Артефакт

— Так точно. Запись нашего разговора будет передана в посольство. Ожидайте счет за разрыв контракта, транспортные расходы и репутационный ущерб.

— Какой еще счет?

— Стойте, капитан, — решил вмешаться Кристенсен. — Дайте я с ним поговорю.

— Без проблем, говорите.

— А ты еще кто? — настороженно спросил орионец. — И о каком счете идет речь?

— Меня зовут Ларс Кристенсен, я представляю интересы Земной Федерации, а также корпорации «Ицамна». Разрешите объяснить вам ситуацию?

— Объясняйте.

— Между нашими государствами заключен контракт на поставку оборудования. Это оборудование позволит вашей планете расширить спектр добываемых ресурсов, оживить торговлю с соседями, а также поднять экономику на более высокий уровень. Следите за моей мыслью?

— Слежу.

— В данный момент вы мешаете осуществлению этого контракта. Знаете, что скажет ваш президент, когда узнает, что он был сорван благодаря вашим действиям? Напомните, в этой системе еще практикуется смертная казнь?

— У меня есть обязанности, которые…

— Ваша обязанность — связаться с вышестоящим начальством и доложить ему о нашем прибытии. С текущей ситуацией должен разбираться президент, а не таможенник. Вы способны это уяснить?

— Ждите, — сухо произнес орионец. — Разберемся.

Связь оборвалась. Догадавшись, что ничего интересного прямо сейчас не произойдет, Финн откинулся на спинку кресла, а потом демонстративно зевнул:

— С этими колонистами вечно одна морока. Одичали совсем за двести лет.

— Да тут кто угодно бы одичал, — хмыкнул в ответ Скотт. — Замкнутое общество, недостаточность популяции, научная деградация, все дела.

— Надо же, сколько умных терминов вы знаете.

— Иначе никак, госпожа Кройц.

— В принципе, разговор получился хорошим, — заметил потягивавший фруктовый чай капитан Алавес. — Конфликта не случилось, доклад уйдет куда надо, а дальше уже будет легче.

— Все верно, Хосе, — подтвердил зашедший в помещение Кристенсен. — Я изучал психологию таких переговоров, здесь оказался вполне стандартный вариант. Как только объясняешь им возможные последствия, они сразу же начинают думать.

— Лишь бы у них там от испуга мозги не растворились.

— Надеюсь, обойдется.

Следующие несколько часов корабль продолжал двигаться по своей траектории, постепенно сбрасывая скорость и готовясь к финальному маневрированию. Все это время нас никто не беспокоил, однако работа по встрече нежданных гостей продолжалась — когда транспорт оказался в нескольких миллионах километров от планеты, последовал еще один вызов. На этот раз канал связи был достаточно устойчивым для того чтобы передавать по нему визуальную картинку и мы наконец-то увидели собеседника — одетого в красивую темно-синюю форму седовласого мужчину с глубоко посаженными усталыми глазами. Впрочем, его голос ничем не напоминал голос первого оратора, да и характерный акцент почти не ощущался — сейчас на контакт явно вышел кто-то другой.

— Приветствую транспорт Федерации, — без какого бы то ни было пафоса произнес орионец. — Для вас введен специальный таможенный режим. Отправляю траекторию для выхода к станции прибытия.

Биок любезно подсказал мне, что с нами связался заместитель командующего местной орбитальной группировки — некто Рамон Ленарес. Справка характеризовала его в качестве очень спокойного и делового человека, тщательно выполняющего свой долг и не старающегося проявлять ненужную инициативу. По большому счету, такой куратор являлся чуть ли не идеальным.

— Благодарю вас, контр-адмирал, — вежливо откликнулся капитан. — Траектория получена. Приступаем к выполнению и ждем дальнейших указаний.

— Я передам их, когда подойдете ближе. До встречи.

— До встречи.

Заключительный этап оказался самой неприятной частью перелета — в целях экономии времени корабль до последнего момента сохранял запас скорости, вследствие чего был вынужден тормозить с удвоенной интенсивностью. Это привело к резким перепадам гравитации, валящимся с полок вещам, разлитому кофе и другим неприятностям, но в конце концов болтанка закончилась, а в иллюминаторах показались контуры здоровенной орбитальной крепости, висевшей над экватором затянутой облаками и увенчанной массивными ледяными шапками планеты.

Открывшееся моему взгляду сооружение являлось весьма интересным пережитком колониальной эпохи — именно на ее закате отдельные свободолюбивые государства начали всерьез заботиться о собственной безопасности и тратить колоссальные силы для создания глобальных линий обороны. Где-то эта задача реализовывалась с помощью низкоорбитальных платформ, где-то строились более серьезные укрепления, однако в результате большинство разработок оказались эффективными лишь на бумаге — задержать высадку классического десанта они действительно могли, но любые другие задачи гарантированно проваливали. Собственно говоря, именно после изучения нескольких локальных конфликтов Федерация обновила стратегию космической безопасности, приняв в качестве базовой доктрины необходимость защищать звездные системы, а не отдельные планеты.

— Такое редко увидишь, — заметил оказавшийся рядом со мной Скотт. — Кстати, есть одна интересная теория, которая гласит, что именно такие вот базы стали причиной упадка отделившихся колоний.

— Да, рентабельность здесь явно нулевая.

Приближавшаяся к нам крепость выглядела очень внушительно — на растопырившейся во все стороны платформе виднелись многочисленные батареи лазерных излучателей, длинные трубы ракетных систем, угловатые выступы рельсотронов и прочие атрибуты допотопной военной мысли. Вот только поддерживать все это богатство в работоспособном состоянии для находившейся в упадке экономики планеты было откровенно непосильной задачей — я не смог заметить ни одной действующей установки. А если верить справке, то грозная некогда база уже довольно давно превратилось в самый обычный космопорт, время от времени принимавший и отправлявший восвояси редких гостей.

— Им бы этот хлам под грузовой терминал переоборудовать, — хмыкнул лейтенант. — Может, когда комплекс развернем, займутся.

— Чувствую, им для этого весь парк техники обновить надо будет.

— А еще интеллектуальные системы закупить.

На стене вспыхнул дисплей, отобразивший спокойное лицо орионского контр-адмирала. Тот несколько секунд молчал, а затем формально улыбнулся и произнес: