Выжить в Антарктиде

– Кстати, я тоже успела поговорить с Патрисией и Ги, – сообщила Аня, - по очереди, конечно. Забросила крючок.

Грач рассердился:

– Мы же договорились, что пока ты не будешь ничего предпринимать! Куда ты вечно поперек батьки?

Аня упрек пропустила мимо ушей:

– Пат в странных контрах с Доберкуром и, кажется, поругалась с мужем. У нее нет доверенных лиц. Я почти уверена, что она заключит со мной сделку в самое ближайшее время. Как думаешь, она предложит денег или ограничится нематериальной выгодой? Например, попросит угрохать муженька и секретаря-переводчика в пару к нему в обмен на крепкое алиби и теплое местечко в ее фонде. Буду я у нее курировать секцию искусства. А может, Пат перейдет к угрозам? Я же как кость в горле, после того, как пистолет отжала. Но, конечно, куда больше меня беспокоит Доберкур, он явно что-то задумал на мой счет. Вот только что от него ждать, даже ума не приложу. На словах, наверно, он предложит дружить домами, да только такие, как он, свидетелей не оставляют, а это проблема. Володь, как думаешь, справлюсь я с ним? Ну, что ты молчишь?

– Мне не нравится тема, - мрачно ответил Грач.

– Тогда давай поговорим о чем-то еще, - легко предложила Аня. – Что предпочитаешь: погода, любимый фильм, школьные годы?

– Ты издеваешься?

– Нет. Если тебя не волнуют эти вещи, выберем то, что тебя по-настоящему интересует.

Грач приостановился и покосился на спутницу оценивающим глазом.

- Ты все-таки шутишь, - вынес он вердикт.

- Ты же не намерен принимать меня всерьёз, так что мне еще остается? Шутки шутить.

– Ладно, не дуйся, я нормально тебя воспринимаю, – сказал Володя чуть более миролюбиво. – Я успел перекинуться парой фраз с Димкой и Ашором, вечером все вместе собираемся за ангарами. Приглашены ты и Юра, прочих решили не беспокоить. Вообще, безобразие, что на станции негде уединиться, все на виду.

– Со мной Сережа собирался поговорить о чем-то, – сообщила Аня, – как раз после того, как все вернутся. И тоже за ангарами.

– Так избавься от него.

– Постараюсь, но прежде выслушаю. Уверена, он что-то про Доберкура расскажет. Слушай, может, его тоже пригласить, пусть перед всеми выступит?

– Нет, – Грач мотнул головой, – трепло твой Сережа. Ненадежный человек.

– Вот и неправда! – возмутилась Аня. – Он отлично со своей ролью справился, никому меня не выдал. Считаю, ему можно доверять.

– А я считаю, что преждевременно, – отрезал Грач. – Ваши личные дела это одно, меня они не касаются, а вот оборону от французов держать это совсем другое. Тут я решаю, кому довериться, а кому нет.

- Зря, Сережа ко всему подходит ответственно, и он решил измениться к лучшему.

Они еще припирались некоторое время, а потом как-то резко замолчали и оставшийся отрезок пути проделали в тишине.

Погода стояла отличная: ясная, почти безветренная. Зловещая облачная воронка над головой растаяла, и все стало, как обычно. Удивлял лишь непривычный пейзаж, к которому ни Грач, ни Егорова не успели еще привыкнуть. Безжизненная и тихая долина, покрытая слегка подмерзшей корочкой льда от растаявших сугробов, казалась им слегка враждебной. Она была лишена запахов, естественных звуков и производила впечатление чужой планеты, где человеку не находилось места. Смерч вносил хоть какое-то разнообразие, цеплял и порождал отклик в душе, пусть и негативный, а вот застывший мертвый покой делал картинку будто и ненастоящей.

Когда они прибыли к старому лагерю, то первым делом проверили палатку. В ней все осталось на своих местах разве что рваная дыра в брезенте разодралась еще больше, но в отсутствие осадков она мало беспокоила.

– Ну что, пошли искать то место на озере? – спросил Володя, разбивая повисшую между ними тишину.

Аня кивнула. Идти туда, где пропал Артем, было немного боязно. В ее памяти еще зазвучали крики Кирилла, от которых и тогда, и сейчас бежал мороз по коже.

– Палку бы какую… – Володя поискал глазами подходящий предмет, но ни на чем не остановился. Палок тут, конечно, не водилось, а вещи было жалко.

– Зачем палка? – насторожилась Аня.

– Границу отметить. Нас же послали выяснить, движется ли стена, а лагами удобнее отмечать.

– Камнями отметим. Только ты близко не подходи, накидаем их издали, чтобы горкой.

– Нет, если делать, так делать, – не согласился Грач.

Озеро у берегов замерзло и покрылось прозрачной корочкой, но в центре по густой воде шли вязкие волны. Ветер был слабым и практически не ощущался, и потому рябь казалась подозрительной. Мягкие порывы ветра, как представлялось, были не способны организовать столь заметное глазу волнение. Дымка, которая еще вчера располагалась по другому берегу, сегодня придвинулась и нависала над самой водой, и волны будто бы реагировали на ее присутствие, гладь озера вибрировала с ней в такт.

– И как мы будем камнями отмечать, если граница теперь по воде проходит? – хмыкнул Володя.

- Значит, она и вправду движется, пузырь сжимается.

– Не факт, что и дальше будет сжиматься. Может, это естественные колебания или сначала все двигалось, а потом застыло или отступило. Давай чуть в сторону пройдем, посмотрим, где эта стена на сушу выходит, и там отметки сделаем.

Они обогнули озеро по скользкому неровному берегу, всматриваясь в радужную пленку, за которой в мутном мареве вставали противоположные склоны гор. Грач шел первым, Аня чуть погодя за ним. Она не удержалась, подобрала камешек и швырнула в пузырь. Эффекта, как и прежде, не дождалась, камень растворился в призрачном дыму без остатка, не причинив ни малейшего вреда странной преграде.

– Вот ведь мерзость какая, – Аня швырнула еще один камень и, проследив за его полетом, бросилась догонять Володю.

– Ближе не подходи, – Грач выставил руку. – До стены метра три, но я уже отсюда чувствую, как волосы дыбом встают. Сегодня она жарит гораздо сильней.

– Почему? Наэлектризовалась?

– Ты меня спрашиваешь? Хотя…нет, не знаю, камень же диэлектрик, если бы перед нами было обычное электромагнитное поле, он бы прошел сквозь него без помех. А камни каждый раз исчезают.

– Аннигилируют, – сказала Аня.

– Была бы вспышка при аннигиляции, разве нет?

Они еще побросали камни, пробуя изменять траекторию броска и угол вхождения в пленку. Радужная стена не имела краев, бесконечно тянулась во все стороны, даже вверх. Пересекая озеро, она колыхалась над землей, скрывалась внутри отдельно стоящих скальных выступов и выныривала с другой стороны как ни в чем не бывало. В одном месте она разрубала небольшой валун пополам, часть камня была на этой стороне, другая же просматривалась по ту сторону барьера. Володя захотел оттащить камень подальше, чтобы посмотреть, останется ли тот целым, но Аня испуганно повисла на нем, не давая исполнить задумку.

– С ума сошел? А если оно тебя засосет, как Артема? Не пущу!

Грач лишь вздохнул и предложил отметить границу, выложив несколько каменных горок на расстоянии метра.

– Камни класть буду я сам, а ты только подавай, – велел он. – Не бойся, касаться этой дряни не стану. Если граница сместится, камни либо окажутся по ту сторону, либо исчезнут, в любом случае, мы сразу заметим.

Они работали с полчаса и почти закончили выкладывать четвертую метку, как радужная стена резко вспухла, завибрировала беззвучно - и  взорвалась с оглушительным грохотом.

– Ложись! – за секунду до взрыва успел крикнуть Грач.

Аня не успела, и ее отбросило ударной волной. Со всего маху она рухнула спиной на землю, тело прошила боль, а перед глазами помутилось. Грачу, который находился к барьеру гораздо ближе, пришлось хуже. Мало того, что его тоже изрядно приложило лицом оземь, так еще и куртка вспыхнула неестественным синим пламенем, угрожая серьезными ожогами.

Володя был контужен и первые секунды плохо соображал, он даже не пытался избавиться от горящей одежды. Аня, закричав, поползла к нему и, скинув свою куртку, стала колотить ею, сбивая пламя, а после рухнула рядом, гладя несносного и такого дорого ей человека по испачканному лицу, всхлипывая и бормоча что-то невнятное.