Выжить в Антарктиде

– Сомнительно, что за твоей женой следили, скорей уж тут вынюхивали, - успокоил его слегка Грач. - Засланный казачок в группе с Беллинсгаузена или просто нелепый случай.

- Я постараюсь все уладить, - сказал Ашор. – В любом случае, отдавать вас иным ведомствам никто не собирается. Вы, конечно, трофеи знатные, но с Вещим Лисом можно договориться.

- И как ты с ним договариваться будешь? - спросил Юра.

- У меня в руках Ключ, который, если я не захочу, никто не найдёт, и полезный человек, хорошо разбирающийся в устройстве «черного солнца».

- Патрисия?

- Да, глупо отдавать ее приспешникам Доберкура или любым иным конкурентам. К тому же, пока я прохлаждался в Хранилище, успел изучить надписи на стенах из тех, что читались. Это тоже записано у меня в памяти и представляет для владельцев «черного солнца» исключительную ценность. Короче, я придумаю, чем заплатить за вашу свободу.

- А если заставят? – поинтересовался Грач. – Рассчитывать на добрую волю Лиса я бы не стал.

- Уж если я выжил и сейчас с вами, значит, моя работа еще не закончена, я разберусь. Только и вы не плошайте, - добавил Ашор. - Все помнят свои легенды?

Друзья заверили, что с этой стороны опасаться нечего, они не подведут.

- Надо бы Кириллу еще раз напомнить, - произнес Белоконев. – Дети часто беспечны.

- Я уже обсуждал это с его отцом. Он юрист и права знает. Кир не достиг возраста 14 лет, поэтому по закону допрашивать его без согласия родителей, без присутствия детского психолога и прочая-прочая нельзя. Да и то показания должны быть существенными для выяснения истины. Однако у нас и без ребенка свидетелей хватает.

- А если в законе изменения?

- Мухин-то местный. Можно быть спокойным, что к Киру он никого не подпустит, а выкрасть его не позволят люди Макара.

- А сам Макар? – спросил Грач. – Странный он какой-то.

– У Макара приказ и присяга, дров ломать он не станет, - заверил Ашор. – Наибольший интерес представляем я, Пат и Гена. У нас всех имеются компрометирующие материалы и соответствующие компетенции. Но эту стратегию мы с вами уже обсуждали. Что касается оружия, Володя, проблема целиком на тебе.

- Понял, - кивнул Грач. – Избавлюсь от стволов немедленно, не известно, что в новом мире на них висит.

- Кстати, о мире, - сказал Юра. – Есть идеи, насколько он отличается и отличается ли?

- Точных данных пока никто не скажет, даже Пат. Однако нас тут помнят, родные и знакомые по отношению к нам не переменились, значит, не все так плохо. Не исключены проблемы с документами, но этот вопрос я с Вещим Лисом тоже улажу, Макар в курсе всех дел.

- Ты уже с Лисом успел пообщаться?

- Обменялись парой слов, все еще впереди, - уклончиво ответил Ашор. – Вообще, могло быть гораздо хуже, ребята.

- Утешил, - хмыкнул Грач.

А Аня сказала:

- Хорошо, что ты с нами, Ашор. Без тебя мы бы пропали.

- Справились бы, - Визард улыбнулся, - но спасибо на добром слове.

- А Патрисия где? – поинтересовалась Вика. – Она встала?

- Ему-то почем знать? – немного резко ответил за Ашора Володя. – Он ее небось не пасет.

- Я дал ей успокоительное, она, должно быть, все еще спит, - пояснил Ашор, останавливая Грача взмахом руки. – Не беспокойся, Вика, я присмотрю за ней.

После ужина Володя «отправился немного побродить», вышел на высокий безлюдный берег и зашвырнул пистолеты в океан. Юра уверил его, что в этом месте глубоко, поскольку лед не стал, и пушки не выбросит неосторожной волной на камни, а унесет течением. Через неделю, когда припай нарастет, обнаружить улики не смогут и водолазы.

Общий вид гостиничного комплекса на Ново. Здение вверху справа - это баня

*

Следователем оказался тщедушный человечек, говоривший очень тихо и казавшийся вежливым интеллигентом. На фоне здоровяков-полярников он смотрелся немного нелепо, однако его манеры и благообразный вид Грача не обманули. Трудно поверить в безобидность и доброжелательность человека, который без спросу роется в чужих вещах и задает вопросы чрезмерно личные, не иначе с намерением выбить из колеи.

К счастью, допросить он успел только пятерых (тщательно протоколируя сочиненные ими легенды), а потом, видимо, вмешались «высшие силы», и следователь очень быстро свою деятельность свернул. Изъятые вещи тоже возвратили владельцам (чего уж совсем никто не ждал), а к утру следующего дня доставили и чемоданы с Беллинсгаузена.

- С чего такая щедрость? – полюбопытствовал у Ашора Грач. – Даже непроявленные пленки Паганелю возвратили, а вдруг там компромат? Ты чем их взял-то?

- Сам не понял толком, - ответил Визард, - но, кажется, в этом мире станция Надежда секретом не является. Бумаги, по словам Макара, ценности не имеют, что-то подобное выложено в музее Антарктики в Ленинграде, так что смысла отбирать их он не видел.

- Ленинграда?

- Тут город не переименовывали в девяностые. И премьер-министр в нашей стране женщина.

- Круто, - проговорил Грач пораженно. – А еще что?

- Я справки навожу осторожно и тебе советую не педалировать. Окружающие нас люди ничего не должны заподозрить.

- Ты это Гене и Киру скажи. Вот кто в зоне риска.

- Кир лучше нас с тобой соображает, а вот Геннадию придется несладко. Как преподавать историю, если там все поменялось?

Пока же ничего не подозревающий Гена радовался обретенному дневнику и катушкам с пленкой, как малое дите. А еще он выпросил у начальника станции ключи от интерактивного музея,  занимавшего три комнаты в главном здании на Ново, и проводил в нем  большую часть времени, ни с кем практически не пересекаясь.

- Уезжать надо, - сказал Володя, - но с другой стороны, тут народу мало, есть время все вызнать и подготовиться, в электронной библиотеке покопаться. Что Пат говорит?

Ашор вздохнул:

- Ничего. Ее состояние мне не нравится. Она просто подписывает чеки и соглашается со всем, что предлагает Мухин. Хотя формально она в наследство и не вступила, все спасработы были организованы за счет корпорации Долгова, так что адвокат и дальше этим занимается. Послезавтра, думаю, улетим, а там посмотрим…

- Ты уверен, что она выключила «солнце», как утверждала?

Ашор отрицательно качнул головой.

- И что тогда?

- Разбираться надо. Если что, придется возвращаться, копаться в этой дымящейся яме… или с помощью другого «солнца» искать концы. В любом случае, нужно разговорить Пат. Она всего нам не сказала.

- И кто этим займется?

- Есть варианты? – Ашор усмехнулся.

- Слушай, - Володя замялся, - а с врачом местным ты ее душевные раны обсуждал? Симулирует она или правда по Пашке убивается?

- Это же терапевт был, а не психиатр. Что он может сказать? – Визард пожал плечами. - Женщина пережила гибель мужа, двух соотечественников и крушение всех надежд. Ей нужно время, чтобы это принять. Официально ведь у них был медовый месяц.

Володя исподволь наблюдал за Патрисией. Она действительно казалась ему до странности скорбной и поблекшей, словно чадящая свеча на ветру – вот-вот погаснет. Грач дивился на перемену, не веря, что «эта стервоза» способна на глубокие переживания. Но факт оставался фактом: Пат неумолимо теряла интерес к жизни. За три дня на Новолазаревской она истончилась и стала звенящей от непролитых слез, отчего к ней было страшно подступиться. Грач и не лез, следил издали, но вечером все же поинтересовался у Ани:

- Как думаешь, что происходит с Патрисией? Ты с ней беседовала за ужином, я видел. Она сильно изменилась, да?

- Ну ты даешь, Вова! Чего обычно происходит с человеком, который всего лишился? – отозвалась Егорова, перебирая свой чемодан, дабы убедиться в сохранности вещей. – Ни чаши Грааля ей не досталось, ни уважения, ни счастливой семейной жизни, да еще родину потеряла со всем своим движим и недвижимым имуществом. Поводов для депрессии хватает.

- Ну, насчет родины и нам есть о чем беспокоиться, -пробормотал Володя. – Ее заботами, между прочим.