Страница 140 из 151
— Уходим! — скомандовал куратор, и первокурсники зашевелились, побежали назад за руководителем к уже открытому кем-то из преподавателей Зеркалу. Алина дернулась было за всеми — и осталась на месте: от рева стало трудно дышать, от близости нежити кружилась голова, а если бы сделала шаг — упала бы. Ее охранники, успевшие отбежать, вернулись, потянули ее за собой, но принцесса мотнула головой — ее сильно тошнило. Она тяжело дышала, расстегивая куртку — молния никак не хотела поддаваться, — и смотрела, как Матвей останавливается и пытается поднять упавшего однокурсника, как накрывает его вторым щитом затормозивший Василий. Как швыряет чем-то огненным в снова поднявшегося «червя» еще один семикурсник, отчего желтоватая плоть обугливается, лопается, сворачивается побелевшими лепестками. Как бегут студенты к оцеплению, как синхронно встают в строй боевые маги и начинают поливать высшую нежить огнем — а огромная обугливающаяся «личинка» все двигается, ударяет налево, в магов, — и там прыскает красным, раздаются крики, — поднимается, ударяет по убегающим студентам — и кого-то задевает. У Алины расплывается в глазах, вернувшийся куратор орет ей на ухо: «Богуславская! Пошла!» — а она не слышит и всматривается за оцепление, ощущая ступнями дрожь земли и всем телом — вибрирующий рев многих глоток червя.
Студенты становятся полукругом вокруг задетых нежитью, ставят щиты, а принцесса вглядывается и не может понять, кого же ранило. Как будто глаза видят, а мозг обработать не может. И в тупом оцепенении наблюдает, как снова раскручивает свое тело высший ототон, сжимаясь, словно готовясь прыгнуть, как открывается перед щитами студентов Зеркало, и оттуда выходит рыжеволосая фигура и застывает на миг от открывшегося зрелища, как рядом с Алиной и трясущим ее куратором открывается второй переход. Из него появляется ректор Свидерский в пижаме, орет, мгновенно сориентировавшись: «Макс, спаренным стазисом!» — и летит во вжимающуюся для прыжка тварь перламутровая дымка, затем другая, полыхает огненный гриб — так, что лицо принцессы опаляет жаром, и высоченный черный треснувший стручок рассыпается вонючим пеплом, разлетающимся по могильнику.
Желудок сжался, Алинка согнулась, давясь горькой желчью и сплевывая ее. Было жутко стыдно, но в глазах сразу же посветлело — и она успела еще увидеть, как лорд Тротт оседает на землю, хватаясь за голову, когда Ивар наконец сгреб ее в охапку и потащил к Зеркалу.
Ректор Свидерский, ничуть не смущаясь своего экзотического вида, быстро прошел к группе старшекурсников. Его выписали два дня назад, назначив постельный режим и усиленное питание, однако Алекс в первый же день вышел на работу — разгребать завалы. Правда, позволил себе приходить в университет не к первой паре, а ко второй.
Он успел только почистить зубы, когда его вызвал один из кураторов седьмого курса, быстро сообщив по телефону о происходящем и о том, что нужна помощь.
Раненых уже осматривали преподаватели и вызванные виталисты, шагах в пятидесяти от них над телами магов суетились их коллеги — кажется, там были не только раненые, но и убитые.
Открылось Зеркало, оттуда вышли несколько человек в форме безопасников отдела МагКонтроля, направились к командиру операции, хмуро осматриваясь вокруг. Лес горел, солдаты сомкнули круг и держали огнеметы наготове — на случай, если какая-то тварь все-таки уцелела. Хотя что могло уцелеть под Огненным столбом, выжигающим все живое и неживое на десятки метров под землей?
— Химические ожоги, ушибы, один перелом, — сказал Свидерскому университетский виталист. — Ситников вообще чудом уцелел, удар прямо по нему пришелся. Там вон, — мужчина мрачно кивнул в сторону группы магов, — два трупа, кости, черепа в осколки, а этому хоть бы хны. Уникум какой-то.
Бритоголовый уникум сидел на земле и курил: одежда расползлась в лохмотья, на теле розовели ожоги от слизи «червя», уже зарубцевавшиеся — виталисты времени зря не теряли. Терлецкому залечивали спину, еще одному семикурснику накладывали фиксатор на ногу, остальных из первой показательной группы тоже осматривали на предмет ожогов.
— Ну как, господа выпускники? — серьезно спросил у потрепанных студентов Свидерский. — Получили незабываемый опыт?
— Что это было, Александр Данилыч? — хмуро поинтересовался Матвей. — Нам о таких трансформациях не рассказывали…
— Это высший ототон, Ситников. Существует гипотеза, что если масса нежити на единицу площади превышает некий критический предел, то особи могут объединяться в одно функционирующее создание. Гипотеза подтверждения не нашла и была отвергнута. А теперь мы увидели это подтверждение. Я не припомню подобных случаев за всю историю наблюдений за неживым. Так что опыт у вас действительно уникальный…
Ситников невежливо хмыкнул, затянулся, и Александр оставил его в покое — в истерике никто не бьется, все живы. Повернулся к Тротту — тот уже стоял, шатаясь, и видок у него был пострашнее нежити. Бледный, мокрый от пота, с пульсирующими венками на висках, набухшими, раздувшимися.
— Только начал восстанавливаться, — сказал он, морщась — глаза у него были в красных прожилках, зрачки сжаты до размеров точки, — и тут опять сигналка от этого птенчика. Второй раз за неделю. Я нанимался твоих студентов спасать, Алекс?
Курящий «птенчик» покосился на преподавателя снизу вверх.
— Можете убрать сигналку, — буркнул он зло, протянул руку.
— Обязательно, — едко ответил Тротт и не двинулся с места. Скривился, сжал зубы. — Алекс…
— Сейчас, — успокаивающе сказал ректор и открыл Зеркало.
В университете первокурсников разместили в большом лекционном зале, и куратор прошелся по отставшим у могильника и закатившим истерику — оказывается, не на одну Алину напал ступор, да и девичьи всхлипы до сих пор слышались со всех сторон. Жестко пояснил, что непредвиденные происшествия случаются, вплоть до гибели студентов, и что магия в принципе опасна. И если кто-то понял, что не готов, то лучше освободить место и идти в немагическое заведение. Потому как с шестого курса у них начнется боевая практика, на которой случиться может всё что угодно, несмотря на все меры безопасности.
Удивительным образом суровый выговор подействовал, как лучшее успокоительное, и первокурсники ушли заедать стресс в столовую и обсуждать увиденное, а после разбрелись по парам — занятия никто не отменял.