Выжить в Антарктиде

– Я ее освободил, Паш, давай!

Павел принялся выбирать верёвку, вытягивая рюкзак наверх.

Ашор поскользнулся и чуть не упал, больно ударившись коленом.

– Эй, – донесся из провала сиплый голос очнувшейся Ани.

– Ань, слава богу! Ты как?!

–  Жива я, жива..

Ашор поднялся во весь рост и облегченно улыбнулся.

– Сейчас я вернусь, и мы с Пашей вдвоем тебя поднимем, – говорил Грач, и его голос перекатывался от одной стены до другой, практически не искажаясь. – Ты надежно закреплена, страховка даже медведя выдержит.

– Да не суетись, я все поняла, – девушка казалась совершенно спокойной, и Ашор не мог ею не восхититься.

К тому моменту, как он спрыгнул на твердую почву, Грач успел отстегнуться и сноровисто карабкался из пролома. Ашор нырнул в сужающийся туннель и прибавил ходу. Спустя пять ударов сердца зажглось освещение. Он был к этому готов и успел прикрыть ладонью глаза, потом выключил бесполезный фонарик. Взяв хороший темп, он почти бежал по круто взбирающемуся в гору извилистому ходу…

Едва уловимый единичный звук, похожий на сухой щелчок, но многократно усиленный эхом, застал Визарда на середине пути. Вот теперь это был выстрел, и он мысленно взмолился, чтобы Пат осталась в живых. Пусть раненая, но живая и способная выполнить намеченное!

Ашор побежал, уже не таясь и не обращая внимание на производимый шум. Когда он поравнялся со старым поездом, раздался жуткий грохот. Ему показалось, что в грудь со всего маху ударил упругий ком воздуха, и чтобы не упасть, он схватился за край вагонетки, пригибаясь и чувствуя, как мощный поток треплет волосы на затылке. Над головой лопнула последняя целая лампочка, осыпая горячим стеклом.

Ашор разогнулся, смахнул с плеч осколки. Эхо взрыва гуляло по туннелю, пока окончательно не замерло где-то вдали, рассыпавшись на тысячи бессмысленных звуковых колебаний. Только ветер никак не мог успокоиться и все носился кругами над поездом, выдувая в лицо пригоршни пыли. Визард отлепился от грязного поручня и снова побежал.

Не обращая внимания на красоты пещерной залы, он подскочил прямо к резной арке, скидывая на ходу рюкзак. Ашор не сводил глаз с плотно закрытых ворот, которые сами, казалось, вибрировали, пронизанные низким противным гулом.

Чувствуя, как голову сдавливает невидимым жестким обручем, он вгляделся в радужную дымку, тонкой пленкой расползающейся по створкам – она означала, что Патрисия, несмотря на стрельбу, все же успела привести в действие защитную программу.

От первой вспышки «солнца», которая, скорей всего, и вызвала маленький ураган, до повторной, куда более жесткой реакции, должно было пройти не менее десяти минут. Из-за запаздывающего эффекта, может, чуть больше, но сколько-то из бесценных мгновений Ашор уже потерял.

Он торопливо достал завернутый в фольгу Ключ, припоминая комбинацию, которую сообщил ему Веший Лис. Ашор видел ее лишь однажды – на запароленной флешке, информация с которой бесследно исчезла после прочтения. Если он перепутает или ошибется по невнимательности, последствия будут непоправимы - но иллюзионист сейчас об этом не думал. Его изящные пальцы танцевали на камнях, украшающих альбигойский крест. Промахнуться – нельзя, слишком слабо нажать – нельзя, делать долгие паузы тоже нельзя. Ключ откликался лишь на четкие, выверенные до автоматизма приказы.

Завершив комбинацию, Ашор поднял голову и замер. Секунды бежали, и ничего не происходило. Блокирующая доступ пленка не исчезла, дотронуться до дверей по-прежнему было нельзя.

Аутентичный Ключ, как они с Пат и боялись, не сработал. Что ж, оставался второй, более долгий способ: трижды привести в действие импульсный генератор Соворотова…

*

Анна Егорова

Получить куском скальной породы по голове было ужасно глупо, хотя ей еще повезло.

Сначала Аня висела, зацепившись согнутыми коленями за цепь, и старалась не шевелиться. Вот только падающие обломки, больно бьющие по голеням и коленным чашечкам, не позволяли остаться пассивной и, как летучей мыши, парить над бездной вниз головой в ожидании, когда мужчины ее достанут. Аня попыталась передвинуться в бок, но проклятая цепь, словно того и дожидаясь, решила разрушить тут все окончательно.

– Аня, постарайся подтянуться! – вопил Володя, опасно перевешиваясь через край. – Я тебя подхвачу! Я почти достал эту чертову цепь!

– Я пытаюсь!

– Вова, оставь в покое цепь! – с противоположного конца кричал Павел. – Просто спустись за ней! Ей нельзя дергаться!

То, что ей нельзя дергаться, Аня и сама понимала. Но тут Володя рванул за цепь так сильно, что ее последние крепления отлетели вместе с огромным куском породы, и все это ухнуло прямо на нее.

От гулкого удара по каске Аня на несколько минут потеряла ориентацию и, кажется, даже слегка вырубилась – иначе трудно объяснить, почему она слетела с цепи и провалилась глубоко в яму. Хорошо еще, она зацепилась лямкой рюкзака за удачно подвернувшийся выступ – обстоятельство, позволившее остаться в живых и отделаться испугом.

Голова долго гудела, и перед глазами плавали мутные цветные пятна, и даже не важно было, закрыты они или открыты. Окончательно Аня очнулась только от прикосновения горячих губ к своим губам. Грач, висевший рядом с ней, пытался привести ее в чувства, словно Спящую красавицу.

– Эй! – Аня хотела отстраниться, но, вспомнив, в каком она положении, испуганно замерла. Однако Грач, оказывается, успел пристегнуть ее к себе.

– Ань, слава богу! Ты как?

– Жива я, жива…

Анне было больно морщить лоб и вертеть шеей, но, честно говоря, она повторила бы свое шоу на бис, лишь бы еще раз увидеть, каким взглядом смотрел на нее сейчас Володя.

– А где мой рюкзак?

– Не волнуйся, Паша его как раз поднимает. Сначала его, потом тебя. Ты в нем, случаем, самое ценное не хранила? Там передний клапан сорван.

– Самое ценное я примотала скотчем к животу, – Аня шевельнула рукой, намереваясь показать, где спрятала пистолет, но не смогла просунуть между их телами даже ладонь. – Он надежно закреплен, я его не выронила.

– Ты не сможешь стрелять. У тебя сотрясение мозга.

– Нет у меня никакого сотрясения, я везучая, - Аня ощупала лоб, отметив потерю каски. – Кожу только содрала. И волосы, блин, в крови.

– Черт с ними, волосами! Я сейчас отстегну карабин и вылезу наверх, а затем мы с Пашей вдвоем тебя поднимем. Одному тяжеловато будет, понимаешь? Ты надежно закреплена, эта страховка даже медведя выдержит.

– Да не суетись, я все поняла. От страха в яме не умру.

Прежде, чем начать подъем, Грач снова ее поцеловал. Обхватил ладонями лицо и приник к губам. Аня не была способна нормально ответить, потому что в мозгах все еще немного путалось и тело ныло от ушибов, но ей все равно было приятно. Это даже придало сил и подействовало в качестве анестезии. Да и потом, когда Грач проверял надежность креплений, защелкивал второй карабин на крюке и осторожно надевал ей на голову свою каску, Ане казалось, что думал он не о том, как поднять ее, а о том, что с ума сойдет, если ее потеряет. Его руки действовали автоматически, а глаза кричали, как он ее любит – Анна была в этом совершенно уверена.

И это несмотря на то, что они накануне поссорились! Егорова мысленно вздохнула, представив, какое горячее объяснение их ждет, едва речь снова зайдет о Пат. Француженка все-таки представляла собой настоящий источник неприятностей. Ссоры, споры и прочий негатив расползались от нее, как круги по воде.

Когда Аня почти выбралась из провала, вспыхнул свет. Паша не успел зажмуриться и выругался, а вот Грач сдержался – ни одного крепкого словечка не слетело с его уст за все время их спелеологической эпопеи. Он был необыкновенно собран и сдержан.

Володя подхватил Аню и оттащил от края, а потом и сам плюхнулся на влажный пол рядом с ней.

– Держи флягу и салфетки, – порывшись в сумке, он протянул ей то и другое. – У тебя кровь на лице. Я сейчас еще дистиллят достану, чтобы рану промыть. Не зря тащил.