Страница 3 из 8
И больше подходило для него.
Он понял, что слегка поторопился,
И чтобы чем-то девушку развлечь,
Подбросил двух котят песчаной кошки,
Чтоб те смогли внимание отвлечь.
Красавица взяла их тут же в руки,
Прижав к себе и улыбаясь. Но
Душа её от радости не пела,
Как будто в сердце солнце не вошло.
А в это время Див придумал имя,
Присвоив себе громкое – Ноян.
Значенье – «князь», бесспорно подходило,
Ведь было это вовсе не обман.
«Князь тьмы» – назвать так было бы вернее.
Но девушку могло, то напугать!
Ноян, звучало мягче и приятней,
Величие даря и благодать.
Пленённой же, великий повелитель
Назначил имя дивное – Бике,
В значенье «госпожа». Оно звучало
Привычно в удивительной стране.
Так он решил, но замысел невинный,
Что заставлял сменить их имена,
Был вычитан условием из книги,
Что власть ему над девушкой дала.
Див был волшебник. И предположение
Не стоит строить, будто он не знал
Чудесное и истинное имя
Красавицы, которую украл.
Назвать её таким было опасно,
Ведь чары в тот момент с неё спадут.
Она вернётся в место похищенья,
В свой мир, забыв навек, что будет тут.
Но тот, кто помешает его счастью,
В момент победы призрачной – умрёт.
И думаю, не трудно догадаться,
Что Див в отместку, тут же нападёт
И будет с тем, кто явится, сражаться…
Но разве в мире сыщется смельчак,
Который разыскать его сумеет?
Сюда путь указать мог только маг.
И не простой – единственный, кто знает
Прекрасно эти дивные края.
Он в зеркале волшебном наблюдает,
В каком из мест меняется земля.
В один день не рождается оазис,
В короткий срок, не вырастут цветы,
И пальмы не поднимут своё тело
До редкостной рекордной высоты.
Маг видит всё, однако, без причины
В дела чужие «нос свой не суёт»,
Но в правом деле многим помогает,
И правильный совет всегда даёт.
Див знал наверняка, что не допустит
Кого-либо к волшебнику тому.
Он выставит невидимо охрану,
Что служит очень преданно ему.
Красавица останется с ним рядом,
Пока собою внешне хороша,
Пока она взор грешный ублажает.
Не важно, чем наполнена душа,
Что в сердце юном трепетно хранится.
Бике игрушка – больше ничего.
Считаться госпожой она ведь станет,
В то время, пока будет близ него.
О будущем далёком Див не думал.
Сказать вернее, думать не хотел.
Он должен был влюбить в себя девицу.
И этим даром, он, увы, владел.
Под чарами, мужчиной став приятным,
Он зримо и торжесвтенно предстал,
И вкрадчиво сказал: «Ко мне явилась,
Волшебница, что я всю жизнь искал!
Глазам своим я верю и не верю.
В мой сад спустилась яркая звезда.
Подобного явившегося чуда,
Я прежде здесь не видел никогда.
И я не удивлюсь, если услышу
Красивый мелодичный голос твой,
Что слух мой усладит волшебной песней.
Коль так, то ты возьмёшь власть надо мной.
Прошу тебя будь гостьей и не бойся.
Открой мне имя дивное своё.
Меня зовут Ноян, в ответ услышать
Мне хочется прелестное твоё».
Див просьбу свою выставил нарочно.
Тем самым он девицу проверял.
Всё стёрлось ли из памяти невинной,
Которой он ещё не обладал?
А девица замешкалась, не зная,
Как звали её прежде и теперь.
Как только что-то призрачно всплывало,
Так сразу запиралась будто дверь
И далее идти не пропускала.
Див, видя это, был безмерно рад.
И зная, что в дальнейшем нужно сделать,
В глаза её направил долгий взгляд,
Ничто не говоря, а тем внушая,
Чтоб девушка услышала – Бике.
Красивое, неведомое имя,
Звучащее как будто вдалеке.
«Бике, Бике, Бике…» – вокруг витало.
И девушка, не зная, что сказать,
Навязанное слово прошептала:
«Бике, меня Вам нужно называть».
Див сделал вид, что очень удивился:
«Так значит твоё имя Госпожа?
Бике… Ох, что ты делаешь со мною?
Ты словно роза чайная свежа!
Твой нежный взор меня невольно манит
Отправиться в далёкие края,
Где может превратить в летучий пепел
Любовь невероятная твоя.
Но если нет, то докажу, уверю,
Что я достоин, быть всегда с тобой.
Тогда будь гостьей, торопить не стану
Чтоб ты тотчас же стала мне женой.
Волшебная, я смею умолять лишь
Украсить жизнь безликую мою.
Присутствие красавицы подобной
Покажет мне, как можно жить в раю».
Лилась речь Дива чувственно и нежно.
Не верить было трудно тем словам.
Нет, он не разжигал пока что страсти,
Он речью вёл к чудесным берегам,
Где в сердце лёд сумеет растопиться…
Он точно знал, как можно покорить
Подобной изощрённою игрою.
Ему хотелось девушку влюбить.
То делалось злодеем не впервые.
Он жил не меньше тридцати веков,
Бесчинствуя, губя и побеждая,
И так грешить был далее готов.
Коварный распускал красиво сети,
Пуская в ход нежнейшие слова.
Див речь произносил проникновенно,
Стараясь, чтоб кружилась голова.
Но в чувственной душе пленённой девы,
Рождалась отчего-то только боль.
Слова, что очаровывали лестью,
Не грели, будто сладостный огонь.
Неясно почему, её знобило.
Исчез румянец нежный на лице.
Она как лист бумаги побледнела.
Так предстают обычно при Творце.
Ноян, предвидя обморок девицы,
Сообразил, что всё пошло не так.
Он подхватил красавицу на руки,
Отнес её в шатёр, сказав: «Приляг.
Я вижу, что ты чувствуешь неважно.
Поешь, попей, немного отдохни.
Мы торопить не станем наше время.
У нас с тобой блаженство впереди».
И вновь слова, что в душу проникают,
Подействовали будто сильный яд.
Казалось дева чем-то заболела.
Улыбки нет, потух волшебный взгляд…
Див тут же сделал резкий знак рукою,
И некий дух подул опять в чело,
Предав опять красавицу покою,
Стирая в мыслях, что произошло.
Случилось так впервые. Див не ведал,
Чем ранить мог и что не так сказал.
Ведь опыт, что им нажит был веками,
Ни разу ещё сбоев не давал.
В объятья его пленницы тянулись,
Как бабочки, летящие на свет.