Страница 92 из 138
Через десять минут во двор спустился его величество, диктующий на ходу секретарю распоряжения по итогам прошедшего совещания, и статс-дама мысленно поставила себе галочку в столбце «Одобряю». Демьян с медвежонком активно общались за деревьями — то ли он ее пытался догнать, то ли уговаривал на что-то, — периодически слышался его сердитый рык и повизгивания разыгравшейся принцессы, а Сенина, деликатно отвернувшись, наблюдала за замком. Она видела и слуг, останавливающихся и бросающих любопытные взгляды в окна. И патрульных, выглядывающих во двор и затем что-то рассказывающих друг другу. И матушку короля, некоторое время смотревшую в окно со странной задумчивостью. И местных дам, которые о чем-то переговаривались, стоя на первом этаже, и выражения их лиц и позы Сениной очень не понравились. Так не понравились, что она поставила себе галочку в столбец «Опасность». И, мягко развернувшись на каблуках, пошла туда, к ним. Не подслушивать — разведать обстановку.
— Она же как жердь! Руки длинные, ноги длинные, тощая, нос на пол-лица! А размер ноги какой? Вы ее туфли видели? — презрительно говорила одна из женщин. — А он носится с ней, как будто околдовала. Кто-нибудь вообще может вспомнить, чтобы его величество столько времени посвящал женщине? Он и у любовниц-то не больше часа проводил…
— Она же его невеста, как-никак, — тихо возразила вторая девушка, невысокая, мягкая, кругленькая. Впрочем, дамы тут были очень плавные, налитые, с правильными широкими лицами и волосами всех оттенков русого. Говорили тихо, но твердо, с достоинством, громко не смеялись, мужчин не перебивали.
— А я говорю, колдунья она! Про Рудлогов многое рассказывали. Ну сама подумай, он уже выбирал жену из наших — и тут вдруг все отменил, уехал куда-то. И помолвка, и свадьба скорая… не делается так быстро все. Точно приворожила. Точно. Его величество тихих любил, молчаливых, а эта… Смотрите, как смеется — словно лошадь! Это же неприлично. И офицеры в замке с утра только про нее и говорят. А как она смотрит? Прямо в глаза, даже старшим, улыбается! Надо съездить к старой Хья́льге, пусть посмотрит, нет ли на короле приворота…
Сенина вышла из своего укрытия, и девушки обернулись на стук каблуков.
— На вашем месте, девушки, — сказала почтенная дама, мягко улыбаясь, — я бы не тратила время на поездки. А начала отжиматься, что ли, по утрам. Раз уж ее высочество свой приезд сюда начала с прохождения полосы препятствий, то логично предположить, что после свадьбы всем придворным по меньшей мере придется ежедневно вставать на пробежку. В Иоаннесбурге она каждое утро начинает с десятикилометрового кросса…
Девушки погрустнели, обернулись к окну. Там полуголый и нарочито хмурящийся король Демьян вел за руку хохочущую Полину Рудлог, одетую только в его рубашку. Что-то приказал кому-то невидимому из окна — наверное, принести одежду. Перевел мгновенно заледеневший взгляд на окно, и дамы отпрянули.
— Приворожила все-таки, — выдохнула все та же, видимо, самая упорная.
— Нет, милая, — Сенина сочувственно посмотрела на нее, — это называется любовь. Разве вы не знали, что он ее с детства любил и ждал, пока она вырастет и можно будет сделать ей предложение? Поэтому и не женился так долго — верил, что найдется, сам искал… Когда приезжал с родителями в Рудлог, только с ней играл…
Заменять ненужные сплетни нужными, основываясь на крупицах правды, было значимой частью ее работы.
— Но ведь говорили, будто он на сестре ее, которая нынче королева, жениться собирался? — недоверчиво спросила девушка.
— Сплетни, — отмахнулась Сенина. — Уж поверьте мне, я во дворце с двадцати лет. — Она кинула взгляд в окно и заторопилась: — Пойдемте отсюда, дамы, не стоит показывать своего любопытства. Проводите меня? Я немного растеряна, признаю, уж очень большой у вас замок. И как вы ходите вверх-вниз по всем этим этажам? Я раз пробежалась и уже хочу пить…
Девушки, начавшие заинтригованно переглядываться после ее слов, тут же пригласили статс-даму к себе на чай, дабы выведать побольше. Ну а Марья Васильевна с удовольствием и благодарностью согласилась. Ей, а в первую очередь ее подопечной, информация была куда нужнее. А добывать сведения из дамских поболтушек она научилась еще тогда, когда эти девочки и на свет-то не успели появиться.
На ярмарку Полли все-таки поехала. В сопровождении Демьяна, который прямо из машины общался с главами городов — очень конкретно, вежливо, выслушивая отчеты, задавая вопросы по текущим проблемам. Его память вмещала массу информации, и принцесса с затаенной гордостью поглядывала на будущего мужа и даже старалась его не отвлекать. И, приехав на расположенную на окраине, на одной из заснеженных площадей ярмарку — сочную, яркую, пахнущую сладким ягодным взваром и терпкой дубленой кожей, жареным мясом и соленой рыбой, — впала в совершенный восторг. С удовольствием знакомилась с людьми, которые смотрели на нее как на чудо. Впрочем, настороженность и почтительность быстро сменились на улыбки и пожелания счастья — так искренне сияла южная принцесса, так радостно ахала от удивительных поделок: от ножей из моржовых клыков до теплых переносных жилищ-яранг, покрытых оленьими шкурами. И пусть смеялась непривычно открыто и громко, и жесты были слишком порывистые, несдержанные, — зато с удовольствием принимала подарки, дудела в тонкие костяные трубочки и в глиняные свистульки, пробовала пастилу из раскатанных и высушенных на солнце лесных ягод, пила обжигающий чай с топленым молоком и солнечным медом, каталась на оленьей упряжке, гладила больших синеглазых белых лаек, готовящихся к соревнованиям. И в конце, не подозревая, что теперь по всей стране пойдет слух об удивительной и веселой будущей королеве, со смехом и уговорами затащила Демьяна в жилище к шаману. Ей было хорошо, и она уже любила и эту холодную землю, и ее разных людей и берманов, живущих в мире. Просто захлебывалась счастьем от всего этого — от красок, от мужчины рядом, от впечатлений, от солнечного морозного утра.