Страница 59 из 151
Темнота сгущалась и дрожала яростью, ожиданием, гневом, и снова между ними заискрил воздух, не в силах выносить столкновение двух мощных аур, равных сил.
— Мне просто неприятно, — отчеканила Ани, глядя ему в глаза. — Я ожидаю от тебя достойного поведения, Нории. Или я для тебя ниже твоих нани-шар, что их желания ты учитываешь, а мои — нет?
— Не боишься, — сказал он низко и, кажется, улыбнулся, — рассержена. Почему, Ангелина?
Она помолчала. Но наследница дома Рудлог привыкла не врать себе и не хотела уклоняться от ответа сейчас.
— Ты расстроил меня, Нории.
— Знаю. Я хотел тебя расстроить. Прости меня, Ани-лиша.
Они оба понимали, что речь идет не о недавних прикосновениях. Напряжение ушло, оставив пустоту, и темноту, и двоих, стоящих друг напротив друга, а еще едва ощутимое чувство горечи.
— Это ничего не меняет. Я уйду, Нории, — сказала Ангелина устало.
— Знаю, — повторил он. — Но ты обещала мне месяц.
— Уйду сразу, как закончится срок. Оставь себе щенка.
— Хорошо, — произнес Владыка рокочуще. — Но я сделаю все, чтобы ты не захотела уйти.
— Совершишь невозможное?
Дракон засмеялся и хлопнул в ладоши. Включился свет.
— Давай ужинать, Ангелина. Будешь вино?
Ей снова было легко и спокойно, хоть прошедшее столкновение еще играло в крови. Ани любила ясность. Если играть, то в открытую.
— Конечно, — сказала принцесса. И улыбнулась, на этот раз искренне.
На следующее утро Нории зашел к своим нани-шар, оглядел их — болтающих и молчащих, сонных, как котята, и деловитых, бодрых, — улыбнулся, когда девушки наконец-то обратили на него свое внимание.
— Вы были мне отрадой, мои нани-шар, — сказал он гулко, — дарили свою любовь и тепло. Но я больше не позову никого из вас, и если вы хотите домой, то позабочусь, чтобы вы ни в чем не нуждались.
Кажется, в гареме никто не удивился.
— А если не хотим? — робко спросила Зара. — Если дома плохо?
— Мы бы хотели доучиться писать и читать, — сказала еще одна девушка, и почти все закивали.
— Если не желаете уходить, — девушки переживали, кто-то тихонько всхлипывал, — останетесь здесь как мои гостьи, — нани-шар повеселели, — но без обязательств передо мной.
— Шеен-шари больше не будет сердиться? — спросила пухленькая Казина, утирая слезы. Нории чувствовал себя почти людоедом.
— Будет, — сказал он, улыбнувшись, — но не на вас.