Страница 20 из 33
— Очень сильна, — прошептал Хань Ши почти с восхищением. — И ведь ментальные способности слабые, а никак не пробиться мне к ней, давлением приходится… защищена ненавистью, вооружена горем…
Демьян, чья фигура теперь казалась почти звериной, с невероятной скоростью несся вперед. Царица медленно опустила голову, посмотрела на него — рот ее искривился, и темные глаза полыхнули гневом.
— Оставьте меня, — прошелестела она на все побережье, — я имею право на воздаяние!
Демьян что-то прокричал, почти добравшись до нее, — и Талия яростно отмахнулась уже человеческой рукой. Король-медведь, снесенный мощным ударом, отлетел назад. Пошатнулся, едва удержавшись на ногах и выставив руки вперед, Хань Ши, а Василина вскрикнула: по телу словно ударили гигантским кулаком, и она упала, закашлявшись, — из носа текла кровь, в голове звенело.
— Василина!
Крик Мариана. Она не смогла обернуться — упрямо подползла к императору, коснулась его — и тут же ее вздернули на ноги, ощупали. На руках мужа была кровь, он тяжело дышал — видимо, тоже досталось, но он так и остался стоять, поддерживая ее.
Далеко впереди Демьян Бермонт поднялся из грязи, раздраженно зарычал и снова бросился вперед. Василина положила руки на плечи императору, и тот, тяжело выдохнув, зашептал что-то неслышимое на своем певучем языке. Молитву? Заклинание? Сияние, исходящее из его рук, стало сильнее, плотнее, жестче, снова окутав царицу, — а Иппоталия, окончательно вернувшаяся в свой облик, схватилась за голову, вся сжавшись, забилась в воздухе и болезненно, пронзительно закричала.
Ани, сидя верхом на Нории и уцепившись за шип гребня, сначала услышала женский крик, а потом уже увидела, как почти остановившаяся волна вдруг поднялась выше, нависая над ними. Дракон тяжело, со свистом заклекотал, отлетел назад — иначе еще чуть, и медленно двигающаяся стена воды поглотила бы их. Закружилась голова — от ощущения, что море встало на дыбы, от мощной и неуправляемой стихии. Волна вдруг резво понеслась вперед — и Нории сделал вираж, поднявшись в небо; Ани увидела, что за первой волной двигаются еще несколько, и похолодела, осознав, какую мощь сейчас сдерживает ее муж.
Дракон снова метнулся вниз и завис перед водяной горой. Его огромное тело вздрагивало, он жалобно, низко застонал. Ангелина оглянулась: Талия находилась теперь совсем недалеко, метрах в пятидесяти, и принцесса видела и несущегося к ней Демьяна, и маленькие фигурки людей на берегу. Если Нории еще раз сорвется, волна дойдет до побережья!
— Держись! — жестко приказала Ангелина, обхватывая мужа руками, прикасаясь к горячей белой коже губами. — Держись! Не смей отступать!
Дракон дрожал, вдыхая и выдыхая, будто кузнечный мех работал. Аура его, огромная, прохладная, растекалась вдоль волны, сковывая ее, — и Ани питала его своим огнем, отдавая все, что могла.
Королева Василина со страхом смотрела на гигантскую волну, остановившуюся в полукилометре от них. В глазах от напряжения двоилось. Плечи императора под руками каменели.
Демьян, добежавший до Талии, прыгнул вверх, к царице, протянув руку — коснуться хотя бы мельком, купировать срыв, забрав часть стихийной силы себе, — но Иппоталия вновь дернула рукой, и вновь он отлетел — и на этот раз вместе с Василиной рухнул и Хань Ши, с изумлением покачал головой, опираясь на тонкие руки.
Королева вытерла кровь, текущую из носа, всхлипнула. Оглянулась на мужа — тот поднялся, подал ей руку, — на группку придворных магов и серениток: те жались к скале, окруженные массой щитов.
— Мы так ее не остановим, да? — спросила она отчаянно.
— Должны, — проговорил император. В его глазах появились золотые точки, движения стали плавными, тихими. Бермонт, обернувшийся в медведя, упрямо, на четырех лапах, крошечный на фоне стены воды, обходил царицу по кругу; дракон словно застыл в стекле, судорожно махая крыльями. — Должны, — повторил Хань Ши. — Но у нее нет якоря, нет того, за что я могу зацепиться, чтобы вернуть ее. Она не может мыслить сейчас: стихия разрывает ее изнутри.
— А дети? — вдруг спросила Василина, поняв, что бы ее саму заставило вернуться. — Неужели никто из родных не выжил? — она обернулась к серениткам.
— Внуки живы, госпожа, — ответила придворный маг почтительно, — они еще не выезжают, на церемонии их не берут. Но мы уже отправили их на континент. Если ее величество не остановится, разрушит остров и иссякнет, у нас хотя бы будет надежда.
Император одобрительно посмотрел на Василину и со вздохом поднял глаза к небу.
— Надо вернуть их, и срочно, — озвучила королева очевидное. — Немедленно, — с силой повторила она, глядя на сомневающиеся лица серениток. — Я сама отведу их к ней. Только бы Нории продержался.
Нории держался, чувствуя на спине прижавшуюся огненную супругу, ощущая ее жар. Без нее он бы сорвался еще на прошлом вираже. Держался, дивясь и восхищаясь мощи, которую сумела призвать Иппоталия, и ощущал, как выворачивает у него жилы и тело требует крови, а аура вновь и вновь подпитывается огнем Ангелины. Времени прошло не больше семи минут, а Нории казалось, что вечность. И каждая секунда давалась все труднее.
Внучку привели одну. Самую маленькую — ей было годика два, дочь младшей дочери Талии. Наследницей решили не рисковать. И Василина, взяв девочку на руки, сопровождаемая Марианом, с трудом зашагала по грязи к Талии.
Муж не спорил и не возражал. Да и не стал бы он запрещать в этом случае.
— Бабушка, — лепетала девочка, восторженно глядя на бледную, похожую на неживую Иппоталию, зависшую в воздухе, — за спиной царицы трепетали полупрозрачные крылья, и она по-прежнему пыталась справиться с удерживающим волны драконом.
Медведь-Демьян, замерший позади царицы, увидел Василину, замер. Огненная королева с маленькой девочкой подошли так, чтобы ливень и ветер не мешали их увидеть и услышать, — и чем ближе они подходили, тем заметнее было, что огромная волна тоже двигается вперед, едва ли не быстрее них, и Нории постепенно отлетает к берегу.
— Талия, — крикнула Василина царице. — Посмотри на меня. Талия!
Царица медленно повернулась к ним, подняла руку, словно готовясь ударить.
— Ты помнишь, кто это, царица? — голос у Василины срывался, и она протянула перед собой девочку. — Ты помнишь, что остались те, кому ты еще нужна?
Дочь Синей пугающе долго смотрела на королеву. Затем губы ее разжались.
— Все… мертвы… — прошептала она.
— Да нет же! — с отчаянием крикнула Василина. — Не все! Талия, это Нита, дочь Кассиопеи! Твоя внучка! Видишь? Видишь?