Страница 20 из 138
Демьян, подтянутый, высокий, крепкий, одетый в зеленое и черное, ничуть не смущался обилию Рудлогов, заполонивших помещение перед семейной часовней. Впрочем, у него был отличный шанс отыграться на свадьбе.
Он привел с собой только матушку, вдовствующую королеву Редьялу, нянюшку, очень старенькую, почти прозрачную от прожитых лет, которая начала тихонько плакать, как только вошла в двери, да двоих мрачных типов, зверски поглядывающих на всех вокруг. Демьян представил их как своих друзей и соратников — подполковника Хиля Све́нсена и капитана Ирья́на Леверхо́фта. Выглядели эти друзья так, будто готовы были прямо сейчас устроить драку, и поздоровались одинаково неприветливо — что-то буркнув. Впрочем, нянюшку они поддерживали со всем почтением и бережностью.
— Бе́рманы, — прошептала Алинка деловито, когда приветствия закончились, Демьян умыкнул розовую и напряженную Полинку в угол и что-то тихо говорил ей, а остальные, кроме нас двоих, глядели на них с умилением. — Смотри, у них глаза чуть раскосые и волос на теле больше, чем у среднестатистического человека. Как у Мариана. — Мы дружно уставились на Васиного мужа. Сама Василина, стоя рядом с отцом, уже вела светский разговор с вдовствующей королевой. — И уши совсем немного отличаются формой, — продолжала Алина. — Кстати, слух у них гораздо чувствительней… ой!
Один из берманов, капитан, отвлекшись от старушки, коротко сверкнул клыками в нашу сторону.
— Невоспитанный какой, — обиженно проворчала Алинка. Я тихо давилась от смеха, наблюдая, как дрожат плечи у «невоспитанного» гостя, аккуратно сопровождающего нянюшку в часовню.
— Полюша, ты такая тихая. Идеальная берманская жена.
Фырканье.
— Наслаждайся моментом, ваше величество. Это я пока в волнении. А после свадьбы сяду на шею и не слезу.
— Не сомневаюсь, заноза моя. — Легкое касание руки. Больше нельзя — на них обращают внимание.
— Я тебе рубашку вышила.
— Правда?
— Не смей смеяться!
У Бермонта начали подрагивать губы, и четвертая принцесса возмущенно раздула ноздри.
— Обязательно надену на свадьбу, — пообещал Демьян серьезно.
— Да честно говоря, страшненько получилось, — призналась Полли потерянно. — Я всегда сбегала с уроков домоводства. Ничего-то я не умею…
— Главное умеешь, — проговорил Демьян совсем тихо — так, чтобы даже его друзья не услышали. — Как раз то, что нужно для моей жены.
— Что же? — с настороженностью поинтересовалась Пол.
— Любить меня, — прошептал будущий муж.
— И это все? — уточнила засмущавшаяся невеста, когда в помещении раздался голос священнослужителя, приглашающего гостей в часовню.
— Нет, — строго произнес Демьян, предлагая ей руку, и она кинула на него обеспокоенный взгляд. — Нужно, чтобы и я любил тебя. Вот теперь все.
В маленькой часовне, пахнущей маслами и деревом, под непрерывное всхлипывание старой няни, после положенных молитв и славословий двум божественным прародителям король Бермонта надел на руку невесте обручальную пару, и она тоже натянула ему на палец кольцо, застегнула на его запястье браслет. Родные молчали, поблескивали огнями глаза Красного, мягко светился зеленью Великий Пахарь, и Синяя Богиня, улыбаясь, смотрела на еще одну скрепляющую мир пару.
Месяц — это так недолго.
Затем последовали официальная фотосессия для прессы, праздничный обед и обмен подарками.
— Это рубашка на первую брачную ночь, — спокойно объясняла королева Редьяла, показывая Полине что-то объемное, сероватое, тяжелое, сшитое из очень уж сурового полотна. — По нашим обычаям, мать жениха дарит невесте право последнего испытания.
Вдовствующую королеву посадили рядом, Демьян сидел напротив, и на руке его тусклым серебром светилась обручальная пара. Девчонки вокруг с любопытством прислушивались к разговору.
— И что же это за испытание? — вежливо поинтересовалась Полина, рассматривая чудесную — совсем не как у нее — вышивку на плотной ткани. Знаки плодородия, цветы, колосья — все сплетено в изящный цветочный узор.
— Мужчина должен быть достаточно силен, чтобы порвать ее на будущей жене, — сказала королева и мечтательно, словно вспоминая что-то, улыбнулась. — Если не сможет, девушка имеет право уйти. И никто ее не осудит.
— Так ведь мать может специально выбрать некрепкую ткань, — удивилась рядом сидящая Алина.
— Да что вы, ваше высочество, — сурово сказала Редьяла Бермонт, и Алина смутилась, — это же позор. Каждая мать должна гордиться тем, что вырастила сильного сына. Раньше, в старину, такие рубахи прошивались сотнями стальных нитей. Невеста тоже должна была быть крепка, чтобы надеть ее.
— Хорошо, что сейчас никаких нитей здесь нет, — пробормотала Полли, поглаживая шершавую вышивку и поглядывая на невозмутимого жениха.
— Почему нет? — удивилась королева. — Не сотни, конечно, сорок шесть, как положено. Именно столько лет Хозяин лесов прожил со своей человеческой женой. Да вы не волнуйтесь, Полина, мне стыдиться будет нечего.
— Вот в этом я не сомневаюсь, — сказала Пол, принимая тяжеленную коробку с испытательной рубашкой и выразительно глядя на Демьяна. Пусть только попробует не порвать. Она его тогда покусает.
Он глянул укоризненно — «опять ты сомневаешься во мне, Полли», — и четвертая принцесса лукаво улыбнулась.
Обедали, хвалили прекрасные блюда, договаривались о Полининой поездке на полнолуние в Ренсинфорс — в сопровождении родных, если кто захочет, и придворных дам, чтобы даже намека на неприличное не было. Официально — знакомиться с дворцом, учить тонкости предстоящей церемонии, неофициально — чтобы Демьян мог проконтролировать очередной оборот. Обсуждали предстоящую свадьбу, возможные совместные проекты и просто общались. И почти ничем не отличался этот обед от знакомства двух любых других семей, дети которых решили связать себя узами брака.
Люк Кембритч
— Уолдред, — сказал Люк, отдавая дворецкому плащ, — бутылку коньяка мне в спальню. У нас ведь есть коньяк?
— Мы обновили запасы, — выпрямившись, с достоинством подтвердил старик, но глаза его неодобрительно поблескивали.
— Не смотрите на меня так, Уолдред, — усмехнулся Кембритч, проходя к лестнице, — а то я попрошу составить мне компанию. Я, кстати, хочу пообедать у себя.
— Увы, леди Шарлотта наверняка не одобрит моего участия, — проговорил старый слуга с видом скорбного святого. — Обед через полчаса, милорд.
— Ваша светлость, — невесело поправил его Кембритч, постучав пакетом с титульными документами по светлым перилам лестницы.