Страница 21 из 23
– Но бессмертное божество нельзя победить простым смертным, даже царям вроде вас с хроноконденсатом в жилах.
– То-то и оно, однако объективные трудности не освобождают от обязанности бороться и иногда побеждать, а иногда проигрывать. Самое важное для человечества я, как мне кажется, совершил – машинное сознание не досталось мертвякам, остались они просто злыми куклами. И ЮСС с фрибутерами не смогли создать Великую солнечно-системную демократию, не получилось у них ликвидировать мусорщиков и колонизировать Землю. Но где-то через пару лет весьма успешного, на мой взгляд, царствования вылетел я на утлом кораблике из Матроскино на Диону, без охраны – ради экономии средств. Там вдруг стало заседать правление Союза мусорщиков и информашка поступила, нехорошая такая, что мусорные олигархи хотят меня подсидеть. И слышатся уже повизгивания: «Долой самодержавие» – опять приспешники того дохлого Педро постарались. Конечно, кудреватым говорунам не нравилось, что я «сам держу власть» и никто за бугром не держит меня на крючке, и не купишь меня, как их. Остальным, впрочем, тоже чего-то не нравилось. Мусорным олигархам, что я не даю шахты на Малине прихватизировать, программистам и банкирам, что заставляю переходить на местный хостинг и процессинг, торгашам, что необходимые штуки-дрюки тачаем на своих 4d-принтерах, не отправляясь на поклон к басурманам.
– Что-то вы неосторожно поступили, Фёдор Петрович. Где ж было присущее каждой царствующей особе чутье?
– Не, я из тех царей и королей, которые считают, что риск – благородное дело, типа Саши Македонского, который создал государство от Нила до Инда в том возрасте, когда другие только по дискотекам шляются и травку курят. Можно было по заседанию того самого правления пальнуть ракетой и всем бюрократам хана, но я поехал вразумлять и такое прочее. Думал, кого уговорю, кому на яички наступлю. А по возвращению должен был пышную свадьбу с гражданкой Хочулия сыграть, обеспечив ей почетное наименование царицы Тамары – умельцы уже стачали из вторсырья свадебную карету и собрали тройку квази-лошадок. Однако на полпути наш кораблик был атакован вражеским рейдером. Бах-тарарах, стрельба, погоня, полкорабля в труху – и попался, который кусался. Думаю, что мусорные олигархи или дружки Педро слили информацию о моем перелете фрибутерам. Только вот фрибутеры меня не узнали; решили, наверное, что царь Фёдор сгорел к чертовой матери при обстреле, а я невесть кто, может придворный шут. Мои фотки, сделанные на Вселенском соборе, гуляли по сетевым СМИ и в онлайн-энциклопедии Педивикия иллюстрировали статью о царе Фёдоре Ужасном – там вражеская нейросеть пририсовала мне безумное выражение лица и дьявольскую ухмылку. Но после того как берилловый капитан взорвал меня, моя внешность претерпела очередные серьезные изменения. Я, если и появлялся перед телекамерами и прессой, то в маске, напоминающей мультяшного Братца Кролика. А по образцу ДНК, который попал в базу данных фрибутеров, когда меня повязали на «Безнадежном», можно было определить лишь, что я некто по кличке Механик. Так что вместо электрического стула мне предложили пожизненно поработать на благо крупного капитала.
Сунули в клетку, так что и не разогнуться, как черному парню на работорговом паруснике два века назад. И отправили рабом на плантацию в марсианском Вавилоне. Городишко есть такой скверный, заселенный, в основном, мертвяками с соответствующим гнусным характером, притом принадлежат они со всеми потрохами корпорации ЮСС. Я уже говорил, что у этой демократической общественности – нафаршированные дешевой хренью мозги? Поразительно, что франки с фаршем вместо мозгов считают себя передовой частью человечества, а мусорщиков – орками, рабами и так далее. У них даже мифология имеется – дескать, все знаменитые люди были франкенштейнами, только боялись в этом признаться. К примеру, Микельанджело собрали из художника Микеля и скульптора Анджело. Впрочем, мертвяки на плантации были охранниками, а выше уже фрибутеры стояли.
Меня поставили вместе с рукосуями на обработку всякого добра, высосанного хоботами с Земли, а также дерьма, вытекающего из Вавилона с его миллионным мертвяцким населением. Рукосуи – это биомехи такие, если вы не в курсе; они не прикарманят, потому что тупые, поэтому им доверено выискивать что поценнее, кубитные процессоры, терабайтные накопители, микроэлектромеханические устройства, объекты-трансформанты, золото, редкоземельные металлы и так далее. Они даром что слепые, тонкими пальчиками, усеянными пупырышками рецепторов, ощупывают всё на манер енота, а квантовым крючковатым носом обнюхивают, улавливая колебания молекул ценных веществ. Их вообще ничего от работы не отвлекает, даже порножурналы.
Корочем, дал я оттуда деру, причем тогда, когда думал, что настают кранты и пожизненный мой срок оказался совсем коротеньким. Измучился я, заскучал, да и кислорода не хватает хронически, долго мне при таком раскладе не протянуть. И тут взорвалась местная мусородробилка из-за выброса метана, который накопился в гниющей добыче. На плантации тогда много чего покромсало, охрану по большей части куда-то унесло, а парочку оставшихся охранников я выключил предметом, который нашел в мусоре. Это такой марсианский овощ, известный под названием пепино де ла муерте или огурец смерти – полуметровой длины с ядовитыми, но иногда выползающими наружу семечками, и с острыми шипами на жесткой кожуре. Одному франку башку огурцом расколол, а другому затолкал этот пепино в задницу – злой я был на них после плантационного рабства. Но то, что для нормального человека летально, для мертвяка – мелкая неприятность.
Побег происходил в откровенно отвратительных условиях – пришлось добираться до почтового терминала по канализации. А когда добрался, продал свои искусственные ноги какому-то бомжу, чтоб оплатить пересылку и необходимый в полете антифриз. В общем, отправил сам себя на Землю, так сказать в посылке, наевшись на дорожку того самого огурца. Почему не на Малину, отчего не вернулся царствовать? Потому что туда с Марса ничего не долетит, эмбарго же. К тому ж подумал, что я свое дело сделал, создал Дальруссию; пусть запомнят меня светлым, позитивным и таинственным, как князя Рюрика. Мы боролись против фрибутерского роя, больших денег и ЮСС, против превращения людей в мертвяков, поэтому роль личности, в смысле моей, была важна. Но если сейчас я вернусь на Малину, то непременно придется измену подавлять и продажных сограждан отлавливать – образ мой светлый будет противником окончательно изгажен, оболган. Нацепят на меня ярлычок сумасбродного деспота, а всё, что наша Дальруссия сделала, объявят моими прихотями, и перестану служить примером для юношества и прочих мальков. Так что не вернусь вообще.
– Вы, получается, испугались, Фёдор Петрович?
– Скорее, обиделся. Ведь наши певцы и танцоры, хоть и вчерашние мусорщики, будут против меня петь и танцевать, и наши же артисты с режиссерами станут выставлять меня в роли кровожадного карлика, а себя – в роли гордых и непокорных. Я только пару лет успел проправить, а в статьях и книгах про Феодора Ужасного чего только не навалили в мой адрес. И многочисленная общественность с двухграммовыми мозгами охотно в это поверила. И чем больше мне грешков приписывают, тем чище и прекраснее чувствуют себя остальные. Мол, в детстве я специально ломал робоигрушки и получал удовольствие от их писка. А на Вселенском соборе, дескать, страдал запором, оттого казнил оппонентов. А тех прекрасных кудрявых кароньерос, которых не грохнул, побрил налысо и сослал в глубины космоса – из зависти к их талантам, и ненависти к свободолюбию. Ёлки-палки, какой там у них талант? Они ж одноклеточные, что Педро, что его шестерки. И свобода у них только в плане поднасрать, извините за выражение.
– Мне кажется, – вдруг сказала Колокольцева, – что вы тогда воспользовались возможностью смыться еще по одной причине.
Фёдор Петрович помедлил с ответом, создавалось даже впечатление, что он о чем-то думает.
– Да, было одно обстоятельство. Точнее, пара. Я вообще Тамаре благодарен, спасла мне жизнь разок, помогала к власти прийти, возбуждала во мне честолюбие – а без него ты не лидер, а божий человек, инок. И с ней я понял, что гениталии у меня не отмерзли – она, будь здоров, какая зажигалочка. С Тамарой хорошо встречаться раз в неделю под выпивон и музон. Но такую супружницу иметь, чтобы постоянно на мозги капала, которая к тому же слаба на передок – будет трахаться, с кем ни попадя, и интриги против меня плести – увольте. Вот придушит какого-нибудь своего любовничка из-за разногласий в понимании Камасутры – и это тоже мне припишут. И лосины мне её не нравились, нечего народу свои булки демонстрировать, и даже то, что выше меня на голову. Наверное, всё-таки хотел я вернуться туда, где был совсем свой, родной, а не «земляшка пузатый», где жили те, кто меня любил, без моего титула, такого, какой есть. Люди, собаки, кошки.