Выжить в Антарктиде

И все же Юра ушел и оставил их в кают-компании вдвоем. Поступок, должный показать Вике его полное доверие. Без доверия им было сейчас никак не прожить, и Ашору довериться честнее, чем французам. Как быть с последними, Громов вообще не знал. Поговорить в открытую, предложив выложить карты на стол? Делать вид, что ничего не знаешь об их планах? Изолировать за попытку использовать живой щит? Но если спецназ так и не появится, маневр с заложниками бесполезен, и никто из них не станет пытаться.

Погруженный в хаотичные думы, Юра починил крыльцо и даже успел приладить простенькие перила, чтобы никто не поскользнулся на обледеневших досках, когда Ашор стремительно выскочил из кают-компании и выплеснул грязную воду подальше от тропинки. Вид у него был, мягко говоря, взволнованный.

– Закончили там? – спросил Юра.

– Не совсем.

Судя по болезненной гримасе, от резких движений у Визарда дала знать рана на спине, но он не спешил отдыхать, а, подхватив ведро, отправился к источнику за новой порцией воды для уборки.

- Ты бы поберегся! – крикнул ему вслед Громов. – Сейчас сюда другие подтянутся и помогут.

Ашор отмахнулся.

Юра посмотрел на окно кают-компании. Что-то произошло между Визардом и Викой, иначе с чего бы иллюзионисту выскакивать из дома как ошпаренному. Юре, конечно, хотелось знать причину, но он решил, что Вика сама расскажет, если захочет. Надоедать ей подозрительностью и чрезмерной опекой он не желал. Вместо этого, собрал инструменты и отправился мастерить перила для спального барака, дав себе слово поговорить с Ашором. В самом деле, почему бы не закрыть вопрос по-мужски, раз и навсегда?

Однако иллюзионист пропал надолго. Юра сложил молоток и гвозди в сарай и отправился на поиски: мало ли что. Визард нашелся у дизельной электростанции, где изучал распределительный щит.

– Я на завтра это отложил, – сказал Громов, – здесь работы много.

Ашор обернулся:

– Не просто много, а на целый месяц аврального труда. Я прикинул объем – он нереальный. И это при условии, что мы найдем хорошие инструменты, наладим генератор и сделаем исправную проводку. То, что я вижу, полностью пришло в негодность.

- Согласен, будет непросто, но пытаться надо.

- Зачем? Ночи теперь опять будут светлыми, а готовить можно и на примусе, он стоит в кают-компании в шкафу с посудой.

– Бензина у нас мало, квадрик жрет дай боже, а керосин древний и мгновенно выдыхается, стоит откупорить банку. Электричество же - это электричество, здесь все на нем завязано, - не согласился Громов. - В лабораторном корпусе, например, есть радиорубка. Оборудование, конечно, старое, но если мы, не дай бог, потеряли аварийный передатчик на перевале, или батареи у него сядут слишком быстро, есть надежда наладить связь с побережьем отсюда.

- Я думал уже, Юр, безнадежно все. Мачты для антенн попадали, аккумуляторы высохли, платы окислились. Но даже если мы эту груду железа приведем к норме, не факт, что нас услышат. Нужна очень мощная выносная антенна и знание рабочих частот, да и то можно днями напролет передавать сос в эфир, и никто не откликнется. Понадобится установить круглосуточное дежурство в рубке, кто этим займется? Да еще скользкий момент есть, - Ашор вздохнул, - не уверен, что радиоволны проходят сквозь купол без искажений. Тут я, правда, не бог весть какой специалист, но исключить этого нельзя.

- И что предлагаешь взамен?

- Уходить отсюда надо. Снег тает, видишь?

- Снег тут при чем?

- Скоро все изменится.

Под ногами и впрямь вовсю хлюпало, темный снег просел, а местами даже превратился в грязь. Небо побледнело, поднялось, но облака все так же перемешивались и кипели, подгоняемые высотным ветром

– Из-за смерча? – Громов взглянул наверх. - Сколько у нас времени до того, как эта воронка спустится и всех засосет?

– Через несколько дней облака растают, но это будет означать, что ловушка бесповоротно захлопнулась. Чтобы выжить, нам не приспосабливаться надо, а бежать отсюда.

– А есть куда бежать?

– Как ни странно, да, – Ашор слегка понизил голос. – На станции у нас имеется почти все, чтобы продержаться непродолжительное время. Мы можем остаться тут и искать способ, как отключить «черное солнце» и снять с долины все ограничения. Возможно, у нас это даже получится, но есть и другой вариант. Пока непроницаемый купол над нами не сформировался окончательно, у нас есть три-четыре дня, мы можем найти проход сквозь горизонт событий и покинуть долину в надежде, что там, снаружи нас очень быстро подберут спасатели.

Громов недоверчиво хмыкнул.

– И у того, и у другого варианта есть свои плюсы и минусы, – добавил Ашор, - но я бы остановился на втором варианте. Поискал проход. Патрисия, конечно, будет настаивать на том, чтобы идти в пещеру к «солнцу», но ее надо переубедить.

– Почему?

- Чтобы мы не поубивали друг друга. Мы не сплоченная группа единомышленников. Предположим, Пат справится и отключит «солнце». Что последует дальше? Дима Ишевич, у которого приказ, постарается отобрать артефакт, на защиту ценности тотчас встанет Доберкур, и начнется открытое противостояние со всеми вытекающими.

- Надо договориться.

- Согласен, но что, если все пойдет по наихудшему варианту, и Пат вообще не сумеет справиться с артефактом? Такое тоже вполне вероятно, ведь «черное солнце» неисправно, и невозможно предвидеть, как оно отреагирует на нашу возню. Образа мышления его создателей мы совершенно не понимаем.

– А где искать выход из-под колпака, ты хоть примерно представляешь?

– Он может быть где угодно: под землей, над землей, в горах, у озера... И только если мы ничего не обнаружим, займемся «солнцем», как последней надеждой.

Громов помолчал, переваривая сказанное.

– Ашор, у нас нет новостей о том, что происходит на побережье, - наконец, произнес он, - мы не знаем, уцелела ли хоть одна станция. Людей в Антарктиде мало, а международные спасательные отряды еще нужно привлечь и доставить. Первым делом наладят связь с людьми на официальных базах. Расконсервация Надежды дает нам хоть какой-то шанс продержаться до прибытия спасателей, ведь мы физически не сможем на себе перетащить через проход инфраструктуру. На Надежде у нас гарантированно есть месяц жизни, а вне оазиса мы загнемся в первые же сутки. Без транспорта, палаток, энергии, но с ранеными...

Ашор кивнул:

– Не продолжай, я все понимаю. Выбор трудный, но если мы сразу уйдем, французам не понадобятся заложники. Понимаешь, Юр, сценарий со стрельбой и мордобоем меня не устраивает. То есть – совсем. Подумай о Вике.

- Вика – запрещенный прием, - несколько враждебно откликнулся Громов. – Не советую меня ей шантажировать!

- Я не шантажирую, а напоминаю, - мягко произнес Ашор. – Я, как и ты, не хочу, чтобы с ней случилось большее несчастье, чем уже произошло. С нее достаточно. Пойми наконец, что я вам не враг. Тебе лично не враг! Вика, между прочим, с меня слово взяла, что я позабочусь о твоей безопасности, а я привык обещания выполнять.

– Когда она об этом просила – сейчас?

– Нет, еще в отеле. Она у тебя не дурочка и многое способна понять. Цени ее.

- Я ценю, но чего от нее добиваешься ты?

- Ничего, Юра. Она за тебя переживает, а я искренне желаю ей счастья. Мы с ней друзья. Только друзья, не более.

Громов отвернулся.

– Как обнаружить проход?

- У Патрисии есть специальный индикатор, дистанционный ключ.

- Да, ты упоминал о нем.

- Этот ключ некогда принадлежал Вещему Лису, то есть полковнику Лисице. Он проинструктировал меня, для чего он нужен и как с ним обращаться. С его помощью можно не только управлять «солнцем», но и искать помехи. Дыра в защитном куполе – это все равно что помеха. Ключ должен светиться вблизи разрыва. Правда, все это на словах, в руках я ничего подобного не держал и в поле не тренировался.

- А как вышло, что ключ оказался у французов?

Ашор печально улыбнулся:

- Стечение обстоятельств. Его считали потерянным, а он всплыл вот таким неожиданным образом.