Омут

Но Жар-птица выросла.

Хотя она была всего лишь на год младше, в Дружине привыкли считать ее мелкой. И Ночку даже кольнула ревность. Что это за Колька, которого она выбрала?

На Рома тоже заглядывались многие девчонки. Но сам он не спешил вступать в отношения. И на это у него были причины.

С виду семья Князевых выглядела образцово. Маленькая мама создавала декоративные блокноты, альбомы, открытки и продавала их в интернете. Она была миниатюрной, едва доставала мужу до плеча, и Князев-отец поэтому прозвал ее Маленькой, а когда появился Ром, то Маленькой мамой. Она обожала платья и с нетерпением ждала рождения дочки, чтобы наряжаться вместе. С Ночкой этот номер не прокатил, даже мальчишкой он был категорически против ее стильных экспериментов, а потом и вовсе замуровался в черное. Работа Маленькой мамы — ее закуток-мастерская, где все полки, и стеллаж, и комодик были до отказа забиты бусинками, ленточками и бумажными цветочками, — добавляла плюс сто очков к образу феи, но вот характер у Маленькой мамы был отнюдь не сказочным.

Князев-отец много работал, ездил в командировки, и временами Маленькая мама закатывала скандалы. «Профилактические», как называл их Князев-отец. Если он дарил ей цветы, то Маленькая мама сразу спрашивала, за что он извиняется. Иногда она плакала просто так и говорила, что муж ее больше не любит, иногда хандрила и требовала подарки.

Наверное, отцу это все по-своему нравилось, может, так он осознавал свою нужность. Но Ночка решил, что отношения — это ужасно сложная штука. И не стремился обзаводиться парой.

— Я еще слишком молод, чтобы умирать, — говорил он.

— Ты-то? У тебя полна голова седых волос, — язвил верный друг День, намекая на крашеные светлые прядки. — Пора уже подумать, кто будет носить тебе стаканы воды.

— Так вроде о детях говорят, а не о девушках, — фыркал Ночка.

— От детей не дождешься, я проверял, — тоном знатока пояснял Демьян. — Пытался воспитать Лешку, но он упорно носит воду только себе. А когда совсем мелкий был, так вообще я ему носил, и никакой благодарности! Но что я тебе рассказываю, скоро сам испытаешь на своей шкуре…

Еще одну кардинально меняющую жизнь новость Ром узнал летом. Скоро у него будет сестра. И он был очень этому рад. Сестра — это не девушка, сестра — это здорово! Взять хоть Жар-птицу: все детство она ходила хвостом за старшим братом, не обращая внимания на его бурчание, улыбалась на подколки и язвила в ответ. Она не ждала подарков и не устраивала сцены ревности, ей не надо было ничего доказывать. Позовешь с собой — и она уже рада.

Ночка, выросший в одном дворе с Долгополовыми, тоже привык считать Жар-птицу почти сестрой…

Мари, устав от рыданий, положила голову ему на плечо. Ром подумал, что это самый подходящий момент, чтобы поделиться с подругой сокровенной печалью и рассказать о своем отъезде. Но все-таки решил не перетягивать одеяло на себя, ведь Жар-птица была вся в личных переживаниях.

День часто говаривал Ночке, что у того синдром спасателя — слишком рьяно опекает всех прочих, вместо того чтобы жить своей жизнью.

— Предположим, не всех, — обидчиво замечал Ром.

И что плохого в том, что ему хочется заботиться о тех, кого он любит?

Вот уедет он, и кто тогда приглядит за Жар-птицей в школе, пока Феникс в своем техникуме? Правда, Мари в опеке вроде как не нуждалась, но все-таки. Ей нужен кто-то спокойный и надежный рядом. Как День, например. Ночке казалось, что Жар-птицу он мог бы доверить только Демьяну. Да и тот вроде засматривался на Мари, хоть и не предпринимал попыток сблизиться. А может, если он увидит конкурента, то наконец-то зашевелится?

Но сначала надо самому посмотреть, кого так отчаянно защищает подруга.

— Кольке помогу, — сказал Ром.

Так он познакомился с будущим Горынычем — стекло парни вставляли вместе.

Колька оказался на голову выше Ночки. Здоровый, смуглый, стриженный почти под ноль, с насупленными бровями над черными глазами. Смотрел угрюмо и разве что зубами не скрежетал. Из-за его грозного вида Ночка с ходу решил, что Колька будет Горынычем, и невольно подумал, каким же там должен быть батька, раз его боится такой шкаф. Но зато вполне проникся переживаниями Жар-птицы.

— Я рассчитаюсь с тобой. С обедов, — сказал Колька Ночке, когда стекло было вставлено.

И тут Ром, как в младших классах, вдруг протянул Кольке руку и сказал:

— Давай дружить!

Горыныч глянул на узкую ладонь Ночки, пожал ее осторожно, так что Рому даже стало немного обидно, но ничего не ответил.

— Вступай в нашу Дружину. Мы к себе только крутых зовем! — полушутя продолжил Ночка и улыбнулся.

— Каких еще крутых? — подозрительно спросил Колька, недоверчиво глядя на Рома: чего это он к нему привязался? Но Ночка видел, что парень тоже едва сдерживает улыбку.

— Жар-птицу, например, — ответил Ночка.

— О, ну если Жар-птица с вами, то я тоже за! — хмыкнул Горыныч. — Жар-птица точно крутая!

— Самая лучшая, — кивнул Ром.

И Горыныч получил зеленый цвет.

— Я травка-муравка, что ли? — запыхтел недовольно Колька, когда Ночка объяснил ему про карандаши.

— Это цвет ящера, — возразил Ночка и предложил: — Еще свободны голубой и розовый.

— Ладно, пусть зеленый, — неохотно качнул головой Горыныч.

— Надо было раньше вливаться в Дружину, а то все приличные цвета разобрали, — развел руками Ночка.

— Так раньше никто не звал.

— Теперь вот позвали. Будешь зеленым.

— Молодым и зеленым, — хмыкнул Горыныч. — Ну ладно. Я же реально младше всех вас. Даже Мари меня на месяц старше.

А позже Жар-птица призналась Ночке:

— Я ведь специально пришла тогда на твое место. Знала, что ты поможешь.

— А я, еще не видя этого Кольку, решил позвать его в Дружину, — ответил Ночка. — Раз уж ты ради него даже в слезы ударилась.

И Жар-птица снова покраснела.