Выжить в Антарктиде

– Они ушли совсем недалеко от Хранилища, – указал Громов. – В те годы завала еще не было, значит, травму, несовместимую с жизнью, люди получили в пещере при отходе… или прямо здесь. Смущает, что сразу четверо. Вряд ли они пробыли тут настолько долго, чтобы по очереди...

– Четверо молодых и сильных мужчин, – Белоконев скорбно покачал головой, – это страшная трагедия.

– А вдруг их что-то местное убило? – едва слышно выдохнул Кирилл. – То, что тут обитает… Монстр из подледных пещер!

– Кир, не мути воду, – нахмурился Юра. – Плазмозавров из твоей истории не существует.

– Вот почему мы никогда не слышали имени профессора Соворотова, – сказал Белоконев. – Я все голову ломал: такие люди-глыбы, такие научные открытия совершали… Соворотов, если бы выбрался, стал известен не меньше, чем Королев или Курчатов. Не сразу, может быть, но фамилию бы рассекретили. А сколько бы еще открытий он совершил!

- А если и мы вот так, - чуть слышно шепнул Кир, – пропадем без вести...

– Глупости это все, – Аня выпрямилась, взяла мальчика за плечо и повела к импровизированной палатке. – Довольно тут стоять, мы ничего не сможем изменить, а суп остынет!

– Ну да… харчи по расписанию, – едва слышно проговорил Грач, тяжко вздохнул и пошел вслед за ними.

Ему очень не нравилось, что лагерь разбит вблизи могил, но перетаскивать вещи в другой угол или искать новое пристанище не посчитал нужным. Вряд ли подо льдом водились монстры – только разве что в воображении излишне впечатлительного ребенка, однако ухо держать востро следовало. Почистить и проверить пистолеты, положить в шаговой доступности ножи, спички и факелы, которые они приготовили загодя, обмотав рейки пропитанными бензином тряпками. Факелов, правда, было мало, но отпугнуть огнем теоретическое зверье они способны. Эх, лучше бы парень это кладбище не находил! А еще лучше, если бы его просто не было.

Жак, повздыхав и потоптавшись, тоже побрел к палатке на запах бульона, а Громов, Завадская и Белоконев немного задержались. Гена, услышав слова Кирилла о «старой кладке», наконец-то принялся лично рассматривать руины, которые их окружали. Юре и Вике стало любопытно, и они с замиранием сердца следили за лучом прожектора, выхватывающего то провал окна, то осыпавшиеся арки, напоминающие римские виадуки, то ступени, ведущие на верхние площадки. Создавалось впечатление, будто в пещере расположился целый городок. Естественные ниши и выступы удачно вписывались в замысел древнего архитектора.

– Времени бы нам побольше, – проговорил Белоконев, – да аппаратуру подходящую. Эти чудеса были скрыты от людей миллион лет, лед их надежно законсервировал. Никаких «черных копателей», все нетронутое. Может, рискнуть и подняться туда? Вот эта лестница, на первый взгляд, вроде бы ничего… Хоть одним глазком!

– Не стоит, Гена, – предостерег Громов, – в темноте там очень опасно. Вдруг кто-то из этих несчастных, покоящихся в могилах, тоже полез удовлетворить любопытство?

Гена в последний раз обвел фонарем верхние ярусы пещерного поселения и решил не травить душу.

– Паршиво, что я никому не смогу об этом рассказать. Не смогу свободно проводить исследования, искать потомков этих полярников, запрашивать архивы.

– Думаете, не поверят или не дадут допуска?

– Само собой! Еще и объявят городским сумасшедшим, но проблема-то не только в дурной молве и препонах, это все пережить можно, а вот если кто-то сочтет, что мы слишком много знаем…– Гена горестно вздохнул. – Когда выберемся, вот увидите, с нас первым делом возьмут подписку о неразглашении, а уж потом начнут кормить, лечить и всячески обхаживать.

– Будем надеяться, что вы преувеличиваете, – сказала Вика.

– К сожалению, история современного социума знает множество примеров обратного. Во все времена так было, а уж сегодня, в эпоху глобализации и подавно. Стоит лишь заикнуться…

- У вас будут свидетели, - попыталась успокоить его Завадская, - а Патрисия председатель научного фонда, с ее поддержкой вы не только сможете опубликоваться в солидных изданиях, но и получить должное отношение от профессионалов.

Белоконев грустно улыбнулся и неспешно пошел к палатке.

- Вы, к примеру, про подозрительную смерть профессора Михаила Филиппова[1] слышали?  - спросил он неожиданно, оборачиваясь.

– Нет, – ответила Вика.

- А между тем его судьба прекрасно иллюстрирует последствия, которые настигают тех, кто осмеливается бросить вызов существующему порядку. Филиппов не принадлежал к кругу избранных, но сделал научное открытие, которое хотел обнародовать ради спокойствия будущих поколений. Ему быстро заткнули рот.

– А что с ним произошло?

Белоконев остановился:

– Гениальный был человек без всякого преувеличения. Современник Николая Теслы и занимался, помимо прочего, тем же вопросом: как без проводов переносить энергию взрыва на расстояние. Добился, судя по косвенным данным, неслыханного успеха. Накануне смерти Филиппов даже отослал в редакцию журнала письмо, где сообщал о сделанном открытии, но без точных формул и подробностей. А на следующий день его труп с проломленным черепом обнаружили в лаборатории. Случилось это в 1903 году в Санкт-Петербурге, и до сих пор его гибель окружена тайной. Пропали все его документы. Часть была изъята полицией при обыске и позже сгинула в неизвестном направлении, а часть уже была украдена на момент смерти, так как в лаборатории и кабинете все было перевернуто вверх дном. Убийц, конечно, не искали, а смерть профессора объявили несчастным случаем.

- Это было давно…

– Опасное заблуждение, что мире что-то меняется к лучшему, - Геннадий вздохнул, - я очень боюсь того, что с нами станет в последствии. Часто думаю:  вот вернемся мы – и что? Антарктическое «черное солнце» страшная штука. Только за то, что мы знаем о его существовании, нас могут убить, не задумываясь. В Антарктиде, надеюсь, эта чаша нас минует, но в Москве… Говорят, на станциях почта хорошо работает, так я попытаюсь отослать материалы прямо отсюда надежным людям. Если со мной что-то случится, так хоть письмо дойдет или бандероль. Сделанные открытия не должны пропасть бесследно.

– Теперь вы, Гена, взялись нас пугать? – недовольно проговорил Грач, выбираясь из-под навеса. – Переняли эстафету у Кирюхи. Идите лучше кушать, а то на голодный желудок еще и не такие страсти в голову полезут.

– Да я никого не пугаю, и в мыслях нет, – оправдываясь, Белоконев занял место Грача, а Юра и Вика пристроились рядом на поваленных в кучу рюкзаках. – Просто объясняю, почему мне никогда не удастся вернуться сюда в составе полноценной экспедиции и все хорошенько изучить.

*

После обеда они снова принялись обсуждать, как выбираться наружу. Они в полном составе вышли к озеру, чтобы все хорошенько разглядеть. Аня настаивала, чтобы ее пустили в щель на разведку, и Грач в итоге сдался под напором аргументов. Не позволить девушке воплотить задумку означало лишить всех надежды на быстрое спасение.

- Ашор мне всё очень хорошо объяснил, - утверждала она, - кого звать на помощь, а кого ни в коем случае, так что с этой стороны можешь быть спокоен.

- Да когда бы он успел?- не верил Грач.

- Пока вы в пещеру карабкались. Он дал мне зацепки и даже пароль, которым я должна воспользоваться при определенных условиях.

- Тебе?!

- Мне! Не веришь?

- Верю. От Ашора всего можно ожидать.

- Значит, решено. Я лезу в щель и действую по обстановке.

Грач посмотрел на Юру, ожидая поддержки, не дождался и махнул рукой.

– Твоя взяла. Сгорел сарай, гори и хата. Только сначала ты потренируешься здесь, без подготовки я тебя не пущу.

Аня и взявшийся ее обучать Юра вооружились альпинистскими приспособлениями и чуть отошли от плотины, выбрав подходящую ледяную стену. Другие же вернулись в пещеру, где было немного теплее и гораздо суше.

Время текло, а ни Паши, ни Патрисии все не было. В подледном пространстве царила тягучая вымороженная тишина. Со стороны Хранилища не доносилось и намека на подозрительный шум, не говоря про землетрясение, только капель капала у входа да шуршала галька под подошвами Белоконева, бродившего по подземному залу.