Страница 4 из 72
— Ну, Гонс! — в голос «сестрёнки» вернулись шипяще-свистящие нотки гремучей змеи, — Погоди у меня! Боле не стану прикрывать твои шалости. Всё матушке расскажу!
— Да ведь шалости-то наши общие. Ты чего?
— Давай! Ещё при этой расскажи!
— Да мы ж ничего такого и не делали, — Гонс пожал худыми плечами, — Ну крали понемножку яблоки у соседей, ты вазон матушкин любимый расколотила, и много чего ещё по мелочи творили, но это ж всё не со зла и убытка большого не несёт, — с детской непосредственностью перечислил парень «подвиги» своей мини-банды.
С каждой новой фразой маленькие глазки Джил раскрывались всё шире, а в тот момент, когда им уже грозила опасность выскочить из орбит и затеряться в густой траве, взорвалась:
— Дурень! Недоделыш проклятый!
Девчонку буквально трясло от гнева.
— Ты чего языком треплешь? Она ж матушке расскажет, — почти простонала новоявленная сестричка и повернулась ко мне, — не вздумай! Поняла?
И взмахнула руками. Результатом сего простого действа стал град мелких ожогов-ударов по моему многострадальному телу. Ощущения, скорее, неприятные, чем болезненные, но я аж попятилась от неожиданности.
Джил самодовольно ощерилась:
— Забыла, что ль, как это бывает? Потому и осмелела?
— Не бей её! — Гонс подскочил к сестре и схватил за руки, блокируя новый взмах, — Не будет она жалобиться, никогда не жалобилась. Верно, Айрис?
Это сейчас была магия, да? То есть вокруг и правда какой-то другой мир, а не послесмертные игры сознания? Ой-ё… Тут же вспомнилось сияющее лезвие кинжала, взбешённое лицо Даниила и его последние слова: «Я тебя найду».
А в следующее мгновение голова чуть не взорвалась от сокрушительной атаки мыслей: «А-а-а! Кошмар! Наверное, я сошла с ума! Кто-нибудь, помогите! А-а-а!» Пришлось встряхнуть ею, чтобы привести себя в чувство. Неосознанное движение милые родственнички восприняли как согласие не жаловаться их страшной матушке, и Гонс примирительно затарахтел, вернее, «забасил», если принять во внимание впечатляюще низкий тембр голоса:
— Спасибо, Айрис. Но ты с матушкой лучше не заигрывай! Тебе ж первой не поздоровится. Крепко она тебя ненавидит, сама знаешь, а мы-то уж пару месяцев тише воды, ниже травы. С тех пор как ты, Джил, себе в голову вбила, будто можешь наследнику Тёмного Императора в невесты сойти. Надо же такую дребедень удумать, — парень обвиняющим жестом ткнул в эмоционально нестабильную сестру и покачал головой.
Девчонка тут же выдернула руки из захвата, но бить не стала, ограничившись приказом в мою сторону:
— Корзинки в руки и пошла.
Вот же пристала! Занудная зануда.
Но я подумала-подумала, да и не стала спорить. Со своим уставом в чужой монастырь… В конце концов, не дураки же придумывали пословицы и поговорки, верно? Буду постепенно вливаться в здешнее общество. Вместо того чтобы рубить сплеча, завоёвывая всё новые оплеухи, познакомлюсь с местным бытом, обычаями, законами и прочим. Например, то, что у них за главного Тёмный Император — уже ясно.
Собралась было взять корзинки, и вот тут-то обнаружилось, что в правой ладошке по-прежнему зажат тот самый камушек, который я стащила со стола Даниила. Он перестал светиться и не представлял из себя ничего особенного. Собственно, именно поэтому я его взяла, уверенная, что никакой ценности в обычном кругляше нет. Однако, держу пари, что именно камушек стал моим спасителем — перенёс в новый мир навстречу новым приключениям. Нет, такое чудо выбрасывать нельзя, пусть будет талисманом. Наудачу.
— Чего ты там возишься? — подала голос неугомонная Джил, — Что это у тебя? — Но увидев серый булыжник, сразу потеряла интерес, — Выбрось и иди уже.
Не обращая внимания на недовольный взгляд сестрички-змеи, я засунула камень в кармашек платьишка от лучших кутюрье этого мира и только тогда подняла корзины. С трудом, кстати.
— Иду я, иду.
Дорога в село заняла не больше получаса, но мне они показались вечностью из-за тяжёлых и жутко неудобных корзин. Увидев из-за деревьев крыши домиков, я даже повеселела и заулыбалась. Это заметила Джил, которая не переставая наблюдала за мной, как коршун за желанной добычей.
— Улыбайся, улыбайся, сейчас тебе матушка задаст.
Улыбнулась ещё шире. Сколько можно пугать? Я никогда не видела смысла бояться раньше времени. Будет день — будет пища.
Как следует рассмотреть новое место жительства не удалось, потому что мы вышли прямиком к дому новых родственничков. Не слишком большая — в два этажа плюс мансарда, — но очень симпатичная и добротная таверна притулилась у с
Вместо того чтобы войти с чёрного хода, мы почему-то обогнули по периметру территорию, огороженную забором, и зашли в полупустой зал. Очень чистый и уютный — почти ресторанчик. С камином, цветами на столах и деревянной барной стойкой.
Вокруг немногочисленных, но явно не бедных клиентов порхали две женщины. Одна — очень симпатичная лет тридцати пяти, с ярко-рыжими волосами, убранными наверх в увесистый пучок. Другая постарше, со строгим, будто высохшим лицом. Наверное, это и есть матушка?
Увидев нашу недружную компанию, рыженькая сделала знак рукой, приглашая куда-то вглубь таверны. Мы проследовали в указанном направлении и очутились в просторной светлой кухне.
Я даже в наших деревнях никогда не бывала и потому рассматривала обстановку с интересом. В центре кухни расположился каменный очаг, над которым на толстых железных прутьях висели котлы с булькающим варевом и жарилась подвешенная за ноги тушка какого-то животного. Второй очаг чуть поодаль выглядел более привычно — как обычная деревенская печь. На ней скворчала одинокая сковородка с неизвестным, но вкусно пахнущим содержимым. По разным концам длинного разделочного стола суетились ещё две дамы, обе уже преклонного возраста. Закопчённые стены щеголяли кухонной утварью, пучками кореньев и связками засушенных плодов, полки ломились от баночек — пустых и полных. Чуть дальше я заметила приоткрытую дверь в кладовую, уставленную бочонками и другими продовольственными запасами.
Из кухни вела ещё одна дверь, пока что закрытая.
— О, две корзины грибов, молодцы, родные мои, — нежно пропела рыжая, и я словила неслабый диссонанс, поняв, наконец, кто передо мной, — И орехи корнедуба нашли! Совсем хорошо. Только-только заказ на них поступил — клиент богатый пожаловал, уважим.