По Декану

Соборная мечеть Бахманидов носит название Солах кхамб масджид (Мечеть шестнадцати колонн), потому что фасад ее поддерживают шестнадцать массивных колонн, облицованных желтоватым алебастром. Восемьдесят круглых колонн поддерживают ее крышу. Полы мечети выложены каким-то прочным камнем, который до блеска отшлифовали за века ноги молящихся.

В мечети было прохладно и очень чисто. Видимо, в свое время она оказалась тесной, и Бахманиды пристроили к ее фасаду большую открытую платформу. На крыше мечети сохранился огромный резервуар для снабжения водой ее хоуза (бассейна для омовения) и для нужд шахских дворцов.

От Солах кхамб масджид широкий проезд ведет к центру крепости, где некогда находился Тахт Махал (Тронный дворец) и другие строения.

Историк Харун Хан Ширвани рассказывает, что когда победоносные войска Аурангзеба приближались к Бидару, наместник Адил Шахов (правителей Биджапура) взорвал все его великолепные дворцы, чтобы они не достались врагам. Поэтому Тахт Махал и другие дворцы вокруг него превратились в груду каменных развалин. Уцелели только их платформы, мощные стены Тахт Махала, ванная комната и Хазар котхи — помещение с массой келий. Кроме того, при расчистке руин вокруг Тахт Махала недавно были открыты обширные подземные помещения — восьмиугольные комнаты, лестничные галереи которых выложены красивыми разноцветными плитками.

В свое время Тахт Махал, в котором короновались Бахманиды, представлял собой очень красивое зрелище. Глядя на его обширную платформу с остатками колонн, на уцелевшие части стен с богатейшей узорной мозаикой из разноцветных глазированных плиток (их заботливо расчистил и огородил решетками д-р Яздани), собрав скудные описания, оставленные людьми, которые его видели, можно легко представить себе размеры и великолепие этого сооружения.

Главным украшением экстерьера Тахт Махала были изящные, богато декорированные арки иранского типа. Стройные колонны легко держали довольно высокий карниз, украшенный разноцветными глазированными плитками, среди которых выделялись архитектурные детали из черного орнаментированного камня. С восточной и северной сторон фасад Тахт Махала украшала иранская эмблема — лев на фоне восходящего солнца. Искусно составленная из красивых цветных плиток, эта эмблема бросалась в глаза каждому, кто приближался ко дворцу.

Когда посетитель, поднявшись по нескольким ступеням, входил через арки в обширный Тронный зал, он оказывался как бы на восьмигранной открытой эстраде. Стены и потолок зала были украшены дивными орнаментами из разноцветных плиток. В этом з. але среди сонма богато одетых придворных сидели на знаменитом Бирюзовом троне Бахманиды.

Из Тронного зала Тахт Махала открывался великолепный вид на территорию крепости. В свое время это был настоящий парк, полный редких деревьев и цветов.

Необыкновенная красота Тахт Махала вдохновила персидского поэта Шейха Азари написать следующее дошедшее до нас четверостишие:

Какая мощь! Величие какое! И сами небеса

Не боле как подпора крыше этого строения.

Но даже это пышное сравнение жалко, ибо перед нами —

Дворец владыки мира Ахмед Шаха!

Именно таким и видел Тахт Махал Никитин.

С великим сожалением глядели мы на груды развалин, лежащие на месте Тахт Махала, на открытый всем ветрам и дождям Тронный зал. Мы побродили меж стен дворца, крышей которому служит само небо. Из предметов домашнего обихода в Тахт Махале чудом уцелел лишь черный каменный столик, служивший подставкой для сосудов с водой.

Щебень, в который превратились все остальные взорванные дворцы, был увезен на строительство аэродрома. Осталось лишь несколько громадных каменных сводов, которые не разбились при падении на землю.

Территория крепости ныне совершенно запущена. В центре ее видна глубокая впадина со следами весьма обширной системы канализации и водосборных устройств. По краям впадины стоят развалины зданий. Все кругом заросло бурьяном, деревьями и кустарником и представляет весьма печальное зрелище.

Неутомимый в свои шестьдесят лет Саэд Мохаммед то забирался в развалины, чтобы перерисовать с обомшелого камня какую-нибудь старинную забытую надпись, то с увлечением рассказывал о крепости.

— Сейчас все здесь пусто и голо, а три-четыре века назад крепость была райским садом, в котором работали тысячи садовников и водоносов. Наверху все блестело богатством и роскошью, но жизнь шла и под землей. Там до сих пор сохранились обширные бараки для сипаев, укрытия для знати. Кроме того, под крепостью есть огромные тоннели, по которым раньше могли двигаться кавалеристы. Длина тоннелей — около двадцати четырех километров.

Саэд Мохаммед показал нам и главный колодец крепости. Вокруг колодца сейчас нет ограды, но он пугает своей глубиной. Звук от брошенного в него камешка приходит, кажется, чуть ли не через целую минуту. Уцелевшее водоподъемное устройство напоминает громадный трамплин высотой с четырехэтажный дом, который своей наивысшей частью нависает прямо над зевом колодца. На самом краю «трамплина» когда-то находилось большое колесо с желобом посередине. При помощи этого колеса в колодец на толстой веревке спускали громадный металлический сосуд. Слон, который, налегая грудью на лямку, спускался по отлогому краю «трамплина», за один раз вытаскивал из колодца тонны воды, разбегавшейся по желобам по всем уголкам крепости. Воды в крепости было в избытке.

Мощные красноватые стены вокруг Тахт Махала и прочих сооружений крепости и по сей день стоят несокрушимо. Пушек на их валах никогда не было. Они располагались на массивных цилиндрических бастионах из громадных отесанных камней, которые стоят под прикрытием стен, несколько возвышаясь над ними. Их всего четыре: Кала бурдж, Лал бурдж, Кальяни бурдж и Бари топ ка бурдж.

Чтобы рассмотреть устройство бастионов, мы забрались на Бари топ ка бурдж (Бастион большой пушки). С бастиона отлично видна была все та же низина, уходящая в синеющие дали. Бари топ (Большая пушка) смотрит туда своим широченным зевом.

Древняя пушка, сделанная искусными бидарскими оружейниками, имеет громадный вес и колоссальные размеры: длина ее пять-шесть метров, а диаметр жерла более полуметра. Тело ее оказалось склепанным из толстых железных брусьев. При Бахманидах пушка покоилась на мощном вращающемся штыре, который выступает из тела бастиона, но сейчас она просто лежит на платформе бастиона.

На жерле пушки выгравированы все данные о ней: сколько нужно закладывать пороха, какого веса требуется ядро. Персидские письмена золотом по железу сильно пострадали. От благородного металла, конечно, ничего не осталось: его выковыряли ножами и гвоздями местные жители и туристы.

Заинтересованный наличием на вершине бастиона углубления, выложенного камнем, я решил, что древние артиллеристы хранили в нем порох и ядра. Оказалось, что это не так.

— Во время боевых действий в каменное углубление наливали воду, — объяснил Саэд Мохаммед. — Пушкари прицеливались, поджигали фитиль и… ныряли в воду. Их уши не выносили рева этого чудовища.

На обратном пути между мечетью и воротами Гумбад Дарваза мы осмотрели позднейшие постройки бидарской крепости, которых не мог видеть Афанасий Никитин, потому что их воздвигли Бариды.

Очевидно, незначительные князьки Бариды чувствовали себя неуютно в могущественных постройках крепости. Тахт Махал, наверное, казался им слишком величественным, и они заняли для своих нужд уголок крепости возле ворот Гумбад Дарваза. Под громадным баньяном там можно видеть вместительные сипайские бараки, и среди них павильон Рангин Махал с его широко известным Шах нашин (шахским местом), где сидели на троне Бариды.

По сравнению с громадными постройками Бахманидов Рангин Махал выглядит совсем маленьким. К нему ведет небольшая веранда с деревянными колоннами и балками, укра шенными не слишком изящной резьбой. Харун Хан Ширвани считает их скверной копией резьбы по дереву, какую можно встретить в старинных храмах Чалукьев.