Ты будешь мой

— Давай, русалочка, будь ласковой рыбкой, — он заглядывает мне в глаза и усмехается. — А ты как думала: принцы, сказки? Будешь лежать смирно, рыбонька, глядишь, и я буду нежен, — смеётся он, и, когда я пытаюсь свести ноги, бьёт меня в живот. — Всегда было интересно, у русалок то же, что у других девок…

Он падает на меня, почему-то не договорив. Я кричу ему в ладонь, отбиваюсь. Выскальзываю.

Сильвен одной рукой вытирает бегущую по виску кровь, второй, с кинжалом, замахивается. Марк стонет, трясёт головой.

Моя рука находит камень. И я успеваю раньше фэйри.

— Лучше б ты ему голову разбила, — вздыхает Сильвен, глядя на вновь потерявшего сознание Марка. Протягивает мне кинжал. — Держи. Сама убьёшь?

Я отшатываюсь.

— Нет! Нет, — от мысли об убийстве тошнота подкатывает с новой силой. — Нет. Не надо. Хватит…

Сильвен смотрит на меня, хмыкает. И снова заносит кинжал.

— Не смей!

Сильвен останавливается, внимательно смотрит на меня, потом пожимает плечами.

— Ну и дура, — он убирает клинок, делает шаг к Марку. — Отойди. Да отойди, он же колдун, сейчас проснётся и узнает, что у русалок между ног.

Я хватаю ртом воздух и в который раз бухаюсь на землю, не в силах стоять.

Рядом раздаётся один за другим два быстрых щелчка, и Марк вскрикивает. Потом глухой удар — тишина.

Сильвен отпускает вывернутые запястья Марка, который обзавёлся ещё одним кровоподтёком, правда уже на другом виске. Снимает с себя ошейник, тщательно ощупывает, отшвыривает что-то в сторону. Одевает на Марка.

— Что ж, пожалуй, так даже и лучше. Дугэльская королева, говорят, весьма изобретательна во всём, что касается уничтожения врагов.

Я пропускаю это мимо ушей. Я смотрю на Марка: как его черты подёргиваются дымкой, сползают, тают, открывая мужчину возраста моей матери. Мужчину, которого я уже видела однажды — отца Марка.

А ведь я никогда не видела их вместе: отца и сына…

— Русалка. Ты можешь идти? — зовёт Сильвен, стоя неподалёку с двумя сумками. Одежда и еда. Конечно.

Я встаю и медленно ковыляю к нему.

— Идём, если не хочешь остаться здесь навсегда, — поторапливает фэйри.

Я иду, и молоточки Вистера громко стучат в моей голове. Клонят в сон. Настолько, что желание упасть и хоть немного отдохнуть кажется сильнее, чем любой страх.

Я действительно падаю. И, кажется, засыпаю — но Сильвен, наверное, меня подбирает и забрасывает на что-то мокрое, живое и фырчащее. И мы на нём едем куда-то.

Мне чудится мерно вздыхающее гленское чудовище — и я очень хочу оказаться рядом с ним. «Дом», — шепчет чей-то знакомый, но давно забытый голос. «Там твой дом».

Да. Я возвращаюсь домой.