Страница 96 из 99
("Алиса")
Панку тоже не сладко, однако, он выражается проще, его ситуация яснее, и позитив, если он есть, будет гордо выпячен вперед:
Я самый плохой,
Я хуже тебя,
Я самый ненужный,
Я дрянь.
ЗАТО Я УМЕЮ ЛЕТАТЬ!
Я — серый голубь.
("Звуки Му")
Если в панк-роке и есть что-то от индивидуализма, то настолько очевидно и без претензий, настолько мелко, что нет слов, способных назвать это состояние. А зачем? Панк — весь на поверхности.
Хулиган ли панк?
С точки зрения официального мнения, любое неуправляемое и нерегламентированное действие, нарушающее общественный порядок, есть хулиганство. Поскольку в действиях панка нет утилитарной цели и стремления к ее достижению, постольку для общества панк есть хулиган, то есть злостный нарушитель общественного порядка.
Панк может петь о хулиганах, может сам вести себя как хулиган, но хулиганом он никак не является.
Меня зовут шпана, Эспозито Фил.
Я никогда не скулил, всю жизнь не скулил.
Я из колонии раньше срока пришел,
И мне теперь хорошо, я теперь большой.
("ДК")
Хулиган энергично действует от избытка своей физической силы, желания прямой и тупой агрессии. Хулиган самодоволен, его вполне устраивает и радует тот мир, в котором он живет. Правда, этот мир немного жесток, но хулиган способен за себя постоять, и тогда равновесие личности и общества восстанавливается. Хулиган — романтик, он склонен поэтизировать свою грубую силу. Хулиган не развит, он туп и ограничен. Ему не больно.
Панк — пассивен и депрессирован, на открытую демонстрацию своей антиобщественной сущности решается крайне редко и не интересуется достигнутым результатом. Панк слаб.
О, Вы амбал, Эспозито Фил,
А у меня нет сил, совсем нет сил.
Меня железно преследует страх,
А Вы в штанах. Вы всю жизнь в штанах
("ДК")
Панк не агрессивен, правота его позиции ему настолько очевидна, что он не хочет ее кому-то доказывать, а тем более кого-то бить. Зачем что-то ломать, когда и так все разрушено. Панк обуреваем комплексом неполноценности, он неустроен в жизни и испытывает жестокий дискомфорт. Равновесие между личностью и миром недостижимо, ибо у панка нет личности, а мир — грязная помойка. Вместо равновесия возможно лишь слияние двух куч мусора (человека и мира) в единую свалку, что панк и старается осуществить в меру своих слабых сил. Никакой романтики здесь нет. Позиция панка — интеллектуальна, концептуальна и не утилитарна. Панку в самом деле больно.
Хулиган серьезен, он верит в свой путь, чем сильно похож на сентиментального индивидуалиста. Панк — ироничен, он со всем соглашается, он все знает и видит, все понимает, но ни во что не верит.
Я простой советский хулиган,
У меня есть ножик и наган.
Я как баба нежная хитра,
Я пыряю прямо до нутра!
хор: Пыряй, пыряй, а нам совсем не страшно,
А мы купим "мерседес" И уедем с бабой в лес.
("ДК")
Панк-рок это не хулиганские песни. Это попытка художественного выражения панко-сознания и панк-прозрения в сущность мира. Панк-рок всегда ироничен, в нем много пародии и провокации, в нем нет размягченной искренности и нежности. Большинство песен "ДК" или "Звуков Му" производят на слушателей кошмарное впечатление своей кажущейся распущенностью, грубостью и дурным вкусом. Мы испытываем шок, узнав самих себя. Значит, музыканты достигли своей цели, и обзывать их хулиганами за то, что они показали нам нас же, — несправедливо.
Если волк — санитар леса, то хулиган — санитар социума. Панк никого не лечит, он открывает глаза. Панк — больная совесть современного общества.
Можно ли считать панка врагом режима? Вряд ли. Для панка советская власть, как нечто цельное, не существует. Каждый милиционер в первую очередь — сам за себя. Издеваясь над советской песней, советской символикой, советскими пропагандистскими штампами и государственными деятелями, панк не видит в них никакой внутренней связи, взаимообусловленности и сомневается в их прочности и устойчивости. Они для него — набор разрозненных и непонятных феноменов. Издевательство над Брежневым не воспринимается панком как выражение или отвержение какой-то позиции. Для панка Брежнев, как и любой советский человек, — такой же персонаж террористической атмосферы, как и Волк из мультфильма "Ну, погоди!" или продавщица из винного магазина.
Петр Мамонов
Петру Мамонову уже за 30. Он обладает необычной пластикой тела и лица при совершенно неподвижных, тупых и невыразительных глазах, полных пустоты и дикости. Его манера движения похожа на резкие и неуклюжие судороги паралитика, человека-автомата. Его руки и ноги вращаются, как на шарнирах, выкручиваются в самых немыслимых положениях, дергаются и вибрируют со стробоскопической быстротой. Мамонов постоянно бодает воздух, поводит плечами, скашивает рот в гримасе отвращения, лижет и заглатывает микрофон. Все это он проделывает совершенно серьезно, спокойно и естественно, производя устрашающее впечатление. Мамонов своим танцем вводит публику в гипнотический транс, как факир, завораживающий кобру. Его движения и жесты, взятые взаймы из бездонного арсенала повадок советских алкоголиков, непросыхающих пролетариев, психов и невротиков, легко узнаваемы и любимы молодежной аудиторией.
Мамонов — лидер группы "Звуки Му", автор всех ее композиций. Его персональное шоу сопровождается квакающей и булькающей музыкой. Тексты Мамонова — абсурдные описания ужасных алкогольных сцен, диких отношений между персонажами, которые не столько образны или символичны, сколь жутки, депрессивны, и являются единственно существующей реальностью ночного кошмара, бреда и пьяного угара.
Как только завижу осанку твою,
Я понимаю, как тебя люблю.
Как только завижу крутые бока,
Знаю и вижу — ты будешь моя!
Бутылка водки!
("Звуки Му")
Коля рок-н-ролл
Звезда, идеолог и Папа панк-движения в СССР, поэт и музыкант, неформальный общественный деятель и шоу-мен. Коля высок, у него вытянутое лицо с большим носом, выпученными глазами и выбитыми передними зубами. Коля не молод, ему за 30. Одевается в стиле ретро, ярко, манерно, и не без вкуса (естественно, панк-вкуса). Он очень вежливый, скромный и тихий человек. Друг всех несчастных и покинутых. Гуманист и просветитель.
Коля создал теорию панк-движения, которая объясняет его сугубо гуманный характер и стремление выпятить свою смешную и незавидную участь, сущность и внешность и утвердить самоуничижением свое автономное и законное бытие перед лицом социально защищенных, славно устроившихся и конформистски настроенных сверстников.