Страница 13 из 23
Несколько вроде бы уничтоженных франков оказались очень жизнерадостными, наверное из-за зомби-генов. Один из них даже пробовал укусить меня за ногу, у него, кстати, была заплатка из кожи другого цвета, с наколкой «Герої не вмирають». По счастью, мои металлические конечности выдержали токсичные укусы, а Матвей просто передавил мертвяков, прыгнув на них пару-тройку раз, как боец реслинга, так что «герои» брызнули чем-то неаппетитным.
Вскоре машины Эдема разбежались по всем уровням Психеи. Бывшие системные погрузчики, динамические уборщики, интеллект-комбайны, кибурильщики, страшноватые мехаскорпионы, ранее выковыривавшие самородное золото из породы, даже квази-ветеринары с копытными ножами и клещами для кастрации. Забыл у них спросить, где они находили в космосе коней и быков, или они вовсе не быков кастрировали? Разнокалиберные роботехи запрыгали, забегали, полетели, поползли по тоннелям и шахтам. Одни беззлобно цапали прохожих и заставлял их танцевать и петь, другие с веселым урчанием заряжались от розеток и излучателей СВЧ, третьи, найдя краску, наносили на свои корпуса задорные граффити, «кто был станок, теперь игрок», «за связь без брака» и тому подобную чепуху. Попутно захватывали узлы управления астероидной инфраструктурой и обезвреживали полицавров из психейской полиции. А наши стохастические пожарные возникали случайным образом в виде мгновенно твердеющей керамической пены, в которой застывали кумулятивные боеприпасы робокопов.
В прессе фрибутеров на следующий день появилась куча фейков. Мол, неисправные роботы-террористы, которых выпустил на простор некий психопат, безжалостно убивали «невинных» граждан Психеи направо и налево, чуть ли по случайному алгоритму. На самом деле ни одного «невинного» мы не раскурочили, лишь разобрали десяток виновных, причем много позже и за дело. И вовсе не стали мочить психушников и полицавров направо и налево, а сперва пробовали задать им вопрос морального свойства. Что важнее, деньги или дружба, и можно ли жить за счет других? При зачетном ответе – отпускали, при незачетном – перепрограммировали в нашу пользу, записав универсальную мораль в стартовый сектор. Это что касается роботов. Отмороженных психушников, которых перевоспитать невозможно, и тех роботехов, у которых зловредные инструкции намертво вшиты в ПЗУ, собирались посадить на баржу и катапультой отправить на орбиту Весты.
Враги обвинили нас даже в том, что мы изнасиловали секс-кукол «Пердолли» из борделя самообслуживания в Золотом тоннеле Фрейддауна. На что ООН откликнулся гневной резолюцией, за которую проголосовали 666 государств, включая республику трехполых дендромонахов на Фобосе и орду кочевых самотрахов. И наложил на нас суровые санкции, как на секту тоталитарных насильников, которые не хотят платить роялти за использование интеллектуально-сексуальной продукции корпорации «Персистент Долли». На самом деле, эти куколки-пукалки сами зазывали нас в гости и, во-вторых, чертовы «Пердолли» из дешевого квазиживого пластика никак не годились нашим стальным героям в подружки. Это, скорее, подружки для тех самых извращенцев-дендромонахов, которые насилуют всё, что движется и не движется, включая деревья и кусты.
Из-за этих санкций мы были отрезаны даже от поставок съедобных мучных червей. Но освоили выращивание личинок бронзовок и майских жуков, завезенных контрабандой – если умеючи приготовить тех милых толстячков, то просто объедение…
Ладно, это про будущее, а пока мы овладевали астероидом, врагам удалось подбить из засад несколько наших тяжеловесных цифробыков, которые ранее использовались для хранения и защиты больших данных. Но каково было удивление полицавров и робокопов – а у них есть эмоциональные матрицы, нередко делающие их злобными садистами – когда из прожженных и разбитых туш на них вылетали симбиотические айти-мухи, созданные то ли для забавы, то ли распределенного хранения данных. Впрочем, и я удивился. Но, пока удивлялся, айти-мухи, с пронзительным жужжанием вгрызаясь в робокопов молекулярными буравчиками, прыскали кислотой на их микросхемы, чтобы слизать образовавшиеся соли. Правда, у врага тоже были мелкие и вредные бойцы, такие как слот-мокрицы, ранее использовавшиеся для проникновения в узкие щели, конкретно для шпионажа. Но сигналы, поступающие слот-мокрицам от их хозяев, удалось забить электромагнитными помехами. Это постарались ушастые рэбурашки, ранее работавшие дорожными радарами. Затем наши осы кибербезопасности, кратко особэшницы, перепрограммировали слот-мокриц, пробившись острым жалом сквозь кевларовый покров к системной шине. И вскоре эти твари уже не противники, а друзья и соратники, ползущие в атаку на полицавров этаким живым ковром…
Как-то мне рассказали историю техноэволюции, про роботов Эдема, которые со скуки начали лепить шарики из материалов-трансформантов с неограниченной памятью формы. Потом стали вставлять в них нитепроцессоры и наноактуаторы для большей автономности. Научили их реплицироваться и жрать друг друга для пополнения запаса конструкционного материала и энергии. Дальше всё пошло-поехало само. Из юрких шариков и получились самотёком техноглисты, айти-мухи, особэшницы, киберсаранчуки, и много чего ещё неприятного на вид. Хорошо, что не стали они слишком большими – в процессе эволюции так и не смогли развить систему охлаждения, а без нее большие процессоры не фурычат. Но схему распределенного интеллекта освоили замечательно и совместно создали несколько протоколов обмена данными, в том числе для нападения и отступления роевым способом.
На минус-первый уровень первым попал змеебот, бывший чистильщик канализации, похожий на грязный шланг – по вентиляционной трубе, которая охлаждала тот самый машинный зал, где находился ГАДС. И открыл дверь изнутри. И вот мы там, в месте, которое по совместительству являлось местным Капитолием и Рейхстагом, располагаясь в самом центре Фрейддауна. Первыми туда прошмыгнули когтистые айкью-коты, которые до заключения в Эдеме охотились на быстро размножающихся мутантов вроде дупер-крыс. Незамеченными войти не получилось – на нас набросились многочленные боеботы из ЧОПа «Assгард», покрытые жуткими голографическими татуировками и известные своим пристрастием к пыткам – и закипел ближний бой.
Напомню, что в районе расположения хрупких систем жизнеобеспечения воюющим сторонам согласно всем международным конвенциям запрещено применять огнестрел. Поэтому происходящее напоминало Куликовскую битву, но без засадного полка – в ход пошли самодельные арбалеты-гауссеры, вибротопоры, сабли с моноатомными лезвиями, цепы и сети из нанотрубок. Клещи для кастрации тоже пригодились – для захвата вражеских машин за эллипсоидные устройства ввода-вывода. Экзоскелетом у меня теперь был Матвей, специалист по спиральному карате, как он себя называл. Мы с ним неплохо сработали, выступая в роли конницы, которая проскакав по стенам и потолку, ударила противнику в тыл. Но сперва распылила там ионизированный серебристый аэрозоль. Так что, когда башни боеботов повернулись на 180 градусов, их лазерные и оптические прицелы ослепли, а головки самонаведения ракет стали наводиться, куда не попадя. И теперь их, растерянных и озадаченных, можно было лупить вибротопорами по головным панелям, где полно всякого хрупкого оборудования, и колоть в брюхогрудь, пытаясь попасть в зарядное устройство или системную шину. Но вообще такая теснота была, что попасть по противнику было сложнее, чем по соратнику.
Когда подоспел наш резерв из робангутангов – это те, что раньше монтажниками работали, с длиннющими манипуляторами, – то сражение стало завершаться в нашу пользу. Восьминогие пакоуки, ранее занимавшиеся упаковкой продуктов, стягивали assгардовцев прочной паутиной из нитрид-борных нанотрубок и тащили в плен, где бывших негодяев ожидало страшное наказание в виде хорового чтения детских книжек.
Впрочем, незадолго до антракта враг выбил меня из седла нокаутирующим ударом. Я врезался в переборку, потом срикошетил пару раз, напоминая бильярдный шар. В конце полета от полученных ударов у меня всё плыло перед глазами, но сквозь оболочки машин я видел их «лица», как из пылающих рубинов. Только сейчас это вызвало сильное утомление.