Страница 84 из 138
Люк разглядывал ее, пока она, прижавшись, теребила его ремень, спускалась рукой ниже, сжимала мягко. Умелая, красивая. Почему бы и нет? После встречи с Мариной в беседке его тело требовало женщину, а он не привык себе отказывать. С Софи он точно получит необходимую разрядку. Но сначала — дело. А потом он решит.
Собственные колебания Люку не понравились: когда бы он отказывался от удовольствия? — но их взаимная, продолжительная игра с принцессой оставляла такое тягучее послевкусие, что перебивать его, кажется, и не хотелось.
— Билли здесь? — спросил он, чуть отстраняясь, пока желание не взяло верх над мыслью. — Хочу пообщаться.
— Здесь, — кивнула Софи. — Проводить тебя? А я пока распоряжусь оставить нам номер. Потом пройдешь в угловой. Сделаю все, как тебе нравится, Клевер, — многообещающе прошептала она и снова облизнулась.
— Проводи, — согласился герцог, опять приобнимая ее за талию. Софи повела его мимо столов к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Там располагались номера, там была и административная часть.
Уи́льям До́ггерти, он же Билли Пес, владелец клуба, сидел в своем кабинете — узколицый элегантный мужчина лет пятидесяти, в очках с тонкой оправой. Увидишь такого на улице — сама респектабельность. И не подумаешь, что начинал он с подпольных борделей и нелегальных петушиных боев. И что этот мужчина — конченый наркоман.
— С возвращением, — сказал Пес, ничуть не удивившись появлению Люка в кабинете. Естественно, охрана уже доложила о приходе нового гостя: Билли предпочитал знать о происходящем в клубе все. — Вы просто навестить меня или по делу, лорд?
— И то и другое, — расслабленно ответил Люк. Смачно поцеловал Софи в губы. — Рыжик, иди, приготовь нам крепкую кровать. Я, если решу, загляну к тебе. Вот, возьми.
Он достал из кармана пачку банкнот, отдал ей в руки. Красавица неуверенно взглянула на босса.
— Иди, девочка, — разрешил Доггерти. Он всех своих подчиненных, специализирующихся на раздвигании ног, называл «мои девочки». Видимо, считал себя их папочкой.
Софи улыбнулась, подмигнула Люку и удалилась, мягко прикрыв дверь.
— Вы всегда были неравнодушны к ней, — заметил Билли светским тоном.
— Она очень хороша, — согласился Дармоншир.
— Золотая девочка оказалась, да, — задумчиво произнес Пес. — Обычно изнашиваются за три-четыре года, а она уже восьмой здесь. Присаживайтесь, лорд Клевер. Виски?
— Да, пожалуй, — Люк опустился в кресло, перебросил ногу на ногу.
— Коктре́к? — тем же тоном спросил Билли.
— Хороший? — уточнил Люк. Он надеялся, что нейтрализатор все еще действует. Для Пса совместное принятие наркоты было сродни рукопожатию. Без этого дело могло и не выгореть.
— Для вас — всегда высочайший сорт, — владелец клуба достал золотую табакерку, ловко насыпал на плоскую плашку тонкую дорожку, протянул гостю. — На здоровье, Клевер.
— На здоровье, господин Доггерти, — откликнулся Кембритч. Зажал ноздрю пальцем, склонился, вдохнул. И тут же закатил глаза от острой вспышки кайфа, волной прокатившейся по телу и поднявшейся ревущим валом эйфории. Мир сразу стал четче, Люк задышал быстрее, улавливая цветные пятна окружающей обстановки. Тут же захотелось куда-то бежать, что-то делать. Чертов нейтрализатор!
— Вы не потеряли сноровку, — засмеялся владелец клуба. Зрачки у него были как две точки на бледно-голубой радужке под очень четкой дужкой очков, и говорил он рвано, бессвязно.
Люк захохотал в ответ, показал большой палец, старательно вдыхая и выдыхая и стараясь привести мысли в порядок. В голове стоял один мат, и почему-то голосом Тандаджи: «Поиграл в натуральность, придурок? Руки тебе отрубить мало, сукин ты сын».
— Прости, начальник, — пробормотал Кембритч в радужную пустоту. Проморгался: Билли лежал грудью на столе и ржал как конь. Люка отпускало — то ли проклятый нейтрализатор все-таки начинал действовать, то ли еще что. — Дело, Билли, — повторил он настойчиво. Губы сами собой разъезжались в широкую улыбку.
— Дела, дела, Клевер, — со смешком ответил Пес. — Говорите, я о делах в любом состоянии могу говорить.
— Мне нужны гарантии, что ты не сольешь меня, Пес.
— Гав, гав, — с выражением залаял Билли. — Угомонитесь, лорд. Мы взаимно повязаны. Я почти тридцать лет держу заведения и ни одного клиента еще не слил.
— Верно, — с признательностью сказал Кембритч. Ухохатывающийся в кресле напротив Пес казался ему сейчас замечательнейшим человеком на свете. — Меня тут заказали, Билли. Хочу знать кто. Пошерсти у себя. Я буду очень щедр.
— Слышал. Дело небыстрое, — хмыкнул Пес, вытирая слезы и снова надевая очки.
— Так ускорь! — агрессивно рявкнул Люк, мгновенно переходя от благодушия к злости. — Я дважды просить не буду, пойду к более сговорчивому человеку.
— Виски? — Пес толкнул к нему бокал, и Люк едва поймал его. Руки дрожали, но во всем теле было легко и пусто. Он опрокинул алкоголь в себя, поставил бокал на стол.
— Все сделаю, — смирно сказал Билли. С грустью, почти со слезами. — Но стоить будет много.
— Не беспокойся об этом, — вальяжно успокоил собеседника Люк, которого начало накрывать второй волной эйфории. — Хороший у тебя порошок. Придержи его.
Герцог встал, чувствуя кипящий в теле драйв. Его потряхивало, и, когда он вышел на второй этаж, его оглушил поток звука, блеск позолоты, запахи и шум голосов. Голова закружилась, Люк потянулся за сигаретой, пошел по стеночке вдоль коридора, качаясь и то и дело прислоняясь к красным обоям. Тело сжималось от шквала удовольствия и просило еще. Свернул в какой-то закоулок с диваном, пепельницей и высоким окном, открыл с усилием створку, высунув голову наружу, тяжело дыша, закурил и захохотал в пустоту двора. Чертов, чертов порошок! Земля и стена дома напротив то приближались, то отдалялись, как будто он взлетал и падал вниз на качелях.
— Ты здесь?
Он обернулся. Сияние рыжих кудрей, темные порочные глаза, алые губы, расплывающееся лицо. Тело напряглось, сжалось желанием, и он прислонился к подоконнику, расставив ноги, притянул женщину к себе, видя, как пульсирует яркими красками качающийся вокруг мир.
Клевер, клевер золотой. Синие бабочки на обоях.
Умелые губы, женский хмельной вкус, калейдоскоп звуков, запахов — до тошноты. Сигарета, обжегшая пальцы, — он кинул ее куда-то на пол, наблюдая за тонкими руками, расстегивающими рубашку, заползающими под ремень брюк. Запрокинул голову — мир пошатнулся, закачавшись туда-сюда, — и застонал, положив ладонь женщине на макушку, и нажал, заставляя опуститься на колени, нетерпеливо качнув бедрами. Хочу. Скорее.