Страница 74 из 76
В ответ девушка снова засмеялась и спросила:
— А второй твой друг где? Тот с которым я тебя видела в столовой?
— Не знаю, и да. Даже странно что я его не вижу. Ты же понимаешь что он мне не совсем друг. Вернее даже недруг.
— Только мне не рассказывай про молчи-молчи, — интересно что это значит? — у вас в Союзе с этим еще ничего, не то что у нас.
По смыслу её слов я понял что Катарина имела ввиду КГБ и восточногерманский аналог этой конторы. И решил тут-же снять возникшее в воздухе напряжение.
— Слушай, давай не будем о грустном. Может лучше прогуляемся, тем более что такая ночь! — на небе и правда было не облачка и несмотря на то что мы были в центре мегаполиса были видны звезды.
— Давай, — легко согласилась Катарина.
Прогулка под канадским небом стала очень приятной. Катарина и я говорили о мало значащей ерунде, при этом старательно избегая отсрых углов. Ни я, ни она даже и не подумали о том чтобы говорить о том занят ли или она. И эта прогулка закономерно закончилась возле двери её номера.
— Зайдёшь?, — спросила она лукаво улыбаясь.
— Зачем? Попить полуночного чая с твоей соседкой по комнате?
— Дурак! — вспыхнула она. — У Клаудии тоже планы на сегодняшнюю ночь
Сказала и буквально запечатала мне губы поцелуем. Какая инициативная немка! Впрочем, я не против. Вернее очень даже за! Очень сильно за…
— Доброй ночи, товарищ Кулагин, — поприветствовал я мою тень на этой олимпиаде, — не спится?
С ГБистом я столкнулся когда за мной закрылась дверь номера Катарины. Тот стоял в коридоре и курил возле урны.
— Удивляюсь я тебе пацан, — сказал Кулагин затушив сигарету, — только что чуть было не вылетел из состава сборной, а всё туда же, занимаешься херней.
— Ну почему сразу херней? Мы с товарищем Витт обсуждали некоторые непонятные мне места из Капитала. Маркс и Энгельс же немцами были.
Кулагин возвел очи горе, а я решил продолжить. тем более что мне вспомнилось одно название.
— Думаю что ваши товарищи из Штази смогут предоставить вам полный отчет о нашем, с товарищем Витт, разговоре в её номере.
Это стало для Кулагина последней каплей и когда мы с ним оказались в лифте он рванул ко мне и прижал к стене, плотно схватив за отворот куртки.
— Вот что я тебе скажу, сосунок. Сейчас ты на коне, это верно. Но стоит тебе в Союзе хоть как-то оступиться, вот в самой мелочи, я тебя, гада, закопаю. Да так глубоко, что ты не выберешься. Слово офицера!
— Офицера, говоришь? — вот тут меня накрыло, и уже я прижал Кулагина к стене, да еще и поднял за грудки, так что его ноги болтались в воздухе, — ты только и делаешь что мои разговоры на магнитофончик свой записываешь, да высматриваешь с кем я сплю. Молодцы, нашли на пару с Мироненко врага народа! Тоже мне офицер, на чужом горбу решил в рай въехать! Карьеру на мне решил сделать? Что, кроме молодых хоккеистов враги страны перевелись?
Сказав это я его отпустил, тем более что лифт приехал на наш этаж.
— Этот разговор не закончен, Семенов, — сказал Кулагин, — я тебя предупредил.
— Давай, проваливай. Беги, докладывай. И попутного ветра в задницу! — ответил я.
В общем, испортил мне товарищ Кулагин так приятно складывающиеся вечер и ночь. Но хрен с ним, на самом деле. Раз уж из-за моего разговора с канадцем у них не получилось меня утопить, то сейчас и подавно.
Утренняя тренировка перед игрой со шведами закончилаь, на ней я был в порядке. вчерашние ночные похождения никак не сказались, и меня подозвал Асташев.
— Дурак ты Сашка, дурак и не лечишься, — сходу огорошил он меня, — вот зачем ты на свою задницу вчера ночью приключений нашёл?
— А что-то случилось? — деланно удивился я.
— Перед тренировкой меня и Тихонова вызвал к себе Грамов. Вот сколько раз тебе говорить быть скромнее? Ты нахрена попёрся к этой немке?
— И что сказал Марат Владимирович? — проигнорировал я последний вопрос и сосредоточился на главном.
— Грамов приказал тебя не трогать. Но имей ввиду, чтобы это было в последний раз. Если я еще раз услышу хоть намёк на что-то подобное, то ты отправишься в “Спутник” до конца сезона. И мне плевать как это отразится на команде. А уж в том что ты, после перехода в ЦСКА будешь безвылазно жить на базе, можешь не сомневаться. Тихонова ты достал своими фортелями еще больше моего. Ты понял меня?
— Да понял, понял. Не дурак. Был не прав, признаю.
— Вот уж точно, умная голова дураку досталась. Всё, надеюсь мы друг друга поняли.
Тоже мне, нашли проблему, Из номера Катарины я вышел без четверти первого, туда-сюда и в начале второго я был в кровати и прекрасно выспался.
Хотя нет, Сан Саныч абсолютно прав. Я зря всё это устроил. Но что уж теперь жалеть. Теперь главное хорошо сыграть со шведами.
— Товарищи, внимание, — голос Тихонова ничем не выдавал напряжения, которое почти наверняка было внутри главного тренера сборной.
— Сегодня наш предпоследний матч на этом турнире. Соперник нам с вами давно и хорошо известен. Мы уже играли с этим составом шведов пару месяцев назад, да и на прошлогоднем чемпионате мира вы с этими хоккеистами тоже играли.
Мы знаем чего стоят они, они знают чего стоим мы. Вы, игроки сборной Советского Союза, намного сильнее чем шведы. И сегодня я хочу от вас точно того же, что хочу от вас в каждом матче и с любым соперником. Играйте. Будьте самими собой. Не бойтесь импровизировать там где это нужно но и не забывайте об игровой дициплине. Для всех нас, для каждого, это был очень тяжелый турнир и мы все уже устали. Но сегодня еще не конец. Да, возможно мы станем чемпионами уже сегодня. Если победим а Канада обыграет Финляндию. Но в любом случае, прежде чем считать расклады и болеть за Канаду нужно одолеть шведов. Так что давайте мы все вместе хорошо выполним нашу работу. И да, сегодня начинает Третьяк, а первое вбрасывание у Семенова.
На этом всё. Поехали!
Свисток, шайба на льду и моя клюшка снова первая! Саддлдом сегодня не полон, но тем лучше, мы слышим наших болельщиков, их как обычно немного но они очень громкие. И их поддержка заряжает меня дополнительным топливом. Его так много что спичку ко мне подносить не надо. Взорвусь!
Получаю передачу от Касатонова, верчу головой на 360 градусов и вижу что шведы оставили мне маленькую лазейку.
Обыгрываюсь с бортом, прокидываю шайбу в средней зоне мимо Сёдергрена и отдаю под бросок игорю.