – Последняя неделя была похожа на ад.

– У меня тоже, – ответил я, присаживаясь рядом. – Мне эти дьявольские камни теперь ночами сниться будут.

Мимо нас неспешно ползли и ползли платформы с приборами, топали роботы…

– А почему у вас ни у кого нет помощников, кстати? Постоянно удивляюсь.

– Почему нет. Есть, просто, когда ставишь биокомплекс, они становятся практически не нужны, – Энни пожала затянутыми в пластик плечами. – Разве что для секса, но это на любителя…

Наступила немного неловкая пауза.

– Я решил, что, как только мы вернемся домой, то уволюсь со службы, а потом верну Лизу обратно в институт. Не хочу, чтобы она тебя смущала.

– Да особо и не смущает, – заметила девушка. – Но мне будет приятно, да.

Мы немного помолчали, размышляя каждый о своем и наблюдая за тем, как последние механизмы исчезают внутри толстого корабля. Не знаю, про что думала Энни, а вот на меня неожиданно нахлынула грусть.

В конце концов, осталось уже меньше двух дней до того момента, когда мы навсегда покинем это место. Еще через пару месяцев планета сгорит в пламени звезды и проход между галактиками окажется навсегда закрыт, У тех же, кто успел здесь побывать, останется лишь чувство ускользнувшей тайны, к которой им довелось прикоснуться, но которая так и осталась тайной…

– Думаешь о том же, о чем и я? – поинтересовалась Энни, толкая меня локтем в бок и отрывая от философских размышлений.

– Не знаю… А о чем ты думаешь?

– Что было бы хорошо пожениться и построить домик на каком-нибудь из курортов Барнарда, – мечтательно произнесла девушка, откидываясь немного назад и поднимая лицо к небу. – Я бы работала на одной из научных баз, ты мог бы устроиться в институт наблюдателей… А вечерами мы купались бы в море и валялись на теплом песочке… Как думаешь?

– Полагаю, это хорошая мысль, – осторожно произнес я, пока застигнутый врасплох мозг пытался придумать что-то более умное. – Но нам для начала было бы неплохо выбраться отсюда…

– То есть мыслей о том, чтобы на мне жениться, у тебя пока что не возникало? – Энни повернула голову в мою сторону, и сквозь стекло шлема стали видны ее прищуренные глаза. – А мы с тобой уже, между прочим, почти два месяца встречаемся, даже живем вместе. Как правило, за такой срок люди понимают, нужно ли им что-то дальше.

– Нужно, конечно, – поспешил я заверить девушку. – Да и о свадьбе я не раз думал.

То, что мои размышления носили при этом лишь абстрактный характер, я предпочел не говорить.

– И что же надумал? – настырно поинтересовалась девушка.

Говорят, когда-то в прошлом первыми разговоры о свадьбе заводили исключительно мужчины. Благословенное, наверное, было время…

Я, не обращая внимания на пытливый взгляд собеседницы, уставился вдаль.

Хочу ли я жениться прямо сейчас? Нет конечно. В будущем? Скорее да, чем нет. Можно даже сказать – определенно да. Энни мне нравится во всех смыслах, Она, пожалуй, полная противоположность Фреи, будь та трижды неладна. К тому же все, что нужно для счастливой совместной жизни, у нас действительно есть – от взаимных чувств до денег и полного гражданства.

Не знаю, что меня сдерживает от того, чтобы сделать ей предложение прямо сейчас. Наверное, неожиданность ситуации и несколько необычное место вкупе с приближающимся переходом между галактиками слегка действуют на нервы. Да что там слегка, весьма сильно действуют…

– Давай поговорим об этом на Барнарде.

– То есть все же не хочешь?

– Хочу, – на меня накатило легкое раздражение. – Но не здесь и сейчас.

– Ладно, как скажешь, – обиженно произнесла Энни и отвернулась.

Я почувствовал себя немного неуютно. К счастью, ситуацию отчасти разрядил доктор Григорьев, давший сигнал к сбору и вылету на линкор.