Страница 161 из 169
Розовая круглая племяшка как маленький поросенок причмокивала, закатывая глазки с сытой поволокой, урчала и хрюкала, теребила ручкой бусы на груди сестры. И, глядя на то, как склоняется и смотрит на нее Василина, мне, наверное, впервые в жизни захотелось взять в руки карандаш и бумагу и нарисовать их. Рисовать я умела сносно — в школе нас учили. Но никогда не делала этого для себя.
Хотя нет, лошадок своих я рисовала. Но это было давно.
И визит человека, которого я видеть не хотела, оторвал меня от карандашного наброска. Пусть это были лишь контуры, но эскиз дышал умиротворением, коего в душе у меня не наблюдалось.
Открылась дверь, раздались неровные тяжелые шаги. Кажется, он подошел достаточно близко, потому что я почувствовала запах табака и туалетной воды, но упорно дорисовывала руки Василины, которые поддерживали малышку с такой лаской и силой, будто оберегали ее от всего мира.
— Спасибо, что согласились принять меня, ваше высочество, — сказал Кембритч совсем близко, и пришлось поднять глаза. Выглядел он, как и в зале церемоний, неважно.
— Вы не оставили мне выбора, — сухо ответила я, переворачивая рисунок. — Было бы нелепо начинать наше пребывание здесь со скандала. Что за дело привело вас ко мне?
Он постоял, опираясь на трость.
— Можно мне сесть, моя госпожа?
Я почувствовала укол стыда и чуть не передернула плечами, отгоняя это неуместное чувство.
— Садитесь. Вы как-то оробели, лорд Кембритч. Раньше вам не требовалось мое разрешение на ваши действия.
Он понял, что я не о разрешении сесть, потому что, опустившись в кресло, внимательно посмотрел на меня. И я ответила спокойным взглядом.
— Ваша сестра согласилась стать моей женой, ваше высочество.
— Поздравляю, — я так же в упор смотрела на него, и Люк не отводил взгляда. И снова, как в первую встречу, я с ужасом почувствовала, как меня несет навстречу ему, будто мир превратился в скоростную трассу, и свернуть, уйти от столкновения невозможно. Моргнула неловко, опустила голову, но сразу же подняла.
— Рада узнать, что ваши усилия не остались без достойного вознаграждения, лорд.
— Я работал не за вознаграждение, ваше высочество.
Конечно. Это было по велению души.
— Тем не менее это приятный бонус, не так ли?
«Меньше эмоций, Марина!»
— Это большая честь для меня и моей семьи, — почти равнодушно ответил он.
— Не сомневаюсь, лорд Кембритч. Так зачем вы пришли?
Зашла горничная с кофе, аккуратно расставила чашки, шоколад, сливки. Мы молчали, наблюдая за ней, и Люк постукивал пальцами по рукоятке трости. Звучало раздражающе. Наконец девушка присела в книксене и вышла, а я перевела взгляд на своего нежеланного собеседника.
— Вы курите здесь? — спросил он вместо ответа.
Я кивнула на пепельницу, сама потянулась за сигаретой.
— Не стесняйтесь.
И, проигнорировав протянутую зажигалку, сама прикурила, приводя мысли и чувства в порядок.
— Ее высочество Ангелина высказала пожелание, чтобы я извинился перед вами. Так как я сам собирался это сделать, не счел возможным откладывать.
И зачем мне его извинения, если он все равно не раскаивается? Или предполагается, будто я поверю, что он поступил бы иначе? Спасибо, нет.
— Вы заранее прощены, — холодно ответила я. — Можете не утруждаться. Мне уже объяснили, что вы действовали в интересах государства. Я обещаю, что не стану создавать вам проблем. А после свадьбы я уеду, так что вы будете избавлены от моего общества.
— Куда вы собираетесь? — он аккуратно стряхнул пепел, взял чашку, глотнул кофе, а я смотрела на его пальцы и вспоминала эти руки на своем теле.
Я хотела ответить, что это не его дело. Но ответила другое:
— Ани любезно разрешила нам самим строить свою жизнь. Вернусь на работу, выучусь на врача. Это все, — я обвела взглядом гостиную, — не для меня. Мне нужна свобода.
Люк усмехнулся и стал похож на себя прежнего, живого.
— Я вас понимаю.
Помолчал, наблюдая, как я подношу к губам чашку с кофе.
— Мне бы хотелось, чтобы все было иначе, Марина.
Хрипловатый голос, разбивающий в прах всю броню моего самообладания. Видят боги, мне стоило огромных усилий сдержать слезы.
— Сейчас об этом говорить поздно, лорд Кембритч. Тем более, — я постаралась улыбнуться с превосходством и уйти от опасной темы, — я получила с вас компенсацию. Прекрасная машина.
— Спорткар последней модели, блакорийский, — с грустью сказал Люк. — Модель прокачивали специально для меня.
— Да? А мне показалось, что для меня. Вы ведь не будете требовать, чтобы я ее вам вернула?
Кембритч покачал головой, и в глазах его было… восхищение?
— Я переоформлю на вас документы, принцесса. Но, — добавил он после паузы, — я бы хотел, чтобы хоть эта девочка осталась со мной.
Ну зачем ты так со мной? Ну зачем, Люк?
— Закажете себе такую же, лорд.
— Такой уже не будет, принцесса.
Разговор-прощание, разговор-прощение выдохся, и мы долго молча курили, пили кофе, подливая его из кофейника, снова курили, и было вполне уютно, несмотря ни на что, и не было неловкости или потребности что-то сказать. Да и что тут говорить? Что теперь уже скажешь?
Он ушел, тихо попрощавшись, а я даже не отреагировала. За окном темнело, красное солнце играло с ветвями дубов и ив. Я ела шоколад, и не плакала, и думала о прошлом и будущем, пока меня не выдернула из темного морока мыслей горничная, пришедшая помочь переодеться к ужину в честь помолвки наследницы.
«Сегодня вечером ее высочество кронпринцесса Ангелина-Иоанна Рудлог и виконт Лукас Бенедикт Кембритч объявили о своей помолвке, — жизнерадостно вещала с экрана сильно накрашенная и одетая в вечернее платье репортерша. — В королевском дворце в данный момент продолжается торжественный ужин, на котором, помимо жениха с невестой, присутствуют члены королевской семьи и аристократы королевства. По понятным обстоятельствам эта помолвка станет самой короткой за всю историю первейших домов материка. Завтра в полдень состоится коронация ее высочества, которая по традиции пройдет в воинском амфитеатре, там, где всегда короновались властители дома Рудлог.
Напомним, что традиционно будущий король, перед тем как принять корону, должен был выдержать бой с теми, кто заявит свое право на трон. А за руку принцессы сражаться должен был ее избранник, что доказывало его право и силу.