Страница 40 из 43
— Нет. Не отпущу. После, — нахожу на ощупь молнию на его брюках и резко дергаю, выпуская наружу напряженное достоинство.
Оно упирается мне в живот. Горячее, большое. Провожу пальцами, растирая смазку. Не отрываюсь от поцелуя. Руки Вадима тоже не скучают: он поглаживает мои ягодицы, разводит их в стороны, добирается до главного. Всхлипываю ему в губы, ощущая, как он заполняет меня сначала двумя пальцами, а убедившись, что я готова, резко отстраняется и разворачивает спиной. Заводит руки за спину и сжимает запястья.
— Сладкая, моя, — вдыхает запах духов, проводя носом за ухом. Непроизвольно подаюсь назад, еще ближе, хотя нас разделяет только ткань его рубашки. — Хочу тебя прямо здесь.
— Ох! — чувствую разгоряченной кожей живота гладкую поверхность тумбы. Вадим нажимает мне на спину, заставляя нагнуться, а коленями разводит мои ноги, чтобы удобно пристроиться между ними.
Это так похоже на животный, грязный секс, что меня начинает трясти. Вадим даже не начал, а я уже готова кончить. Прижимает меня к столешнице. Касаюсь щекой и возбужденной грудью прохладной поверхности. Контраст: холод снаружи и жар внутри.
— Смотри. Наблюдай, — рычит, цепляясь за меня и в следующий момент горячая влажная головка проталкивается в мое лоно. Распахиваю глаза и вижу наше отражение.
Суржевский в расстегнутой рубашке и этой дикой позе... красивый, со взъерошенными волосами. И я, согласная на все, его желанная пленница с задранной вверх попкой.
Одной рукой он держит мои запястья, а другой натягивает ошейник, поднимая голову, тянет к себе. А затем резко входит на полную, вышибая из груди воздух вместе со стоном наслаждения. Не могу смотреть, закрываю глаза. Улетаю мгновенно.
— Адель, хочу видеть, как ты кончаешь. Не смей зажмуриваться, — рычит, вбиваясь в меня. Доводит до исступления.
Тело то напрягается, то срывается, отпущенной пружиной. Задыхаюсь, не могу надышаться, живу его движениями. Мне мало, и в то же время слишком остро. Рассыпаюсь на частички, чтобы собраться вновь для него.
— Больше не могу сдерживаться, прости, ты слишком хороша, — Вадим наклоняется, припечатывая меня своим телом, несколько сильных толчков и я чувствую горячий поток, стекающий по бедрам.
Вместо ответа, нахожу его губы. Демонстрирую без слов, что я и сама успела получить удовольствие.
— Это было отличным аперитивом.
— О да… Мой аппетит лишь разыгрался, — шлепает меня по ягодице и ненадолго отпускает. Но только для того, чтобы избавиться наконец от одежды.
Рубашка и брюки летят на пол. Вадим подхватывает меня на плечо, несет в сторону ванной.
— Эй, что за варварский метод передвижения? — игриво протестую.
— Теперь нам обоим необходимы водные процедуры. И ты обещала мне пенный тонизирующий массаж…
Задеваю носком туфли его пах и с удовольствием замечаю, что тонизировать ничего не придется. Суржевский снова в боевой готовности. Значит, нам предстоит долгое удовольствие.
Ванна уже наполнена, по краям расставлены ароматические свечи. Я не слишком романтична, но для него постараюсь стать такой.
Вадим осторожно опускает меня на пол. Смотрим друг другу в глаза, так много хочется сказать. Но молчим.
— Люблю тебя, — прерывает тишину. Этого достаточно, большего и не нужно.
Но наша магия растворяется от громкого звонка моего телефона.
— Не хочу отвечать… Но придется сбросить вызов, залезай в воду, я сейчас. Целую его, стараясь передать свое нетерпение и быстро отстраняюсь, чтобы убежать.
Он хмыкает. Слышу плеск. Значит, Вадик уже весь в ароматной пене. Хочу к нему, но нужно выключить звук, мелодия звонка не настраивает на романтику.
Нахожу телефон в прихожей, бросаю мимолетный взгляд на экран. Ох… этот вызов взять придется… Релакс с любимым ненадолго откладывается.
— Алло?
— Адель, привет. Надеюсь, не отвлекаю.
— Нет, — вру.
— Нам нужно встретиться как можно скорее.
— Зачем?
— Хочу поговорить.
— По телефону нельзя?
— Нет… пожалуйста, я не займу много времени.
— Хорошо. Когда? — смотрю на календарь, висящий на зеркале.
— Я уже у твоего нового дома.
— О…
— Скажи номер квартиры… видимо, я ошиблась. Звоню, но никто не открывает.
— Тебе придется немного подождать. Я собиралась принимать ванну…
— Хорошо.
— Я выйду на парковку, — пускать Марию домой нет никакого желания. А знакомить с Суржевским тем более.
— Эм… ну ладно. Номер и марку машины помнишь?
— Найду.
Вздыхаю, откладывая мобильный. Могла бы приехать чуть позже… но нет.
— Кто звонил?
— Э… — врать не хочется, но и говорить правду тоже. Вдруг Вадик запретит мне идти на встречу?
— Игорь? — напрягается.
— Нет.
— Подруга. У нее сложная жизненная ситуация… в общем, ей нужна моя помощь.
— Деньги? Сколько? Возьми мою карту, там есть.
— Нет… у женщин все проще. Нужно выслушать ее проблемы.
— Ясно. Пусть приезжает. Могу провести сеанс, — Вадим смотрит на меня недоверчиво.
— Она уже здесь, — опускаю глаза. Ситуацию усугубляет то, что я стою перед ним полностью обнаженная, и он может прочитать меня как открытую книгу. Хватит профессионального мастерства. Да и врать я не умею. Хотя из всего вышесказанного я обманула лишь в том, что Маша — моя подруга. Мы никогда не были близки. Крестной для ее дочери стала только по просьбе Федора Алекссевича. Ну и Игорек, конечно же, был крестным отцом. Так что деваться некуда, пришлось.
— Эм.
— Нет, я не собираюсь сейчас пускать ее к тебе домой. К тому же ты устал. Я быстро выполню функцию «жилетки» для ее слез и стенаний, а потом прибегу обратно. Как раз отмокнешь хорошенько, — пытаюсь шутить.
— А с этим что делать? — показывает глазами на свой «поплавок», активно виднеющийся из пены.
— О, тебе с этим ничего не надо делать. Я сама о нем позабочусь, — наклоняюсь к Суржевскому и шепчу на ухо то, что должен слышать исключительно он.
— Ладно, уговорила. Но только быстро. И с тебя массаж, детка… не отвертишься.
— Обещаю, вода не успеет остыть, а я уже вернусь.
Быстро накидываю спортивный костюм, переобуваюсь в кеды и, прихватив телефон, выбегаю в подъезд.
— Твою мать, чуть не забыла! — вижу в отражении кабины лифта ошейник. Не слишком подходящий аксессуар для разговора, особенно несочетаемый со спортивным стилем. Маша не дура и сразу поймет, чем я занималась. По розовым щекам, довольному лицу и… кожаному чокеру.
Поспешно освобождаю шею и запихиваю провокационное украшение в карман штанов. Вот так. Теперь все хорошо.
32
Машина Марии стоит в самом конце парковки. При виде меня девушка выскакивает с водительского и машет мне.
— Привет.
— У тебя дома кто-то есть? Будем общаться тут?
— Маш, давай к делу, — обрываю поток вопросов. Моя личная жизнь явно не касается темы, по которой мы здесь сегодня собрались.
— Хорошо, извини.
Делает паузу, собираясь с мыслями.
— Пожалуйста, забери заявление из полиции.
— Правда? — вопросительно смотрю на нее, подняв брови. — И почему я должна сделать это? Преступника же еще не нашли… вернее, почти доказали, что во всем виноват Игорь.
Ожидаю ее реакции, она смотрит на меня своими проникновенными "Волжанинскими" голубыми... но у меня выработался иммунитет. Вдерживаю взгляд. И тогда начинает плакать. Не знаю, насколько она искренняя в своих слезах, но судя по рассказам Волжанина, они с Машей в детстве были довольно близки. Так что же ей движет? Желание выгородить брата или страх за собственную шкуру?..
— Он не виноват… это я все придумала, — выдыхает Маша, сжимая мою руку.
Я даже теряюсь от ее прямоты.
— Зачем? Из-за долгов Марка? — задаю ей вопрос спустя минуту молчания.
— Пойми, у нас не было другого выхода! Дед не оставил нам выбора! Он сошел с ума на старости лет! — недовольно сжимает губы в тонкую полоску. Знаю, что семье Волжаниных было мучительно тяжело осознавать, что большую часть наследства получит чужой человек, даже не член семьи! Мария продолжает:— Не понимаю, как можно было заставлять вас жениться?! Очевидно же, что Игорь совсем распоясался… А ты просто не замечала очевидного, была погруженна в свою работу.