Выжить в Антарктиде

Гуляя по заброшенной китобойной станции, Кирилл нечаянно увидел, как Патрисия отделилась от группы и скрылась за огромными дырявыми цистернами. Прокравшись за ней, мальчик подсмотрел, как она скинула с себя яркую красную куртку, натянула на светлые волосы черную шапку и, оставшись в черных джинсах и водолазке, запихнула верхнюю одежду в ржавую бочку. После этого француженка, ставшая похожей на диверсанта, подобрала среди разбросанных железяк прут поувесистее и в стремительном темпе отправилась в горы.

Кирилл поколебался немного, тоже избавился от яркой куртки и тайком последовал за ней. Без верхней одежды было холодно, тем более, что приходилось часто неподвижно лежать под прикрытием камней, но азарт подогревал его изнутри.

Результат слежки напугал. Он не ожидал, что Патрисия на такое способна. Когда Грач отправился инспектировать окрестности, Пат пряталась неподалеку, сжимая в руке арматурину. Грач, к своему счастью, не заметил ни ее, ни самого Кирилла, и теперь мальчик был растерян и подавлен.

Отец счел его внезапную меланхолию следствием стресса, поскольку верил, будто сын заблудился на острове, но Кирилл переживал совсем по иной причине. Он весь вечер напряженно прикидывал, кому можно, а кому нельзя рассказывать о том, чему стал свидетелем.

В итоге он решил признаться во всем Володе и сделать это как можно быстрее. Вот прямо сегодня, после вечернего сеанса магии. Грач производил впечатление недоверчивого человека, но именно он искал злоумышленника на острове, и Кир собирался помочь ему. Вот только намерения перебила волшебная записка в апельсине, недвусмысленно предупредившая: «Любопытной Нине прищемили нос в корзине. Если вы станете продолжать в том же духе, недалеко и до беды».

Мальчик раскрыл рот, побледнел и быстро сунул тоненькую бумажку в карман. При этом он покосился на Ашора, а тот, заметив встревоженный взгляд, подмигнул. Подмигнул он ему по-доброму, с легкой улыбкой, словно желая слегка приободрить, и Кирилл постепенно успокоился. Он догадался, что фокусник на самом деле не фокусник, и записка в апельсине не угроза, а добрый совет. Конечно же, намерения французов не остались тайной для соответствующих органов, и Ашор был нарочно послан на корабль, чтобы следить за ними. Он и про остальных пассажиров все знал и, скорей всего, даже видел Кирилла прячущимся за диваном, но не желал зла хорошим людям. «Вот с кем надо говорить!» – заключил мальчик.

На представлении Грачу тоже досталась многоговорящая записка, только охранник повел себя необдуманно, устроив небольшой скандал. Кирилл Володю не винил (были бы у него такие кулаки, он бы тоже, наверно, привык решать некоторые вопросы силой), но после этой сцены лишь укрепился в выводах, что не Грач, а Визард тут самый главный.

Кир заявился к иллюзионисту на следующий день, ведь скрывать ему теперь от этого человека было нечего.

– Здравствуйте! – вежливо сказал он Ашору, который явно не ожидал визита. – Понимаю, что вы к высадке на берег готовитесь, но не могли бы вы уделить мне несколько минут?

– Заходите, молодой человек, – едва заметно улыбаясь, фокусник пропустил его в каюту.

Кирилл храбро продемонстрировал вчерашнюю записку-предсказание:

– Я вовсе не «любопытная Нина». Совершенно случайно я кое-что подслушал, и с этого все началось. Я не хотел.

– Ко мне в гости вы тоже совершенно случайно заглянули?

– Нет, я думаю, вы секретный агент и охраняете Геннадия Альбертовича от французских диверсантов. Он не должен до поры ни о чем догадываться, чтобы вас не выдать. Я прав?

– Сразу быка за рога, – Ашор улыбался уже вовсю. – Позвольте узнать, на чем основаны ваши выводы?

– Я видел, как вы подкинули ключ в карман его куртки, когда столкнулись в коридоре. И как входили в его каюту тоже видел. Вы, наверно, проверяли, все ли в порядке после вторжения мсье Доберкура. А может, и подслушивающие устройства обезвредили. Вы видели, что я это вижу, но сделали вид, что не видите. Думали, я не догадаюсь о вашем спецзадании. А потом поняли, что я под диваном оказался не просто так, вот и написали мне предупреждение.

– Немного запутанно звучит, но я вашу мысль понял. Только зачем мне охранять Геннадия Альбертовича от каких-то диверсантов?

– Он плывет за важным открытием, и французы желают ему помешать, но приоритет нашей страны очень важен, не правда ли? А еще я видел, как на острове Обмана Пашина жена совершила ужасный поступок…

После сбивчивого рассказа Кирилла, Ашор присел на кровать, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами мальчика, и спросил:

– Геннадий Альбертович, по-вашему, хороший человек?

Кирилл кивнул без раздумий.

– А Павел Долгов?

Здесь Кир немного поколебался, но ответил утвердительно:

– Папа несколько лет работает с их семьей. Он бы не стал с Пашей сотрудничать после убийства, если бы подозревал в чем-то.

– Мне они все тоже нравятся. Садитесь сюда, Кирилл, побеседуем, если вы не против.

Кирилл уселся и поерзал, устраиваясь поудобнее. Он совершенно успокоился, уверенный, что поступает правильно. Ашор задал ему несколько вопросов, внимательно выслушал и под конец заявил:

– Вы мне помогли кое-что понять, дали недостающие звенья цепочки, за что я вам благодарен, но вот что скажу. Ги Доберкур представляет огромную опасность, и если бы он увидел, что вы ведете слежку, то не прошел бы мимо, как я. Так что впредь воздержитесь, пожалуйста, от игр в доблестных разведчиков!

– Это не игра! Я должен был все выяснить и остановить их!

– Вы хорошо плаваете, Кирилл?

– Достаточно хорошо, я регулярно посещаю бассейн.

– Сколько, по-вашему, вы продержитесь в холодной воде, при условии, если на вас будет верхняя одежда и ботинки?

Кирилл слегка обомлел:

– При температуре от нуля до минус двух летальный исход наступает через пять-восемь минут...

– В следующий раз хорошенько прикиньте последствия, прежде, чем что-либо сделать, – взгляд Ашора стал предельно серьезным. – Никому не говорите, что вы видели и к каким выводам пришли. Ни одной живой душе, потому что даже у этих стен есть уши. Пока мсье Доберкур не в курсе вашей проницательности, вы в относительной безопасности. Но если он засечет вас вторично и сочтет, что вы крутитесь возле него неспроста, то реакция его непредсказуема. Да и другие участники не менее опасны.

Кирилл испугался. Он вспомнил Патрисию с железным прутом в руке, лежавшую за камнями. Она собиралась ударить Грача, совершенно точно бы ударила, если бы тот ее приметил. А что бы она предприняла, если бы раскрыла самого Кирилла?

Однако упрямство и гордость в нем взяли верх над благоразумием, когда он ответил, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Вы считаете, что я слишком маленький и от меня нет никакого толку, что я буду только путаться у вас под ногами, но вы ошибаетесь!

– Ваши родители не перенесут, если с вами что-то случится. Конечно, опасность – реальная или мнимая – не сможет остановить одиннадцатилетнего искателя приключений, но я очень вас прошу быть осторожным. Понимаю, что забыть обо всем у вас не получится, но хотя бы не продолжайте в том же духе. Даете мне слово?

Кириллу пришлось скрепя сердце подчиниться, но в глубине души от расследования он не отказался. В такой жутко интересной и увлекательной ситуации, которая намечалась в оазисе Драконьего Зуба, оставаться на побережье и фотографировать котиков казалось ему скучным и пустым занятием.

В последующие сутки Кир старался держаться поближе к Белоконеву, считая его центром притяжения всех сил, но на рожон не лез. Ашор иногда странно поглядывал на мальчика, однако в разговоры не вступал и словно бы избегал Кирилла.

И все же первого января им пришлось еще раз тесно пообщаться.

*

В первый день нового года все проснулись очень поздно. Мухины на длительные экскурсии не собирались, поэтому ни на инструктаж, ни в палаточный лагерь их не приглашали, зато отец согласился во второй половине дня побродить с Кириллом по острову. Правда, сначала им предстояло завернуть на станцию Беллинсгаузен, где у Андрея Семеновича были кое-какие дела.