Выжить в Антарктиде

Пока Юра и Вова проверяли укладку рюкзаков и выверяли нагрузку, Паша отозвал Ашора в сторону.

- Что у тебя с моей женой? - без обиняков спросил он.

- Договор, - так же прямо ответил иллюзионист. – Ты же не станешь спорить, что живой ее из Антарктиды не выпустят. Кстати, и ты в большой опасности, поскольку что-то кому-то опрометчиво пообещал. А обороняться сразу на двух фронтах всегда затруднительно.

- И что? Твоя-то роль какова?

- Есть у меня эфемерная возможность. Не бог весть что, но лучше, чем прямое противостояние с владельцами транснациональной корпорации. Я предложил Патрисии и ее семье надежное укрытие в обмен на сотрудничество. Она отказывается от попыток завладеть антарктическим «черным солнцем» и получает мирную долгую жизнь под охраной проверенных людей. Пат вроде как дала согласие.

- О какой семье речь?

- Ты ее семья, насколько я знаю, - Ашор скупо улыбнулся, - пока развод не подтвердил обратное. Но, может, до этого и не дойдет?

Павел был и смущен, и раздосадован.

- Если все так, то почему ты постоянно шушукаешься с ней, а со мной и пары слов не связал?

- Прости, но ты с Пат в ссоре, насколько я заметил, и не решаешь за нее, а чтобы справиться с «солнцем», мне была нужна именно она, ее знания и возможности. Ничего личного, поверь. Все личное откладывается до момента, когда нам перестанет угрожать непосредственная опасность.

- Излагаешь ты гладко…

- Слушай, обсуди это с Пат, - посоветовал Ашор, - а мне сейчас недосуг. Я вообще не желаю выступать медиатором при решении ваших семейных проблем.

Чтобы завести разговор с Патрисией, Павлу потребовалось гораздо больше времени, выдержки и смелости. Он следил за ней издали, смотрел, как она помогает Кириллу влезть в «беседку» перед тем, как тот должен был карабкаться по ненадежной лестнице. Пат держалась с мальчиком приветливо, и тот, кажется, вполне ей доверял. Да черт возьми, почти у всех с его женой были нормальные отношения, кроме него! Может, с ним что-то не так? Он во всем виноват? Доберкур настроил Патрисию против него, но теперь Доберкура нет – не пора ли все взять в собственные руки и заставить жену пересмотреть взгляды?

Павлу даже показалось, что Патрисия тоже поглядывает в его сторону, причем, без враждебности, поощрительно. Уж не мучается ли и она той же проблемой? Он решил быть умнее и сделать первый шаг.

Однако заговорил с ней Павел только наверху, когда откладывать было уже невозможно: Пат и Ашор шли в Хранилище в отрыве от основной группы, которая из-за необученных и неуклюжих «туристов» могла ползти по туннелю исключительно со скоростью черепахи.

- Будь осторожна, - произнес Павел, приблизившись к жене. – Ашор убеждал, что все пройдет гладко. Но я все равно думаю, что это опасно.

- Это разве имеет для тебя значение? – спросила Пат.

- Да, имеет. Я предлагал тебе помощь с самого начала. Почему Ашор, а не я? Чем он лучше?

- Мы с ним не тратим драгоценное время на выяснение отношений.

Павел предпочел понять ее по-своему:

- Хочешь сказать, что вы заняты совместным делом, и это просто работа?

- Да, нас объединяет общее дело.

- А нас с тобой что-нибудь объединяет?

Патрисия призадумалась на секунду.

- Ты хочешь, чтобы объединяло?

- Хочу, - признался он. – Уверен, между нами остается множество точек соприкосновения. Я хочу начать с чистого листа!

- Может быть, я соглашусь,  - она отвернулась, - мы поговорим позже.

– Нет, постой! Ашор предложил тебе защиту, и ты ее приняла.

- Так ты из-за Ашора обеспокоился?

- Да нет же, - Долгов чертыхнулся сквозь зубы. – Пат, я не могу без тебя! Если Ашор предложит нам поселиться в глухой деревне и пахать землю, я без раздумий все брошу – бизнес, театр, недвижимость в столице – и уеду с тобой. Я всегда тебя любил, не переставал любить, даже когда Доберкур склонял тебя к предательству. Я знал, что ты не такая.

Патрисия остановила его:

- Поль, я виновата и знаю это. Но я дала обет, что, если выживу, изменюсь. Я не стану тебе лгать: да, кое-что нас все еще объединяет, но мы поговорим об этом после. Это для твоего же блага, ты слишком импульсивен.

Он схватил ее за руку:

- Я хочу услышать именно сейчас!

- Поль, не стоит…

- Говори!

Пат вздохнула и погладила свободной рукой по куртке на его груди:

- Хорошо. У нас с тобой будет ребенок. Его не так просто вычеркнуть из жизни, и мы обязательно все обсудим, но сейчас мне пора.

Она пошла к терпеливо дожидавшемуся у караульной будки Ашору, а Павел остался стоять, будто громом пораженный. Ребенок? У них будет ребенок?!

Грач хлопнул Долгова по плечу, и он, вздрогнул.

- На тебе Дюмон и Белоконев, ты замыкающий.

- Да, - он потер лицо, чтобы хоть немного очнуться. - Сейчас проведу с ними инструктаж.

- Никак, мириться с ней взялся? – Володя окинул его оценивающим взглядом.

– Не вижу в этом ничего плохого. Мы женаты, у всех бывают трудности.

– Это не твоя женщина, Паш, не справишься ты с ней. Хитрюга, интригантка и себе на уме. Мой тебе совет: забудь ее. Плюнь и разотри.

– Я советов не просил! – тотчас вспыхнул Долгов. – Не лезь в мою жизнь!

- Тебя это путешествие ничему не научило? Будешь раз за разом на одни и те же грабли наступать?

- Пат беременна, - сказал Павел. – У нас будет сын, и я не брошу ее с ребенком!

- Это она тебе сказала про сына?

– Про сына я сам домыслил, но да, она призналась, что в положении.

- Да она соврала небось!

- Иди к черту со своими подозрениями! Мы вернёмся домой, и у нас все будет хорошо. Она любит меня, и теперь, когда Доберкур мертв, нам ничто не помешает.

Грач больше ничего не сказал.

Громов встал в связку с Завадской. Егорова, Мухин и Грач пошли тройкой, а Белоконев, Дюмон и Долгов, объединившись страховочной петлей, стали замыкающими.

Люди бросили последний взгляд на расстилающуюся внизу долину и отправились навстречу своей судьбе. Все волновались, но каждый в душе надеялся на благополучный исход.

*

Геннадий Белоконев

Гена готовился к походу тщательно. Еще до пожара, когда Аня нашла фотолабораторию, он нарыл в тамошних шкафах старые фотопленки, подобрал механический фотоаппарат ФЭД достаточно скромных размеров и стал делать снимки станции. Конечно, все было очень старое, и надеяться на хорошее качество не стоило, но уехать совсем без доказательств Белоконев не мог.

О том, что он собирается прихватить с собой «сувениры», он никому не говорил, а после инструктажа Ашора, сообщившего о поджидающих по ту сторону купола хладнокровных убийцах, даже опасался. Было принято решение пока никому не говорить правды о случившемся. «Да – упал астероид. Да – астероид оказался странным, но про его странности вам лучше побеседовать с дипломированным физиком, а мы в этих феноменах не разбираемся» - примерно так следовало отвечать на все расспросы. Версия для «компетентных товарищей», разумеется, была более подробной, но суть не менялась.

Гена был с подобным подходом согласен, но припрятать три отснятых катушки на себе (они же много места не занимают) все равно собирался. Не станут же его обыскивать, словно преступника!

Кроме своих снимков, Гена отобрал и несколько старых фотографий с персоналом и учеными. Забрал бы все, но физически было не унести. А еще он засунул под прокладку своего рюкзака дневник метеоролога Знаменского. По адресу, указанному на последней странице, Гена собирался разыскать его потомков. Вдруг, как и дедушка Ани, Знаменский уцелел, и по свету сейчас ходят его дети и внуки? А может и он сам еще жив – под сотню лет ему, возраст немалый, но чем черт не шутит.

Личных вещей брали по минимуму, в основном теплую одежду. Вся полезная нагрузка отводилась под запасы еды, снаряжение и медикаменты, которые раскидали на всех. Лекарствам, побывавшим под воздействием праны, цены не было, это все понимали. Также, учитывая, что им придется спускаться и подниматься на крутые насыпи и стены, альпинистское оборудование прихватили в полном объеме, включая мини-лебедки и запасные шнуры. С фонарями, печкой, полиуретановыми ковриками и спальниками вес на каждого члена команды приходился нешуточный.