Страница 38 из 94
«Я хотел сказать, что там, у Дувлинских холмов, меня что-то поранило, — говорил хвостатый лорд Роберт на лету, оглядывая холмистые пейзажи. — Я не знаю, что это было, Лукас. Возможно, ловушка иномирян. А может, какой-то туринский старый артефакт или недобрый стихийный дух. Точно что-то магическое, но раны вполне реальные — ожоги, словно от металлической сети. Виталист в полевом госпитале сказал, что не встречал подобных ран».
«Нужно посмотреть. Когда мы облетали холмы в первый раз, ничего подобного не видели ни обычным зрением, ни магическим, — прошипел Дармоншир мысленно. — Значит, это нечто появилось или проявилось уже после нашего пролета. И как удобно — ровно тогда, когда наших солдат заманили в окружение. Ты не разглядел, как это нечто выглядело?»
«Краем глаза. Толстая, почти прозрачная нить, усеянная многогранными кристаллами и сферами, словно сделанными из ртути. Никогда ничего подобного не встречал. И не ощущал. Это было очень больно, словно меня поддели на гарпуны, которые тянут силу, и, зацепись я чуть сильнее, уже не вырвался бы. И потом, когда оглянулся… я не уверен в том, что увидел… словно сплетение теней выше холмов или какой-то сетчатый щит…»
«Нужно посмотреть, не осталось ли чего там, — сказал Дармоншир и, поймав легкий попутный ветер, некоторое время несся на его потоке, как на доске в океане. — Покажешь, где это произошло?»
Они невидимыми долетели до Дувлинских холмов и там очень осторожно, страхуя друг друга, осмотрели лес, кроны, сломанные рывком Таммингтона из ловушки, и раскрошенные деревья, на которые он натыкался.
«Ничего, — невесело резюмировал Люк. — Даже трава не примята. Но если бы здесь был какой-то старый артефакт, то мы его бы нашли… и я очень сомневаюсь, что есть стихийные духи, которые используют подобного рода воплощения. Хотя тут бы вернее проконсультироваться у леди Виктории, но ей сейчас точно не до этого. В любом случае теперь нельзя сбрасывать со счетов, что у иномирян может быть неопознанное оружие, способное нас поранить. Правда, если оно есть, непонятно, почему до сих пор его не использовали. И что нам делать в этой связи, тоже непонятно».
«Только ссмотреть в оба, Лукас, — Тамми, судя по шипению, разволновался. — Разсс я увидел, то и тысс сссможешь. И ессли видишшь что-то, похожее на огромную сеть, — улетать вверх со всей возможсссной сскоростьюссс».
«Разве что так, Роберт, — согласно вильнул хвостом Дармоншир. — Смотреть в оба и летать быстро».
Дармонширская армия встала дугой у Норбиджа, в нескольких километрах от укреплений иномирян, еще когда не было трех. Началось переформирование.
«Дармоншир, у тебя есть три часа, чтобы отдохнуть, — напомнил Таммингтон. — Неизвестно, сколько нам придется бодрствовать и когда снова свалюсь я. Не теряй времени».
Люк не стал спорить — в словах младшего коллеги был резон — и направился к штабному лагерю.
Он уже почти спустился к куполу, когда навстречу ему рванулись четыре огненные птицы, заставив по-змеиному чертыхнуться, затормозить, зависнув в воздухе и дернув хвостом, а затем раздался птичий крик — и под нос ему вылетела крошечная соколица. Села на нос, что-то опять крикнула — он, обалдев от такой наглости, скосил на нее глаза… под крылья к ней метнулись огнедухи, и он вдруг узнал. Вспомнил то, что было в усыпальнице, как она такой же маленькой птицей прилетала к нему, и обнимала, и оборачивалась женщиной… Любимой и до злости непредсказуемой женщиной.
Он, мотнув головой, зашипел и очень аккуратно пронес ее на носу к своей палатке через купол. Зависнув в воздухе поверх лагеря, опустил на землю — она соскочила -и обернулся сам. Потер руками глаза и, чтобы не наговорить грубого, потянулся к сигарете.
Марина как-то странно подлетела, перекувыркнувшись в воздухе и обернувшись собой — лохматой, в пижаме, босой. Живот стал еще больше, хотя и двух недель с их расставания не прошло. Она, ошарашенно оглядываясь, поджала ногу, хотя было тепло. Посмотрела на Люка.
Над ней реяла четверка огнедухов.
Дармоншир, глубоко выдохнув, снова затянулся.
— Я даже не знаю, с чего начать, — наконец признался он.
— Я знаю, — Марина подошла, отвела руку с сигаретой и поцеловала. Обняла, прижавшись, — и продолжила поцелуй, вовсе не виновато, уверенно и сладко.
И гнев, и злость испарились — он усмехнулся ей в губы и ответил. Кажется, мимо ходили люди, кажется, из палаток выглядывали офицеры, привлеченные светом огнедухов, но на эти мгновения и мир, и война вокруг перестали существовать.
— Что-то случилось в Вейне? — спросил он, когда они оторвались наконец друг от друга. Лицо ее, поднятое к нему, освещалось всполохами огнедухов.
— Нет, — ответила она шепотом, — в замке все в порядке.
— Тогда зачем ты рисковала?
— Уж не ради того, чтобы рискнуть, — огрызнулась она со знакомой едкостью, но тут же прихватила зубами мочку его уха. Люк затаенно улыбнулся, затянулся. Все это напоминало какой-то сумасшедший сон: артиллерия, близкая битва, Марина здесь, рядом. — Я, конечно, каждую секунду хочу тебя увидеть, но прекрасно понимаю, что тебе сейчас не до меня, и не стала бы мешать.
— В целом — да, но сейчас мне очень до тебя, — пробормотал Люк, выбрасывая сигарету и вдыхая запах волос Марины. Она, пахнущая лекарствами и молоком, тихо засмеялась. Он боялся за нее, и злился, и кипел, но был уже научен, что супругу не запрешь и не удержишь, если она чего-то захотела. Можно было воевать с ней или смириться. Но войны ему хватало и без Марины. — Все же, Марина, — как?
Его герцогиня пожала плечами.
— Со мной это само происходит, я прихожу в сознание уже в воздухе, — объяснила она. — Вот и сегодня очнулась здесь. Я сейчас улечу.
Люк хмыкнул.
— Думаю, полчаса у нас есть, — сказал он, увлекая ее в палатку. — Поужинаешь со мной? Сейчас вызову адъютанта.
— Конечно, — в голосе ее звучала нежность. — Охраняйте, только никого не сожгите, — попросила Марина огнедухов, и те послушно поднялись выше. — Попроси для них огня и масла, — добавила она уже для Люка.