Страница 83 из 135
Дракон прочихался, обернулся, сдернул зубами привязанные сумки, бросил их на землю — внутри что-то недовольно звякнуло. Подставил крыло, и Ани наконец-то сбежала вниз, скинула туфли и широкие штаны, оставшись в длинной рубахе, быстро пошла по пляжу, не оглядываясь. Опять ведь он будет голышом, а этот бытовой нудизм порядком ее раздражал.
Ног коснулась теплая вода, и принцесса постояла так, утопая в песке, с удовольствием вдыхая запах соли и водорослей. Шагнула вперед. Дно оказалось ровным, песчаным, без камней и кораллов, светило солнце, в лицо дул легкий бриз, и волны были небольшие, мягко плескавшиеся у ее коленей.
Надо бы снять одежду, но ничего похожего на купальник в ее гардеробе не нашлось, увы. Но это не омрачит ей день.
— Почему ты не раздеваешься? — пророкотал Нории — видимо, шел следом. — Разве так будет удобно?
— У нас не принято купаться без одежды, — ответила Ани, чуть повернув голову. Так, чтобы он ее слышал, но чтобы она его не видела.
— Делай то, что тебе хочется, упрямая принцесса, а не то, что принято.
Она не ответила, пошла дальше, испытывая какое-то сказочное чувство от невероятности происходящего. Как она не ценила это раньше, когда в любой момент через телепорт могла попасть прямо на семейный пляж! И как ей хорошо сейчас!
— Я отвернусь, — пообещал Нории сзади. Какой же назойливый дракон. — Не бойся меня, я не трону тебя. И не буду смотреть.
Да замолчит он когда-нибудь? Оставит ее в покое, наедине с ее счастьем? Ангелина пошла быстрее, нырнула прямо с головой, поплыла вперед. Рубаха и правда мешала, и она стянула ее, оставив на воде. Заберет, когда поплывет обратно.
И все-таки оглянулась. Нории стоял на берегу, отвернувшись, и держал в руках… полотенце? Да что же это такое!!!
Ангелина плавала долго, пока тело не заныло от нагрузки. На глубину старалась не заплывать — мало ли какие гады там развелись за время без людей. Но и этого вполне хватало. На губах был привкус соли, и йода, и еще чего-то горьковато-морского, и она с сожалением подумала, что на коже тоже останется соль, а ду́ша тут не предвидится.
Поплыла обратно, выискивая взглядом рубаху, но та то ли утонула, то ли уплыла, и ничего не оставалось, как выходить на берег в чем мать родила.
Дракон так и не поворачивался, терпеливо ждал ее, подняв лицо к солнцу, отчего красные волосы закрывали спину ниже лопаток. Бледная кожа его светилась перламутром, и из-за этой неподвижности его развитое тело напомнило ей древние серенитские статуи. Те тоже воспевали красоту тела, женского и мужского, и молочно-белый мрамор, из которого они были изготовлены, так же светился в лучах солнца.
Правда, в руках статуй она никогда не видела полотенец. А вот копья, щиты — сколько угодно.
Красноволосый услышал ее, но не обернулся. Протянул полотенце, и принцесса торопливо закуталась в него, пошла вперед.
— Там есть несколько бурдюков с пресной водой, — сказал Нории ей вслед, — ты можешь обмыться, пока я плаваю.
Интересно, почему он не пошел в воду с ней?
Она не стала обливаться — пожалела воду. Попила, смочила водой ткань, обтерлась, надела платье, взятое на смену. Достала из сумки еще полотенце, расстелила под пальмами, нашла яблоки, лимонад и уселась, чувствуя себя так, будто провела в отпуске по крайней мере месяц.
Было хорошо. Она одна на целом свете, и можно расслабиться. Надоедливый дракон плыл где-то далеко, акул он явно не боялся. Хотя она бы тоже не боялась, имей она пасть, способную эту акулу заглотить в два счета.
Пальмы давали тень, ветерок хорошо охлаждал тело, и Ани растянулась на полотенце, прикрыла глаза. Не хотелось переживать или что-то планировать. Все потом. Когда она вернется.
Сколько прошло времени, она не заметила, находясь в легкой полудреме, когда услышала шорох песка под ногами вернувшегося дракона. Он воды не жалел, лил от души, затем пошуршал в сумках. По лицу мазнул ветерок, Ани чуть приоткрыла глаза. Нории улегся рядом с ней. Не близко, но и не далеко.
— Пойдешь еще? — спросил он гулко, и она покачала головой.
— Может, позже. Если ты не торопишься.
— Мы можем пробыть здесь столько, сколько пожелаешь, — сообщил дракон. — Не думай обо мне.
Она помолчала.
— Я буду заниматься с твоими женами. Учить их грамоте и чтению. Точнее, просила меня только Зара, но я думаю, остальные тоже захотят присоединиться.
— Тебе нравится учить?
— Я работала учительницей, только с детьми.
— Нравится? — повторил он вопрос.
— Да, — ответила она, снова раздражаясь.
— Не сердись, — сказал он мягко. — Что же ты такая яростная? Загораешься легко от всего, что тебе не по нраву.
— Я не сержусь, — возразила принцесса упрямо. Нории издал короткий смешок, но не ответил ничего.
Они лежали и молчали, слушая плеск волн и шум ветра в больших листьях над ними.
— Девочки боятся, что их выгонят, когда ты женишься, — Ангелина прислушивалась к его дыханию. Спит? Слышит ее?
— Если захочешь — выгонишь, — ответил он равнодушно.
— И ты позволишь? Сейчас ты спишь с ними, пользуешься, а потом — всё, по домам?
Она снова разозлилась и ничего не могла с этим сделать. Раньше ее защитой было равнодушие. Теперь — злость. Что угодно, только не позволять собой манипулировать.
— Я бы спал с тобой, моя принцесса, — сказал он вдруг очень близко. Ани открыла от неожиданности глаза, повернула голову и увидела его лицо, зрачки, постепенно менявшие цвет на вишневый. Он протянул руку и пальцами легко пробежал от ее кисти к локтю. — Спал бы каждую ночь. И тебе было бы со мной хорош-шо, Ангелина. Но ты ведь не покориш-шься…
Ани заледенела, не позволяя себе дернуться или отвести руку. Или взгляд. В кончиках пальцев запульсировала горячая злость, ветер стал сильнее, зашумели волны. Если он еще двинется, она его ударит. И плевать, что потом ей будет не выбраться с пляжа.
— Я пойду искупаюсь, — произнесла она очень ровно, не отводя глаз. Мужчина улыбался, и она медленно встала, пошла к лазурной воде. Дракон низко засмеялся ей в спину:
— Беги, принцесса. На этот раз я не стану тебя ловить.
Она снова долго плавала, пока не успокоился ветер и волны не стали снова мягкими и ласковыми. Нории уже обернулся и ждал ее, пока она вытиралась, одевалась. Донес ее до дворца, и Ангелина быстро ушла к себе. День все равно был чудесный.
И да, он прав. Она не покорится.