Страница 4 из 75
А позади последних уже принялись спешно строиться стрельцы московитов. Но увы... Даже их сотник отчаянно, но совершенно безрезультатно пытается разжечь фитиль с помощью огнива, рыча при этом, словно медведь! Наконец, осознав всю бесполезность этого действия, он поднял бородатое лицо, случайно поймав мой взгляд — и я невольно послал ему ободряющую улыбку. Но стрелец только под ноги сплюнул...
Угрюмый настрой московита невольно передался и мне. Наши мушкетеры молчат, пушки молчат! Правда, пехота стоит насмерть, вгрызшись в землю. Словно испанские терции, а не воюющие за деньги ландскнехты!
Кстати, оторвавшиеся от преследования рейтары также пытаются построиться, хоть и откатились до самого обоза... Доносящаяся до меня ругань французов так красочна, словно они рассказывают о любви! В то время как немцы собираются молча...
— Ротмистр! Ротмистр фон Ронин! — вдоль моего растянувшегося эскадрона мчится финн-посыльный.
— Да! Что случилось?! — я направил коня навстречу.
— Приказ Делагарди вернуться на правый фланг! Срочно!
Намечается контратака?!
— Эскадрон! За мной!
Что же — пехота удержала центр, не думает пятиться и русская поместная конница. Правда, ей противостоят не гусары... Начать наступление первыми мы не успели, зато и неожиданная атака врага не увенчалась успехом!
Нет. Сегодня мы не отступим. И не умрём!
Я пришпорил коня, раздражённо тряхнув подбородком — ремешок шлема все-таки натер подбородок... А навстречу мне уже летит возбужденный битвой генерал, издали подавая мне знаки рукой:
— Себастьян, твои рейтары отправятся со мной, вместе с эскадронами Томаса и Джона. Напомним полякам, из чего мы скроены! Обойдемся без караколе, нет места и времени! Стрелять без команды — у кого порох ещё не отсырел! Остальные — палаши к бою, вперед! Сметем эту сволочь!
Мне осталось лишь злобно стиснуть зубы. Как же я ненавижу рубку!
...Три польские хоругви смешанного состава, атаковавшие вслед за гусарами, увязли в центре — и в пылу боя ляхи не разглядели новую опасность. А мы ударили им в правый фланг — так, что поляки и мятежники даже опомниться не успели, как рейтары врезалась в их ряды! Пришёл черёд моего райтшверта собирать кровавую жатву: справа завалился с разрубленным плечом польский пехотинец, пропустивший мой удар...
Какая же мерзость.
Подскочивший слева мятежник попытался поднять меня на пику — но я ушёл от укола и тут же разрядил во врага второй пистоль, выхваченный из седельного чехла левой рукой! Все же в том, чтобы родиться левшой, а после переучиться на правую руку, есть свои преимущества... Третий пехотинец в ярком сюртуке лишь скользнул копьем по кирасе — а после рухнул с проломленным черепом. Рядом со мной "воров" рубит Лермонт! Вот финна "Степана" что-то не видно... Но я уверен, что он жив!
Скрежет, крик и треск стоит такой, что, думаю, он слышен даже жителям Твери!
Срубив конного шляхтича — достал со спины самым острием клинка — я схватился с очередным всадником. Тот оказался искусным бойцом, и я с трудом выдержал первый натиск размашисто и быстро рубящего саблей ляха! Что же, самое время использовать третий заряженный пистоль... Блокировав плоскостью райтшверта очередной удар сабли (едва успел остановить летящий в голову клинок!) я выстрелил от бедра с левой руки! Пуля ударила в горло разом захрипевшего врага — а я в очередной раз похвалил себя за то, что раскошелился на чехлы... И что два из трех повесил с левой стороны седла!
...В какой-то миг противник дрогнул под нашим напором, и над рядами наёмников и московитов поднялся радостный гул. Ляхи покатились назад. Медленно, а потом все быстрее...
Но бой еще не окончен — самые храбрые и дурные мятежники упорно бьются с рейтарами, не позволяя начать преследования своих соратников. Плоскость моего меча, жалобно лязгнув, в очередной раз приняла удар сабли "вора", восседающего на гнедом коне. Тот весьма хорош — и при своих немаленьких габаритах он искусно владеет клинком! Один удар мне пришлось даже принять на козырек бургиньота — благо, противник задел меня по касательной...
Ненавижу рубку!
В очередной раз я выхватил пистоль левой и надавил на спуск. Щелкнул замок. И… Ничего! В пылу схватки я забыл, что расстрелял все заряженные пистоли!
— Собака!
Выдохнув ругательство, я с трудом парировал очередной удар — и молниеносно выбросил руку с пистолетом вперед, метя в шею врага. Дуло ударило в кадык здоровяка — и тот, опустив саблю, схватился за шею... Я же, чуть отклонив корпус влево, рубанул мечом от себя, вложив в удар всю свою ярость и страх! Заточенная сталь сверкнула молнией, устремившись к шее ляха...
Переведя взгляд с поверженного противника влево, я замер с похолодевшим сердцем: в отдалении сразу от трех всадников отбивается Делагарди!
Я решительно направил коня в сторону сражающихся. Жаль заряженных пистолетов не осталось... Но ничего, по такому случаю поработаю и клинком!
Ближний ко мне шляхтич настолько увлекся боем, что я подобрался к врагу незамеченным — и быстро нанес колющий удар со спины, в основание черепа. Нечестно? Может быть. Но это война!
К тому же благородно ли нападать троим на одного?! Нет, я только уравнял шансы...
Подкрученные усы Якоба опали, а глаза горят огнём! Генерал также, как и я, не собирается сегодня погибать — и очередной его удар поверг наземь второго противника! Я успел схватиться со третьим — но тот вдруг развернул коня и, отмахнувшись от меня саблей, припустил к отступающей пехоте хоругвей...
— Не преследовать! — иерихонской трубой провозгласил Делагарди. Но я и не собирался... Рука свинцом налились, болит отбитый копьем бок. Да еще кто-то бровь рассек! И это под шлемом!
Ненавижу рубку!
— Спасибо, Себастьян!
Якоб Понтуссон с чувством мне улыбнулся, и я поспешно кивнул в ответ:
— Да было бы за что! В бою любой солдат и офицер братья. Как там сказано в Писании: Жизнь за други своя?!
...Мятежники отступили — и теперь улюлюкают и бранятся из-за своих довольно жиденьких укреплений. Они твердо уверены, что победа осталась за ними, хоть их атака и была отбита! Что же, основания для этого все же есть: наша пехота отступает с поля боя, в то время как обоз уже переправился за Волгу. Вскоре придёт очередь и всадников...
Только теперь вокруг меня начал собираться мой эскадрон. Н-да, после боя мы не досчитались десятка рейтар... Я недоволен собой и зол — а вот Делагадри неожиданно бодр и весел. Нет, я примерно понимаю мысли генерала: ценой наших небольших потерь, он смог предотвратить гибель намного большего количества людей.
Но есть одно «но». Павшие рейтары были моими люди!