Дом под сиренями

— У Бака было пять злобных медведей. Я однажды играл с ними, просто ради смеха, и он подумал, что это будет настоящий успех, если я буду выступать на манеже вместо него. Но они имели привычку царапаться и кусаться — не самое приятное качество. Никогда нельзя было точно определить, в каком они сейчас настроении. То они добродушные милые мишки, а через минуту могут откусить тебе руку. Бак был весь покрыт шрамами, поскольку они царапали и кусали его, и я не собирался становиться таким же, как он. Я просто отказался от этого номера, и мисс Сент-Джон заступилась за меня.

— Кто эта мисс Сент-Джон? — спросила миссис Мосс, слегка оторопев от внезапного потока новых имен.

— Ну, вообще-то ее звали Амелия… миссис Смитерс, жена инспектора манежа. Он был на самом деле вовсе не Монтгомери, то есть не больше, чем она мисс Сент-Джон. Ну, артисты всегда берут звучные имена, чтобы это смотрелось на афишах. Отец назвал себя сеньор Хосе Монтебелло, а я стал называться мастером Адольфусом Блумсбери, после того как перестал быть летающим купидоном и инфантом Продиджи.

Миссис Мосс от смеха откинулась назад в кресле-качалке, к большому удивлению девочек, завороженных благозвучием этих великосветских имен.

— Продолжай свою историю, Бен, и расскажи, почему ты сбежал оттуда и что случилось с твоим папой, — проговорила она, устроившись поудобнее, чтобы дальше слушать рассказ, который действительно ее заинтересовал.

— Дело в том, что у отца произошла ссора со старым Смитерсом, и он внезапно уехал. Это было прошлой осенью, как раз перед окончанием летнего сезона. Он сказал мне, что отправляется в школу верховой езды в Нью-Йорке и, когда устроится, при шлет за мной. Амелия собиралась заботиться обо мне, и я ни о чем не волновался. Но отец за мной не прислал, и для меня наступили ужасные времена. Если бы не Амелия и Санчо, я бы сбежал гораздо раньше.

— Что ты должен был делать?

— Множество всяких вещей. Время было непростое, а я смышленый парень. Так, по крайней мере, говорил Смитерс. Я ничего не имел против всевозможных трюков и выступлений вместе с Санчо, поскольку отец выдрессировал его, и он всегда хорошо меня слушался. Но Смитерс заставлял меня пить джин, чтобы я больше не рос. И мне пришлось сбежать, поскольку отец такого никогда бы не одобрил. Я часто скакал на спине лошади, и мне это даже нравилось, пока однажды не упал и не повредил спину. Но мне все равно приходилось выступать, хотя боли были страшные, и я еще не раз падал с лошади, потому что чувствовал постоянную слабость и головокружение.

— Да этот тип был просто негодяй! Но почему Амелия не положила этому конец? — возмущенно проговорила миссис Мосс.

— Мэм, она умерла, и у меня не осталось никого, кроме Санчо. Поэтому мне пришлось сбежать.

И Бен снова наклонился погладить собаку, а на самом деле, чтобы скрыть слезы, которые не смог сдержать, вспомнив о добром друге, которого потерял.

— Что же ты собирался делать?

— Разыскать отца. Но я его не нашел. Его не было в школе верховой езды. Мне там сказали, что он отправился на Запад, чтобы закупить мустангов для одного человека, которому нужна была большая партия. Короче говоря, я попал в затруднительное положение, поскольку не мог разыскать отца, просто не знал, где он находится. Но я не мог вернуться к Смитерсам, не хотел снова подвергаться побоям. Я попытался устроиться в школу верховой езды, но им не нужен был мальчик, и я отправился искать работу. И я бы, наверное, умер от голода, если бы не Санчо. Перед тем как сбежать из цирка, я хорошенько привязал его, чтобы никто не дай Бог, не обвинил меня в его краже. Это очень ценная собака, мэм, лучшей дрессированной собаки я не знаю, и они наверняка жалеют о нем гораздо больше, чем обо мне. Его хозяин — мой отец, и я ужасно не хотел оставлять его, но пришлось. Однажды темной ночью я сбежал из цирка и уже не надеялся когда-нибудь увидеть моего пса. Но когда на следующее утро я завтракал в одном амбаре за много миль от цирка, чувствуя себя страшно одиноким, мой Санчо внезапно ворвался внутрь, весь грязный и мокрый, таща за собой длинный обрывок веревки. Он ее перегрыз и сбежал следом за мной. Я никогда с ним больше не расстанусь, правда, старик?

Санчо выслушал эту часть истории с глубоким интересом. Когда Бен обращался к нему, он стоял прямо, как струнка, положив обе передние лапы на плечи мальчика и облизывая его лицо с немым обожанием в желтых глазах. Внезапно он издал легкое подвывание, словно говоря слова: «Выше нос, молодой хозяин! Отец может пропасть, друг — умереть, но я никогда тебя не оставлю».

Бен крепко прижал Санчо к себе и улыбнулся, поверх его курчавой белой головы глядя на девочек, которые при виде этой трогательной сцены захлопали в ладоши. Потом он принялся гладить и ласково теребить доброго пса, как будто уверяя его, что почти простил ему кражу пирога и нового обеденного судка.

Вдохновленный подобным ласковым обращением и некими незаметными знаками, которые произвел Бен, Санчо радостно кинулся показывать все свои лучше трюки. Бэб и Бетти в восторге закружились по комнате, а миссис Мосс объявила, что немного испугана тем, что в ее доме появилось столь ученое животное.

Похвалы собаке обрадовали Бена даже больше, чем добрые слова в свой адрес. Когда смущение прошло, он стал развлекать зрителей набором самых сложных трюков, требовавших от Санчо ума и точности.

В это время миссис Мосс обдумывала его дальнейшую участь. Когда Бен закончил описывать достоинства своего пса, она серьезным тоном проговорила:

— Если я найду для тебя занятие, тебе захочется здесь задержаться на некоторое время?

— О, да, мэм, конечно, я буду очень рад! — поспешно проговорил Бен.

Место казалось ему гостеприимным, а миссис Мосс почти такой же доброй и по-матерински заботливой, как ушедшая миссис Смитерс.

— Тогда я завтра схожу к нашему местному сквайру[4]. Может быть, он возьмет тебя на поденную работу на ферме, если ты такой смышленый, как говоришь. Он всегда берет кого-нибудь на лето, но пока еще, вроде бы, это место свободно. Ты можешь управляться с коровами?

— Надеюсь, что да, — и Бен пожал плечами, как будто этот вопрос неуместно было задавать человеку, легко управлявшемуся с четырьмя пятнистыми пони в позолоченном экипаже.

— Возможно, это не так весело, как ездить на слонах и играть с медведями, но тоже неплохая работа. Мне кажется, лучше самому учить хлыстом Чернушку или Лютика, чем ждать, когда им проучат тебя, — проговорила миссис Мосс, улыбаясь ему и качая головой.

— Думаю, так оно и есть, мэм, — ответил Бен с внезапным смирением, вспомнив, отчего ему пришлось сбежать из цирка.

Вскоре после этого его отправили спать в заднюю спальню вместе с Санчо в качестве охраны. Но обоим было трудно заснуть в этот вечер, так как шум наверху долго не утихал. Бэб заставила бедную Бетти играть в медведя и его жертву. Причем сама пожелала быть медведем, несмотря на мольбы бедной Бетти. В конце концов, явилась их мать и прекратила это безобразие, пригрозив, что отошлет утром Бена вместе с его собакой, если они не будут вести себя тихо, как мышки.

Девочки торжественно поклялись и вскоре уже видели сны о позолоченных каретах, сбежавших мальчиках, обеденных судках, танцующих собаках и летающих в воздухе фарфоровых блюдцах.

Глава V

БЕН ПОЛУЧАЕТ РАБОТУ

Проснувшись на следующее утро, Бен какое-то время оглядывался в недоумении. Вокруг не было ни парусиновой палатки, ни крыши амбара, ни голубого неба над головой. Только чистый белый потолок, где дружелюбно жужжало несколько мух. Ни топота лошадиных копыт, ни щебета ласточек или чириканья ранних пташек, а только успокаивающее кудахтанье кур да звуки двух детских голосов, повторяющих таблицу умножения.

Санчо сидел у открытого окна, глядя, как старый кот умывает свою мордочку, и так забавно пытался повторить его движения своей большой мохнатой лапой, что Бен невольно рассмеялся. Застуканный за этим занятием, Санчо, пытаясь скрыть смущение, одним прыжком перемахнул расстояние от окна до кровати и стал лизать лицо своего хозяина так энергично, что мальчику пришлось нырнуть под одеяло, чтобы избежать ласк шершавого языка.

4

Сквайр — в Северной Америке титул судьи.