Выжить в Антарктиде

– Золотые слова, – подержал француженку Сергей Давыдов. – Мы всегда за мир во всем мире, правда, Кирюша?

– Ага! – Кирилл светился от счастья, забыв про все грядущие неприятности. – Идемте все вместе!

Тем временем Володя, решивший озаботиться охраной вертолета, вел беседу с командиром русского экипажа Артемом Дозморовым. Тот оказался разумным и сообразительным человеком и Грачу в целом очень понравился. Артем охотно провел своего гостя по всем отсекам и закоулкам вверенной ему машины и даже подарил наиточнейшую спутниковую карту оазиса, распечатанную здесь же, в кабине управления, на встроенном миниатюрном принтере.

Карте Володя обрадовался как ребенок игрушке. Едва ступив на твердую землю, он на глазок уже провел рекогносцировку, отмечая места, где удобно размещать наблюдателей и снайперов, но этого, конечно, было мало. Карта с отметками высот, проходов и полостей отлично дополняла визуальный осмотр. Конечно, у него были снимки, скачанные из интернета, но военное оборудование и связь со спутником это вам не Гугл.

Вообще, узкая вытянутая с юга на север долина была словно специально создана для засады. Причудливо изломанные хребты и многочисленные расселины позволяли незаметно спрятать целый взвод, и Грач был уверен, что парочка разведчиков наверняка сейчас рассматривает их в бинокли с верхотуры.

Выслушав весьма обтекаемые намеки телохранителя, Артем Дозморов от дополнительной охраны отказался.

– Нас трое серьезных мужиков, не надо нас охранять, - сказал он. - Вы можете спокойно заниматься своими делами, а мы будем заниматься своими.

Володя не настаивал. Ишевич и его люди вряд ли выпустят такой стратегически важный объект, как вертолет, из виду, а у него и без того забот полон рот.

– Все же будьте начеку, – Грач пожал руки вертолетчикам по очереди и присоединился к пестрой компании исследователей, отправлявшихся к заброшенной станции.

По дороге Володя и Дима провели небольшое совещание. Грач показал напарнику подаренную карту, и тот обозначил на ней все нужные места.

– Вход в пещеру здесь, – он ткнул указательным пальцем в некрупное и чуть размытое пятно позади немногочисленных строений в самом дальнем конце долины. – Туннель расположен на высоте ста семи метров. Есть подъемник, вот он у тебя нарисован как раз, видишь? Механизм мы с Юрой не проверяли, не успели, но есть лестница, и с альпинистским снаряжением тоже можно пройти.

– Как он среагировал? – Грач кивнул в сторону Громова.

– Он все понял правильно и готов сотрудничать, – ответил Ишевич. – Кстати, я связывался с нашими, все идет по плану. Вечером еще обсудим поэтапно.

Двигались они пешком, неторопливо. Громов громко рассказывал, что именно видел на заброшенной станции. Ему внимали с неослабевающим интересом. Услышав про забытые фотографии на стенах и личные вещи в тумбочках, Кирилл удивлено выдохнул, а Аня недоверчиво хмыкнула. Геннадий Белоконев успевал участвовать в разговоре и фотографировать окрестности. Анна тоже не выпускала из рук телефон и снимала все подряд: горы, долину, отдельные камни, мелкие лужицы озер, своих спутников и вездесущего Кирилла.

Она была единственной, кто успел сфотографировать ослепительный шар, со свистом расколовший небо на неравные части.

– Метеорит! – завопил Кирилл и тотчас поправил сам себя: - Астероид!

Болид был некрупный, но очень яркий и с красивым дымным хвостом. Он летел стремительно, разгораясь ярче и ярче.

Все остановились, задрав головы.

– Не рано ли? – проговорил Давыдов. – Говорили ж завтра...

– Для астероида он слишком мал, – возразила Анна.

Болид скрылся за горами, и через секунду оттуда долетел гул.

– Отколовшиеся куски, – припомнил Долгов. – Может даже, и не один.

Эти слова оказались пророческими. Второй болид, крупнее и ярче первого возвестил о своем прибытии чудовищным треском. Он искрился и гудел, пока летел по схожей траектории, а врезавшись во что-то впереди, за Драконьем Зубом, так сильно сотряс землю, что путешественники едва не упали. Горы поплыли, почва заходила ходуном, и со склонов посыпались камни.

– Надо отойти от скал! – крикнул Грач. – Быстро, на середину долины!

Падение третьего осколка они заметить не успели. Им показалось, что он взорвался прямо над головой. Взрыв ударил по ушам, едва не разорвав барабанные перепонки, а потом с неба обрушилась горячая волна. Она снесла с ног, отбросив на острые валуны, и превратила долину в хаос.

Люди закричали, но встать сразу не смогли, как ни пытались – земля подпрыгивала под ними не хуже взбесившейся лошади, по ней шли гулкие широкие волны и змеились трещины. Уши окончательно заложило, а сверху летели крупные обломки скал и пыль.

Громов, когда все началось, на автомате схватил в охапку Кирилла, оказавшегося на расстоянии протянутой руки, и, повалив на землю, накрыл собой. Мальчик скулил от страха и все время пытался уползти, но Юра удерживал его, хотя по спине колотили камни, а в рот и нос набилась пыльная взвесь. Он кашлял, отплевывался и пытался успокоить пацана, но больше хрипел, чем издавал членораздельные звуки.

Кирилл скоро и сам затих. Его куртка была перепачкана серым песком, таким же грязным стало и лицо, когда он, извернувшись, поднял на Юру перепуганные круглые глаза. Очки с него слетели, но это даже было хорошо, иначе разбитое стекло могло неосторожно поцарапать глазное яблоко.

– Ты цел? – хрипло спросил Юра и подвинулся, сползая с мальчика, чтобы не раздавить его окончательно.

Земля все еще тряслась как в приступе малярии и гудела. Создавалось полное впечатление, что они лежат на оживленной трассе и мимо проносятся многотонные грузовики, но камни сверху больше не падали.

Кирилл что-то спросил, его губы шевельнулись, но Юра не слышал его и испугался, что оглох.

– Почему небо черное??! – крикнул в отчаянии Кирилл, и это наконец-то прорвалось до сознания гляциолога.

Громов уставился вверх: небо затянуло черными клубами, а успевшего стать привычным рисунка гор не было. Острые позвонки спящего динозавра, которыми он любовался утром, неряшливо смялись под давлением невидимой руки.

– Ничего, это бывает! – Юра сел и огляделся. – Вот твои очки! Погнулись немного, но их можно починить.

Кирилл схватил протянутые очки и попытался вернуть их на нос. Юра отобрал и принялся осторожно выправлять оправу. Рядом с ними копошились другие. Гул постепенно затухал, и панические голоса стали звучать отчетливее.

– Все живы? – раздался окрик Грача. Он уже был на ногах и переходил от человека к человеку, помогая встать или просто заглядывая в искажённые лица. – Кто-нибудь ранен?

Уцелели все, и если не считать синяков и царапин, отделались легко.

– Станция, моя станция! – запричитал вдруг Белоконев, выйдя из ступора – Она же не выдержит землетрясения! Постройки очень старые!..

Он вздумал бежать в сторону строений, где оседали облака песка и странного пара, и Грач едва успел его перехватить:

– Остынь, Гена. Остынь, я кому сказал!

Павел обнимался с Патрисией. Сергей Давыдов прижимал к груди странно притихшую Анну. Ги Доберкур методично и хладнокровно отряхивал куртку и штаны, а Жак Дюмон растерянно вертел головой.

– По-моему, на перевале что-то горит, - сказал Громов, выискивая источник черного дыма, который расползся уже на полнеба. – Это очень странно. Что может там гореть? Там одни скалы…

– Ты взгляни, что с нашим лагерем! - глухо произнес Ишевич и указал рукой в долину.

Юра обернулся и обомлел: там, где только что пестрели палатки и стоял вертолет, была одна лишь груда камней и больше ничего.

– Пилоты!

Юра переглянулся с Ишевичем, и оба рванули в обратном направлении. «Лишь бы успеть, лишь бы они были живы!» – билось у Громова в мозгу.

За ними, огибая хаотично нападавшие обломки и ругаясь почем зря, бежал Володя...

*

Виктория Завадская

С тех пор, как они улетели с Бельграно-3, Вика ни на шаг не отходила от Ашора. Тот держался с ней вежливо, но девушка не могла не заметить возникшее между ними напряжение. Она списывала это на то, что нравится Ашору, но он не желает афишировать чувства и сохраняет дистанцию. Ее это устраивало. Вика испытывала к фокуснику благодарность за помощь и участие, но не хотела давать повода для сближения. Она потому и стремилась в долину к Юре, чтобы избежать осложнений.