Помещицы из будущего

Глава 9

Пока мы исследовали хозяйство, за нами ходили все дворовые слуги, видимо, не понимая, что происходит и какого черта нас сюда занесло. Они перешептывались, недоуменно пожимали плечами, а некоторые поглядывали на нас с неприкрытым подозрением. Наверное, слуги думали, что падение с «балконов» повредило нам мозги.

Но нам было все равно, что они там думают, потому что мы пребывали в шоке от увиденного. Куры бегали, где хотели. Если хоть где-то произрастал пятачок травы, в нем обязательно лежали утиные яйца. Корыта, из которых пила птица, просто поражали своей грязью и вонью. А свинарник мы обнаружили исключительно по адскому амбре.

— У меня сейчас сердечный приступ случится… — прошептала Таня, хватаясь за сердце. — О Боже… Разве с этим возможно справиться?

Я ее прекрасно понимала, ибо испытывала аналогичные чувства. В этот момент калитка, отделяющей черный двор от основного, открылась и оттуда появилась нянюшка. Приподняв подол, чтобы не вымазать его, она быстрым шагом направилась к нам.

— Ну что, посмотрели? Будет. Нечего дышать гадостью этой. Пойдемте, голубки мои. Вон и башмачки уже навозом испачкали! Хватит…

— Погоди, — остановила я поток ее речи. — Нянюшка, а мы что-то дворовым слугам платим?

— Конечно, платим, — кивнула Аглая Игнатьевна. — Немного, но так ведь они и живут тут, и стол бесплатный… А что?

— Кто же занимается всем этим? Кто жалованье выплачивает? — поинтересовалась Таня. — Ты?

— Я? Да вы что, барышня! Я-то и считать толком не умею! — засмеялась старушка. — Придумали тоже! Спасибо Николаю Григорьевичу, он нас не бросил, хоть и живет далече. Как при батюшке занимался подсчетом дел хозяйских, так и теперь по доброте душевной все дела ведет. Хороший человек. Неужто вы не догадывались, что денежки не с неба падают, розочки мои?

Мы с Таней переглянулись. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять простую истину — этому Николаю Григорьевичу плевать на усадьбу и на нас. Человек выделял какие-то копейки на наши нужды, а остальное клал в карман. Пусть немного, но все-таки, при этом медленно убивая остатки хозяйства. Я предполагала, что он служил кем-то типа управляющего при жизни родителей девушек.

— А где все расчетные книги? — спросила я, вызвав у нянюшки еще большее удивление этим странным вопросом.

— Зачем они вам? Не нужно туда носики свои совать! Не дай Бог, чего испортите! Пусть Николай Григорьевич разбирается, — испуганно заговорила Аглая Игнатьевна. — Черт ногу сломает во всех этих циферах! Видано ли, чтобы девицы подсчеты вели!

— Мы здесь хозяйки и нам решать куда совать свои носики, — тоном, не терпящим возражений, сказала Таня. — С этих пор мы сами станем заниматься всеми делами.

Аглая Игнатьевна даже онемела от такого заявления. Она смотрела на нас круглыми глазами и молчала.

— Где книги? — насупившись, снова спросила я. — А?

— Т-там… В кабинете вашего батюшки… — растерянно произнесла нянюшка. — Ой, божечки… что творится-то… Пропадем ведь! Сгинем!

Она схватилась за голову, приготовившись причитать, но я не предоставила ей такой возможности.

— Собери-ка всех слуг на главном дворе, — распорядилась я и внушительно добавила: — Немедленно.

Мы с Таней покинули черный двор, слыша, как тоненько все-таки запричитала Аглая Игнатьевна. Чем раньше мы вышколим рабочий коллектив, тем будет лучше. Они получали жалование, а значит, с них стоило требовать исполнения обязанностей.

Через минут десять к главному входу в дом начали подтягиваться слуги. Они выглядели немного испуганными но, молча, столпились перед нами, не понимая, что мы от них хотим.

— Тем, кто собирается остаться в усадьбе, советую выслушать нас очень внимательно, — начала я свою пламенную речь, стоя на верхней ступеньке. — С этого дня во всех ее уголках должен царить порядок. Черный двор не исключение. Вымыть все птичьи корыта! Очистить фонтан и не допускать в главный двор птицу и скотину! Убрать в птичнике, коровнике, свинарнике! Построить загон для свиней! Это ясно?!

Слуги слушали меня, открыв рты, а потом одна из женщин громко спросила:

— А пошто вы сказали, что слушать внимательно только тем, кто остаться собирается?

— Потому что если кто-то против новых порядков, может получить жалование и уходить, — ответила за меня Таня. — Больше здесь никто лениться не будет. Довели хозяйство до ручки! Грязищу развели, шагу ступить невозможно!

Я, конечно, понимала, что они в шоке. Скорее всего, барышни вообще не касались хозяйственных проблем. Но заниматься всем этим постепенно у меня не хватило бы терпения. Пусть думают, что хотят: что мы сошли с ума, что у нас мозги перевернулись после падения или что в нас черт вселился! Но бардака в усадьбе больше не будет.

— Вы все поняли? — я обвела всех грозным взглядом.

— Поняли, барыня! — раздалось из толпы. — Все сделаем…

— Птичницы кто? — подруга повернулась к кучке женщин.

— Мы… — две девушки в цветастых косынках вышли вперед.

— Сегодня к вечеру мы проверим, как вы хозяйские распоряжения выполняете. Чтобы к нашему приходу в птичнике чистота была! Мужчин возьмите, пусть щиты под насестами поменяют, насесты отремонтируют! И что это за куча гнезд? На пять-шесть голов одного гнезда хватит! Уткам тоже гнезда поменять и поилки почистить!

— Да, барыня… — девушки стояли, склонив головы, и мне даже стало немного жаль их. Но я быстро подавила в себе это чувство — лень нужно искоренять.

— Кто свинарником заведует? — поинтересовалась я, и в нашу сторону сделал шаг молодой мужчина в рубахе с заплатами.

— Ну, я…

— Не приведи Господь, я еще Хавронью в этой луже увижу… — предупредила я его. — В свинарнике убирать три раза в день — не меньше. Остальные распоряжения потом дам.

Он поклонился и вернулся на место.

— Можете возвращаться к своим обязанностям, — позволила подруга. — Завтра поговорим о вашем жаловании и о выходных днях.

Мы с Таней наблюдали, как они нехотя поплелись обратно, когда до моих ушей донесся чей-то всхлип.

— Ох, попомните мое слово… Козловчихи* новые объявились!

Подруга принялась тихо смеяться, но я не разделяла ее веселья. Если за приказ убрать грязь нас уже Козловчихами обзывают, то, что будет дальше? Кстати, кто это вообще? Похоже, слуги совсем обленились.

— Страшно мне, что-то с вами происходит, деточки мои… — раздался рядом расстроенный голос нянюшки. — Ничего не болит? Может, головушка?