Страница 80 из 120
Прогулка пешком оказалась еще веселее: на одной из площадей толпу зрителей веселила группа акробатов и силачей. Мы с удовольствием посмотрели на фокусы в исполнении обаятельного пожилого артиста, с непередаваемой грацией извлекавшего гвозди из ноздрей, незаметно снимающего часы у зрителей, захваченных созерцанием чудес, а потом возвращающий им свою добычу.
Девочки хлопали в ладоши акробатам, вытворяющим что-то невероятное на тоненьком стальном тросе, натянутом над мостовой. Но потом на помост вышел местный силач, и, гулко стуча себя по голой груди, пригласил любого желающего сразиться с ним в кулачном бою или в борьбе.
В толпе желающих не нашлось, а в нашей компании — аж два! И я, и Вован. Уступив старшему право быть первым, я остался с девушками, а браток, словно ледокол растолкав толпу зрителей, легко взобрался на помост. Громила-артист удивленно посмотрел на Вована, снимающего свой любимый пиджак от Дольче Габбана, и довольно ухмыльнулся, потирая руки. Однако его надежды славно позабавиться, поиграв с наивным туристом не оправдались: обхватив Вована за грудь и сомкнув руки за его спиной, он внезапно понял, что попал в еще более жестокие тиски! Он попытался было выскользнуть из захвата, но не тут то было: мой друг очень технично прогнулся вместе с ним назад, и, выполнив бросок с прогибом, припечатал свою жертву к помосту всеми своими ста тридцатью килограммами. Встав, он подал громиле руку, дождался, пока тот встанет и переведет дух, и снова отправил мужчину полетать. Получив море удовольствия, он посетовал на то, что эти итальянцы «хрупкие какие-то», и под аплодисменты зрителей спрыгнул на брусчатку. А измученным силачом занялся я. Правда, в первые секунд двадцать оскорбленный бесславным поражением громила пытался выместить на мне весь свой нерастраченный пыл, но, нарвавшись на мои не очень акцентированные удары, он забегал от меня, как молодая, но очень обожравшаяся лань! Толпа хохотала, я подбадривал партнера легкими пинками под объемистый зад, а он, обливаясь потом, накручивал круги на помосте. Наконец, очередной раз упав на повороте, он запросил пощады. Само собой, я согласился, картинно поставив ногу на грудь поверженного гиганта, и под аплодисменты толпы спустившись с помоста, получил от наших дам положенные за победу поцелуи.
Мицуко восхищенно хлопала в ладоши, подпрыгивая от восторга около своего кавалера, и предлагала ему попробовать себя в Сумо, традиционной японской борьбе.
Вован, услышав, что победители в Сумо пользуются огромным авторитетом, пообещал ей победить:
— Что я, мальчик, пробовать? А тем более с вашими коротышками! Свозишь меня куда надо, и я поборюсь! Ради тебя, моя прекрасная дама! — он посадил смущенную девушку на свое широченное плечо и ломанулся «куда-нибудь пожрать».
Потом мы немного потерроризировали банду местных хулиганов, пытавшихся нас пограбить в какой-то темной подворотне, причем Татьяна и давно переставшая страдать по поводу чьих-то переломов Людмила нам не плохо помогли. Довольные собой, мы ввалились на какую-то дискотеку, там славно потанцевали, выпили половину напитков, еще остававшихся в баре, потом с трудом, с помощью местной полиции нашли нашего пилота и к пяти утра добрались до отеля в Риме.
В одиннадцать позвонил Лючано и предложил с ним отобедать, сообщив, что наши предложения его полностью устраивают. Я, само собой, согласился, и спросил, уместно ли будет явиться со своими дамами. В общем, к двум часам дня я, Вован, все три наши дамы и Энди чинно заняли свои места в одном из самых дорогих ресторанов Вечного города.
Лючано галантно расцеловал пальчики нашим дамам, отвесил им кучу комплиментов, уважительно пожал нам руки и занял место во главе стола. Дождавшись, пока все сделают заказ официанту, он сразу перешел к делам:
— Джентльмены! Мои люди внимательно изучили предоставленные вами документы, касающиеся интересующих вас предприятий и активов покойного Дона Бартоломео, мир его праху! — он трагично вздохнул, перекрестился, и после небольшой паузы продолжил: — Ваши, на мой взгляд, довольно скромные предложения нас однозначно устраивают. Считаю нужным заверить вас, что предприятия перейдут в вашу полную собственность в течение месяца. Работа в этом направлении уже началась, и я доволен ее результатами. Кроме того, меня хорошо проинформировали о вашем стиле ведения бизнеса, о вашем месте в империи господина Толяна, и я могу теперь заявить с открытым сердцем, что действительно рад иметь с вами дело. Кроме того, хочу выразить надежду, что эта небольшая сделка будет не последней между нами! Мои люди начали готовить для вас встречные предложения, направленные на укрепление связей между нашими Семьями. И как свидетельство моего глубочайшего к вам уважения, Дон Джонни, я прошу принять от меня этот скромный подарок! — он протянул руку к сидящему рядом помощнику, и тот положил в ладонь маленький целлофановый пакетик с ключами.
— Услышав о вашей любви к спортивным автомобилям, я посчитал своим долгом, чтобы вы, побывав в стране, где выпускаются лучшие в мире суперкары, увезли отсюда и мой подарок, — «Феррари Ф-50»! А вашим дамам я сочту за честь преподнести вот эти небольшие букеты цветов! — подошедшие официанты, преклонив колени, вручили каждой девушке огромные роскошные букеты.
— Благодарю вас, Дон Лючано! — я встал и галантно ему поклонился. — И надеюсь, что вы посетите мой скромный дом в Лос-Анджелесе, где я смогу проявить по отношению к вам столько же гостеприимства! Сожалею, что не могу ответить подарком прямо сейчас, но я запомню оказанное мне уважение!
Подарок Дона Лючано оказался великолепен: вишневый суперкар с богатейшей отделкой внутри не хотелось отправлять домой морем, и я зафрахтовал чартерный рейс на Лос-Анджелес. Аккуратно закрепленный Феррари мягко покачивался в грузовом отсеке самолета, а я с Вованом, сидя в его салоне, долго спорили, сравнивая его с «Ламборджини-Диабло», «Маклареном Ф-1» и «Доджем-Вайпером». Сошлись на мнении, что в моем гараже «Феррари» будет смотреться бесподобно. Татьяна, устроившаяся рядом с открытой дверью машины, помурлыкав, заявила, что «цвет у машины — женский, и чем спорить, подарили бы ее ей!». Мы с Вованом непонимающе уставились на кузов автомобиля, потом до нас дошло, мы расхохотались и почти хором задали один и тот же вопрос: