Выжить в Антарктиде

Открыты и нанесены на карту сухие долины Драконьего Зуба были в 1947 году. Тогда же там началось строительство советской станции Надежда, очень быстро, правда, заброшенной

Надежда закладывалась  у подножия горы, где находился гипотетический вход в древний храм. Спустя всего лишь пять лет ее законсервировали, толком не достроив, да еще и стерли всякое о ней упоминание из исторических анналов. Сам факт постройки именно в этом месте наводит на мысль, что в СССР было известно о Хранилище, но через несколько лет планы добраться до него почему-то свернули.

Что помешало воспользоваться содержимым Хранилища сразу? Какое происшествие или катастрофа на самом деле заставила ученых покинуть станцию? Почему на ранние антарктические исследования в СССР наложен гриф «секретно»?  Почему США в свою очередь засекретили причины провала военной операции «Высокий прыжок» под командованием адмирала-полярника Ричарда Берда? Кто та могущественная сила, что окружила обетом молчания все эти удивительные события и находки?

Ответы на данные вопросы очень важны, но найти их можно, только посетив станцию в долине Драконьего Зуба. Пока же подобное недоступно, обратимся к древней истории и немного порассуждаем.

Пытаясь определить источник, который первым запустил «утку» про поражение эскадры Ричарда Берда от «выпрыгивающих из-под воды летающих дисков», выяснилось, что автором ее был журналист Амадео Джаннини-младший. Он - сын известного банкира Амадео Пьетро Джаннини, создавшего «Банк оф Америка», крупнейшее финансово-кредитное учреждение США.

Никем не оспаривается факт, что финансовые потоки этого и схожих с ним заведений, контролировался могущественным кланом Рокфеллеров. Экспедиции Берда в 20-30 годах так же финансировались при участии Рокфеллера, то есть интерес США к Антарктиде питался определенными кругами, близкими к высшим эшелонам власти.

Кто такой Рокфеллер? В первой половине 20 века именно он считался «кассиром иллюминатов». А обществу иллюминатов конспирологическая традиция приписывает не только основание США, но и целый ряд других эпохальных событий нового и новейшего времени, например, Великую французскую революцию.

И вот сын почтенного банкира, чья семья вхожа в очень узкие круги вершителей судеб мира, пишет книгу, в которой излагает сущую нелепицу. Глупо даже спрашивать, был ли в курсе его отец, когда, прикрываясь именем американского национального героя Бёрда (на тот момент уже покойного), молодой журналист запустил ложь про «летающие тарелки».

Ложь подхватывают сначала ангажированные сплетники, потом и все остальные, и очень скоро общество чувствует себя настолько одураченным, что найти истоки «жареной утки» никто не стремится. Наиболее разумные просто отмахиваются от «инопланетной теории», как от чумы. Поскольку дневники и отчеты Бёрда помещены в спецхран, правду доказать стало невозможно.

Но к чему это понадобилось властям США (читай – иллюминатам)?

История иллюминатов, по их собственным утверждениям, началась 6 тысяч лет назад на землях Междуречья, когда некие могущественные пришельцы подарили древним шумерам «Книгу Власти». Напомним, что именно 6 тысяч лет назад завершается исход антарктической цивилизации из стремительно замерзающих земель.

Возможно ли, что современные представители тайного ордена считают себя наследниками антарктических сокровищ, и у них достаточно влияния, чтобы диктовать, кто и когда сможет воспользоваться древним знанием? Бороться с подобным диктатом может быть очень трудно…»

…Грач отложил в сторону документ и потер слезящиеся глаза. «Пусть даже номинальным наследником Хранилища является общество таинственных иллюминатов, – подумал он, – почему Паше не следует об этом знать? И без того понятно, что сокровищница «ничейная» лишь на словах, а по факту всегда найдется много желающих наложить на нее лапу. Будем мы знать своих врагов по имени или не будем, это не сделает их менее опасными…»

*

После венчания Володя долго смотрел вслед черному джипу, на котором уезжали к отелю Павел, Патрисия и Дельфина. Дельфине по просьбе Павла уступил свое место Дима Ишевич. Гости потихоньку расходились, не обращая внимания на застывших у дороги телохранителей.

Ослабив узел галстука и стянув надоевшую удавку через голову, Володя нехотя застегнул куртку. Промозглый ветер пробирал до костей, поэтому пришлось натянуть капюшон.

Краткий обмен любезностями с Патрисией до сих пор вызывал раздражение. «Кто ей управляет?» - задавался он вопросом. Упомянутые в досье иллюминаты выглядели монструозно и сказочно, однако даже их Грач не спешил сбрасывать с чаши весов. Патрисия могла действовать по их указке или против них. Если первое, Паша свой «бублик» ни за что не получит. Если второе, среди путешественников может оказаться еще один засланный шпион. Вряд ли это Жак Дюмон – уж больно прост и нагл, а вот Ги Доберкур – кандидатура подходящая… А еще выходило, что Белоконева в качестве щита используют сходные по методам структуры, окопавшиеся на российской стороне. Военные, которым был обещан артефакт, или контрразведка, которая отслеживает телодвижения своих извечных противников...

Кто был в курсе, что Белоконев разболтал им с Юркой о Хранилище? Кто советовал не совать нос в чужие дела и знал о всех подозрениях, обсуждая планы на утренних планерках? И кто, наконец, крутился вчера возле историка, имея все шансы подкинуть конверт?

Грач покосился на стоявшего поодаль Диму. Верить в его двойную игру не хотелось, но уж слишком многое указывало на напарника.

– Ну что, идем или как? – спросил Ишевич, тоже натягивая на голову капюшон.

– Идем, – произнес Володя. – Только не в отель.

– А куда?

– Видишь тот камушек? Давай-ка за него зайдем и пообщаемся о насущном. Обговорить кое-что надо.

Ишевич кивнул и спокойно последовал вслед за начальником. Над головами у них с гулом зашел на посадку тяжелый самолет. Дима невольно отвлекся, следя за ними глазами, и именно в этот момент получил от Грача сильный удар под дых.

– Охренел? – просипел он, едва смог говорить.

Володя, встряхнул его за воротник, заставляя выпрямиться, и обманчиво нежно спросил:

– Ты на кого работаешь, сволочь?

– На Долгова!

– Врешь!

Грач хотел врезать ему вторично, но Дмитрий терпеть побои не стал, и вскоре два охранника покатились в снежном крошеве, попеременно одерживая верх. Ишевичу было не так-то просто справиться с более массивным Грачом, который, к тому же, выпускал напряжение всех последних дней.

– Ты же, такая-сякая макака… с самого начала! – пыхтел Володя, выходя из захвата и перекидывая напарника через себя лицом в грязь. – Ты же… крыса… Паганеля вел… какого долбанного хрена… ты меня за идиота?!

Ишевич вывернулся и, зацепив его ногами, опрокинул навзничь, взгромоздившись сверху:

– Сам виноват! Кто ты вообще такой, твою мать!

– Это ты, твою мать, – Грач блокировал удар, – кто?!

Помутузив  друг друга еще с полминуты, они откатились в разные стороны и остались лежать, хрипло дыша.

– Полегчало? – беззлобно спросил Ишевич, справившись с навалившимся вдруг кашлем.

– Зачем Гене анонимки подкидывал? – выхрипел Грач, поворачивая голову.

– Запасной вариант…если понадобится обнародовать.., на него списать проще.

–  Чего обнародовать?

– Да чего угодно, – Дима кое-как сел, привалившись спиной к валуну. –  У него никакой с нами связи нет. Душа нараспашку. Что сказано, то сделает. Бескорыстно.

– А вы и рады, что бескорыстно!

– Тебе-то что, Вова?

– Жучок у него в каюте тоже ты обезвредил?

– Какой жучок?

– Вот только не надо тут! Французы к нему в каюту вломились, я замок видел – вскрыт профессионально. И следы замели. Значит, обыск и, наверняка, гадость какая-нибудь электронная до кучи. Но я не нашел. До меня кто-то постарался. Ты?

– Не я. И ты не уверен, что жучок был.