Золотая рыбка

- Ты что это, молодой человек, среди ночи делаешь, а?

Андрюша вздрогнул и обернулся.

- Как - что делаю? - удивлённо вскинулись его брови.- В Узбекистан собираюсь. Мы же ведь едем?

Отец растерянно отступил:

- Кто тебе сказал? Мы с мамой ещё этот вопрос не решили. Поговорили просто и отложили до утра. Утро вечера мудренее…

- Ну вот, «отложили»! - недовольно поморщился Андрюша.- А я уже и футбольный мяч и электромоторчик Серёжке подарил. Не брать же обратно!

- Уже подарил? - вдруг широко улыбнулся отец.- Это правда? Ну, раз такое дело - придётся ехать. Ничего не попишешь. И мы завтра так маме и скажем. Ладно?

И хотя он говорил в шутливом тоне, чувствовалось, что назначенный на утро разговор с мамой уже не понадобится…

Отправился Андрюша в Узбекистан через пятнадцать дней.

На самолёте.

ЯНТАРНЫЙ МУНДШТУК

Родителей дома не было. Папа ещё утром ушёл на работу, а мама совсем недавно. Она ушла в библиотеку и пробудет там, наверно, долго.

Пока мама одевалась в передней, Серёжа делал вид, что усиленно занимается уроками. Он то морщил лоб, то поднимал глаза к потолку и что-то бормотал про себя, то вдруг, хлопнув рукой по лбу, облегчённо вздыхал и усердно скрипел пером. Но только захлопнулась наружная дверь, Серёжа бросил ручку и потянулся.

Наконец-то ушла. Дома никого. Делай что хочешь!

Но Серёжа знает, что именно он будет делать. Он полезет в папин шкаф. Ух, сколько там интересных вещей! Но только почему папа не даёт посмотреть, например, на пишущую машинку? Ведь она не поломается. А зато как здорово выходит! Ударишь пальцем по клавишу, а там буква выскакивает. И звонок есть! Как валик сильно отойдёт в сторону, так он - дзинь! - нельзя дальше! И Серёжа двигает его обратно. А однажды валик застрял. Ну и пришлось же тогда помучиться! Без футляра машинку в шкаф не положишь, а футляр не надевается: валик мешает.

У Серёжи пот выступил на лбу. И нажать посильнее на валик страшно - вдруг что-нибудь там согнётся! А тут ещё телефон зазвонил.

- Серёжа, чем ты занимаешься? - спросил папа.

«Уроки делаю…» - хотел было бодро сказать Серёжа, да вышло, видно, как-то неубедительно, потому что папа снова спросил:

- А почему у тебя голос дрожит?

Но всё-таки валик на место стал.

И ничего хитрого там не было! просто нужно было на одну кнопку нажать.

А ещё у папы в шкафу спрятаны цветные карандаши и краски. Краски лучше карандашей. Они лежат в деревянной лакированной коробочке. Когда открываешь крышку, из коробки на двухэтажных полочках поднимаются все краски. Серёжа уже не раз слюнявил палец и тёр им по краскам. Палец делался или синим, или красным и смешными узорчиками отпечатывался на бумаге. Эти краски подарят Серёже, когда ему исполнится тринадцать лет.

Вот радость - три года ждать! Как будто сейчас рисовать не хочется.

Вообще папа только обещает. А чтоб сразу подарить - жалеет. Говорит, поломаешь. А что Серёжа - маленький, что ли? Вот не поломался же бритвенный прибор, когда на него посмотрели? Не поломался. А приборчик совсем новенький и весь блестит, как зеркало. Даже смотреться можно. Лицо какое-то чудное становится - длинное и тонкое, как у лошади. И машинка для точки бритв тоже Серёжина будет. Она жужжит, когда её крутишь.

Ещё папа обещал, что через десять лет подарит мундштук. Он, наверно, думает, что Серёжа курить будет. Только он ошибается.

Серёже не нравится этот горький дым. От него чихать хочется и голова болит.

Мундштук достался папе от дедушки. Серёжин дедушка был кавалеристом. В русско-японскую войну он однажды с командиром своего эскадрона выехал на разведку. По дороге они наткнулись на японцев. Их было больше, и они тоже были на конях.

Размахивая саблями и стреляя на ходу, они погнались за русскими разведчиками.

Под командиром эскадрона убило лошадь. Она с размаху упала на землю и придавила командиру ногу. Японцы приближались, но дедушка не растерялся. Он помог командиру выбраться из-под убитой лошади, посадил к себе на лошадь, за спину, и рванул поводья.

Вечером на привале к костру, где сидел дедушка, подошёл командир.

Он обнял дедушку, поцеловал его в губы и сказал;

- Вот, возьми на память мой мундштук. За смелость дарю.

С тех пор дедушка берёг этот мундштук, потом своему сыну, то есть Серёжиному папе, подарил. И тоже велел беречь. И совсем не обязательно из него курить. Он может и просто так лежать. Но зато у кого он будет храниться, тот всегда должен быть смелым.

Ведь не зря папа про мундштук говорил, что он ему очень дорог. А посмотреть - так чего ж тут дорогого1 Был бы из золота, тогда дело другое. А то из камня, из янтаря, но всё же очень красивый, а если посмотреть на свет - такой жёлтый-жёлтый.

У толстого конца его, куда папироса вставляется, вырезаны чудные животные - не то олени, не то быки - и какая-то женщина о рыбьим хвостом, а около тоненького конца - серебряное колечко. На колечке какие-то закорючки нарисованы, а может, что и написано.

Только одна закорючка на букву «Ж» похожа, а другие, как ни читай, всё равно не разберёшь.

А всё же, наверно, приятно из него курить! Папа вставляет в него папиросу только после обеда и когда гости приходят. Остальное время мундштук лежит в чёрненьком футлярчике в шкафу и ещё под замком. Вот как берегут его!

У папы два ордена, он с фашистами воевал. И он как-то рассказывал, что даже на войне берёг драгоценный мундштук, боялся, чтобы он как-нибудь не выпал из кармана.

Серёжа вертит в руках мундштук. Смотрит через него в окно. Красивый какой! И во рту приятно подержать, как барбариску. Барбариска с дырочкой, и мундштук с дырочкой. Только он чересчур табаком пахнет, и даже на языке горечь.

Серёжа сплёвывает на пол.

Что случилось? Серёжа не верит своим глазам. Как это произошло? Он взял мундштук в рот. Во рту стало горько. Серёжа сплюнул, и… мундштук лежит на полу. Он лежит, освещённый солнцем, такой красивый, но уже короткий.

Кончика нет! Да вот он, кончик!

Серёжа тупо смотрит на мундштук, приставляет к нему кончик. Тот легко входит в серебряное колечко, но там уже не держится.

Что делать? Может быть, самому починить можно, как тогда машинку починил? Склеить его, что ли? Клея нет. Да простой клей, наверно, всё равно янтарь не возьмёт. Тут нужно особенным, а где его взять? И ведь только секунду назад всё было так хорошо. Зачем он полез в шкаф? А папа тоже хорош: раз прячет ключ от шкафа, так надо прятать, чтоб его никто не нашёл. А то положил под бумагу на письменном столе…

Что делать? Позвонить папе на работу? Маме рассказать? Ох и влетит!

Но Серёже уже не страшно, что ему попадёт. Он готов даже к тому, что его убьют. Но ему жалко до слёз янтарный мундштук. Он вспомнил, как берёг его папа, как прочищал его ваткой, как в спирту обмывал. А ещё жалко, что в двадцать лет у него уже не будет такого подарка. Мундштук дедушка передал папе, папа в боях с ним бывал, и он не разбивался, а теперь?

«Папочка, милый, что делать? Я больше не буду лазить к тебе в шкаф!»

Дрожащими пальцами Серёжа складывает мундштук с отбитым кончиком в чёрненький футлярчик и запирает шкаф.

Солнечного апрельского дня для него больше не существовало. Он плохо обедал и всё время молчал. Мама тоже ни о чём не расспрашивала. Но Серёже казалось, что она уже всё знает о разбитом мундштуке и ждёт, пока он сам расскажет. А он не может рассказывать. Не может! И что тут говорить, если он папу расстроит? А может, лучше рассказать обо всём?

Надо быть смелым, как дедушка. Вот сейчас подойти к маме и сказать: «Делайте со мной что хотите,- мундштук разбил я». Пойти или не пойти?

Серёжа до вечера не находил себе места. Ребята звали играть в футбол, но он не пошёл.