Страница 147 из 259
Луч светил около минуты и погас, а Пат все сидела в снегу, не чувствуя, как стремительно промокает одежда. Сейчас ничего не могло отвлечь ее от ужасающей мысли, что «черное солнце», ради которого она сюда приехала, было безнадежно испорчено.
*
[1] Эти частицы известны ныне как нейтрино и антинейтрино, предсказаны были давно, но экспериментально зафиксированы только в 1953 году, при этом античастица была открыта первой
[2] Отрицательный мюон - частица, заряд которой равен заряду электрона, а масса в 207 раз тяжелее массы электрона. При торможении в веществе отрицательный мюон может быть захвачен ядром какого-нибудь атома и заместить один из вращающихся вокруг ядра электронов, образовав мезоатом. К семейству мюонов относятся отрицательный и положительный мюон, мюонное нейтрино и антинейтрино – две последние частицы считаются квантами гравитационных волн. Левитоны – выдуманные автором частицы с отрицательной массой.
36. Черное солнце (2)
К пяти часам вечера совсем распогодилось, и вид за стеклом стал похож на типичный осенний вечер, когда зажигать огни еще рано, а читать газету вдали от окна уже тяжело. Сугробы начали буреть и проседать, а теплый источник, бьющий из горы, растопил сковавшую озерцо корочку льда, и поднимающийся от него пар мешался в вышине с серыми облаками.
– Мадам, – из пилотской кабины пришел Доберкур, – там ваш супруг возвращается!
– Поль? Слава богу! – Патрисия подскочила и полезла через накиданные в беспорядке подушки к выходу.
Люди прильнули к иллюминаторам, а мальчик побежал в кабину, где обзор был лучше. Патрисия с усилием распахнула люк и вывалилась наружу.
– С Павлом Михайловичем еще один человек! – крикнул Кирилл. – Они пешком идут!
– А третий где же? – заволновался Белоконев. – Кто с ним: Юра или Дима?
– Отсюда не разберу! – откликнулся Кир.
Все спешно начали выпрыгивать из вертолета. В салон ворвался свежий промозглый воздух, и Дюмон, как самый теплолюбивый из присутствующих, тотчас недовольно заворчал, но пропустить встречу не захотел. С кряхтением, замотавшись шарфом аж по самые брови, он просунулся в люк и, поскользнувшись, кулем свалился в мокрый снег. Доберкур помог ему подняться на ноги.
– Пора бы вам, мсье Жак, заняться физкультурой! – с едким смешком произнес он.
Дозморов быстрыми шагами направился к лазарету проведать раненого члена экипажа. Вернулся он в сопровождении Грача и Егоровой. Их лица были мрачными, но на фоне остальных это не бросалось в глаза: счастливых людей вокруг, считай, и не было.
Как оказалось, с Долговым шел Дима Ишевич. Путешественники столпились у вертолета и в напряженном молчании ждали, когда эти двое приблизятся. Оставалась слабая надежда, что их миссия увенчалась успехом, и Громов просто остался в соседней долине, чтобы согласовывать действия со спасателями.
Павел помахал над головой руками.
– Все в порядке! – крикнул он.
Народ слегка выдохнул.
– Поль! – Патрисия нетерпеливо бросилась к мужу, утопая в сугробах.
Павел прибавил шаг и подхватил запнувшуюся жену под локоть.
– Все в порядке, – повторил он. – Мы нашли на перевале выживших и привели на заброшенную советскую станцию. Они сейчас там, Юра с ними.
– Слава богу, – пробормотал Белоконев и тоже пошел вперед.
За ним потянулись и остальные. Долгова и Ишевича обступили и наперебой стали задавать вопросы. Услышав, что метеорит уничтожил соседнюю долину, люди притихли.
– Что, что там случилось? – Дюмон нетерпеливо подергал за рукав Доберкура. Тот наклонился к его уху и перевел.
– У нас есть предложение! – повысил голос Долгов. – Раз наш палаточный лагерь уничтожен, мы переселяемся на старую станцию. Там приличные домики, и есть даже баня над источником питьевой воды, Юра обещал к ночи ее протопить. Сейчас делаем из подручных средств волокуши, собираем вещи, которые могут нам пригодиться, и отправляемся на Надежду.
- Зачем нам туда переселяться? – возмутился Давыдов. – Там все устарело и грязи по пояс.
- Зато там тепло, имеется мебель, кровати, посуда. У нас ребенок и женщины, им там будет намного комфортнее. Еще возражения есть?
Сергей промолчал.
– Сколько людей вы встретили на перевале? – спросила Патрисия.
– Двоих. Нет, считай, троих: Игоря, Вику и Ашора. К сожалению, Игорь был сильно ранен и сегодня скончался.
- Это наши знакомые? – вскрикнул Белоконев. – Те, с кем мы плыли на корабле?
- Да, они прилетели в соседнюю долину на экскурсию, но их лагеря больше нет.
– Вы заметили хоть какие-то признаки, что нас ищут? – поинтересовался Артем Дозморов.
– Нет. И мы до сих пор точно не знаем, что происходит за пределами нашего оазиса. Из-за бури не было возможностей для полетов, но сегодня все стало налаживаться. По срокам за нами должны уже прилететь или хотя бы выйти на связь. Мы не знаем, как скоро это случится, может быть понадобятся сутки или чуть больше. Поэтому давайте проведем их в человеческих условиях
Некоторое время все беспорядочно обменивались новостями и впечатлениями, но затем вперед выступила Патрисия.
– Дамы и господа, можно я скажу? Это очень важно, – она подняла ладонь, призывая к тишине, и оглядела по очереди всех присутствующих. – Мне предстоит выступить вестником очень плохой новости, и я заранее прощу у вас прощения. Но молчать больше нельзя! Посмотрите на небо.
Все запрокинули головы, созерцая бегущие по кругу массивные облака. Солнце, пробиваясь сквозь их стройные ряды, светило по-прежнему тускло.
– Это вихрь. Он очень мощный.
– То есть, ни самолет, ни спасательный вертолет пока в долину не сядут, – догадался Дозморов, – погода нелетная. И со связью тоже напряженка.
– Да, – Патрисия кивнула. – Части астероида взорвались в нижних слоях атмосферы, вызвав сильную ионизацию воздуха и высвободив избыточную тепловую энергию. На высоте образовалось много положительных ионов, а у поверхности земли много отрицательных мюонов низкой энергии. Положительные ионы захватывают идущие из глубин земли отрицательные мюоны и образовывают мезоатомы…
– Патрисия, вы попроще, ладно? – попросил Грач. – Не все тут увенчаны степенями по физике. На кой хрен нам эти мезоатомы?
– Я совсем-совсем просто, – Патрисия кивнула, но продолжила лекцию: – Недра и поверхность Земли начинают разогреваться. Воздух вверху нагревается быстрее. Рождаются вихревые процессы, которые вы наблюдаете уже невооруженным глазом. Гравитационно-магнитное поле растет, высвобождая свободные электроны и заряжая электричеством облака...
– А если еще проще? – неугомонный Грач ткнул пальцем в лежащий на боку вертолет. – Вы желаете нам сказать, что вся электроника сгорела и связи вообще не будет?
– Я желаю сказать, – терпеливо повторила Патрисия, – что мы все застряли в долине на продолжительное время. Вихрь у нас над головой не даст спасательным отрядам пробиться к нам, а нам в свою очередь выйти за пределы оазиса. Даже по земле, пешком.
– Почему? – изумился Грач. – Пешком-то отчего не получится? Буря стихла.
– Вы же не хотите слушать подробности.
- Подробности хочу, а заумности нет.
Патрисия вздохнула:
- Хорошо, я постараюсь объяснить на пальцах. Мы заперты внутри этого вихря. То есть, не так, я начну с другого. Наверно, ни для кого уже из присутствующих не секрет, что мы с мужем и друзьями летели в долину Драконьего Зуба, чтобы посетить историческую пещеру, хранилище, где предположительно спрятаны древние артефакты.
- Да-да, мы догадывались, - подтвердил Белоконев. – Эти выводы напрашивались сами собой.
- Так вот, один из артефактов, известный нам по легендам, называется «черное солнце». Он интересовал нас с мужем больше всего. Кажется, после взрыва астероида он самопроизвольно включился.
- С какой стати? – спросил Грач.
- Точно не знаю, но предполагаю, что он был таким образом запрограммирован. «Черное солнце» формирует эту воронку, - Патрисия указала на небо. – Излучение «солнца» не видно человеческому глазу, но мы можем наблюдать последствия… побочное эффекты в виде продолжительного электромагнитного шторма, непредсказуемого искривления пространства, ухудшения погоды и тому подобное. То, что сутки в оазисе царила абсолютная тьма, из того же ряда. Есть и другие проявления…