Страница 8 из 42
Он молча вёл её к скамье, где она села, подавленно делая всё, что хотел кукольных дел мастер. Толпа и сумятица исчезли в тумане отчаяния. Лица и голоса исчезли. Стало трудно дышать, и она прижала руку к груди. Может ли туман быть ядовитым? Или эта изнуряющая боль физиологическая? Не слишком ли она молода для сердечного приступа?
Почему лёгкие не наполняются?
Ответ стоял перед ней и смотрел на неё глазами цвета холодных океанских глубин.
Его план осуществился. Уйти от окошка пограничника было её финальной ошибкой, потерей последней возможности остановить это, что бы это ни было. Её глаза обратились в направлении, откуда они оба только что пришли, а мозг отчаянно пытался осознать ужасную ситуацию.
Натали моргнула раз, потом другой. Воздух медленно наполнял её лёгкие. Как на оживающем экране компьютера, туман стал рассеиваться, и мир вокруг приобретать очертания. Люди и шум. Она повернулась к своему похитителю, кладущему телефон в нагрудный карман куртки. Если он и разговаривал, она не слышала.
— Ты звонил ей… мне?
Он поцеловал её в макушку.
— Тебе не о чем беспокоиться.
— Но мои родители, она им напишет?
Натали не была в восторге от шато, но сейчас она хотела туда. Она не смогла остановить слёзы, когда представила картину: проснуться рождественским утром в красиво украшенном шато — её мама любила украшения, глубокий смех отца и добрый взгляд мамы, когда все пьют кофе, сидя около ёлки. Там могли быть и другие люди, но Нат была уверена непосредственно в своей семье. С момента её появления брат с сестрой, Николь и Нэйт, стали бы дразнить её малышкой. Она была малышкой не только для своих родителей, но и для них тоже. А теперь…
Слёзы размыли вид шумной толпы.
Декстер встал и протянул руку. Сцена, которую она вообразила, исчезла. Она опять тут, в руках этого… человека.
— Не надо слёз, клопик. Пока… Побереги их для меня.
По её спине побежал ледяной озноб, словно малюсенькими лапками миллиона мышей. Поберечь слёзы для него? Что за чёрт? И ещё эта кличка. Она не клоп. Прозвище царапало её нервы. Но нужно выбирать, какая битва важнее — это ещё одна мамина фраза.
Они вышли наружу, и ветер раздул её волосы и обдал холодом кожу. Машина ждала. Когда они приблизились, Декстер заговорил с мужчиной в униформе на немецком — ещё один громовой удар. Натали не сможет попросить помощи, даже если захочет. Она свободно говорила на английском и французском, неплохо знала испанский, но немецкий был выше её сил.
Декстер открыл пассажирскую дверь и галантным жестом пригласил её сесть.
Она споткнулась, придерживаясь за верх двери, мокрыми от холодного ветра глазами бросила последний взгляд на толпу, суету вокруг. Куда она отправляется?
— Карета ждёт тебя для магического приключения.
Не было слов, чтобы описать её состояние. Она глубоко вздохнула и села на холодное сиденье. Декстер устроился за рулём и предложил ей бутылку воды. Она видела, как он покупал её, смотрела за всеми его движениями. Она не доверяла ему ни капли. Если бы не сильная жажда, она не стала бы пить то, что он предлагает, но она очень хотела пить.
Она нехотя отвинтила крышку и пригубила, чтобы только смочить пересохшие губы.
Декстер с раздражением взял у неё бутылку, приложил к губам и сделал большой глоток. Его адамово яблоко выдвинулось вперёд, пропуская в горло почти четверть литра жидкости. Отдавая назад воду, он спросил:
— Так тебе спокойнее?
Да… но нет.
Он сделал глоток своими губами, своим ртом. Маленький глоток, который она выпила, просочился в желудок. Это было глупо. Она не малышка, за которую её принимают в семье. Ей двадцать лет, не взирая на фальшивую дату в липовых документах. Она знала, что её ждёт. Пить из той же бутылки будет наименьшим из её будущих переживаний и наименьшим злом их связи. Но всё же, если она может бороться, она будет.
Словно читая её мысли, Декстер забрал бутылку и протянул другую.
— На, эта без моих микробов. Запомни, клоп, мы скоро будем делить намного больше, чем бутылку воды, не останется места, где не побывают мои губы.
— Мой багаж? — спросила она, отпив из новой бутылки и пытаясь думать о чём угодно, но только не о его непрошеном и абсолютно ненужном комментарии.
— Времени между рейсами много. Другая ты его заберёт. Настоящей тебе он не нужен.
Он ей нужен. Она, может, и не купила подарки семье, но там были её вещи, личные вещи. Её любимое платье, которое она намеревалась надеть рождественским утром. Её тёплые носки и косметика. Картинка упакованного чемодана мимолётно пролетела перед её закрытыми глазами. Как он может решать, что ей надо, а что нет?
Натали плотнее закуталась в свитер и натянула рукава до пальцев. Небо за окном было серым, земля грязная от мокрого снега.
— Мне нужно моё пальто. Оно в чемодане. — Если бы только она взяла его на борт. Ещё одна её ошибка в бесконечном списке.
Декстер нажал несколько кнопок на приборной доске, включая обогрев, затем скинул свою куртку.
— На, возьми.
Колеблясь, она потянулась за шерстяной спортивной курткой и, вместо того чтобы надеть её, накинула сверху как одеяло. В тот же момент к её чувству страха за будущее примешался его запах: свежий, мужской, смешанный с запахом терпкого одеколона. Эта новая смесь бурлила в её внутренностях, испытывая её самообладание.
— Куда мы едем? — спросила она, заставляя взять себя в руки, чтобы придумать план побега. Ожидая его ответа, она почувствовала тепло, исходящее из вентиляции машины. Тепло шло не только от воздуха, но окутывало её со всех сторон. Может он включил подогрев сиденья? Её веки отяжелели. И тут она вспомнила про телефон в кармане его куртки. Может она сможет как-то воспользоваться им…
Мысль уплыла в сторону.
Он не ответил на её вопрос. Она попыталась ещё раз.
— Куда…?
Вопрос не формулировался и её ударила догадка: должно быть во второй бутылке был добавлен коктейль. Она хотела потребовать ответа, но не смогла. Мысли растворялись, не достигая губ, и она сдалась теплу и его запаху. Всё потемнело.
Глава 7
Предчувствия, которые мы быстро отбрасываем, иногда
являются нашим настоящим видением реальности.
Ричард Поль Эванс, «Письмо»
Глаза Клэр распахнулись. Сон или кошмар? Она оглядела большую спальню. Она не в Айове. Её сердцебиение ускорилось, пока она металась между реальностью и воображением. Что-то не так, но она не могла ухватить, что. Это не её жильё, значит она не дома. Когда её глаза привыкли к тусклому свету раннего утра, она увидела шторы и узнала шато.
Отдышавшись и успокаивая себя, что это только сон, Клэр потянулась к Тони через широкую кровать, ища утешения в его объятиях. Его сторона кровати была пуста, и мягкие простыни уже не хранили тепло его тела. Часы на прикроватной тумбочке показывали без малого шесть утра. На семь часов больше, чем в Айове. Путешествие всегда путало её сон.
Это не важно. Клэр приспособится, как делала это всегда. Что важно, так это быть с семьёй. Из-за того, что дела Нэйта сейчас сосредоточены в Европе, Франция была лучшим вариантом для встречи, чем их остров, хотя Клэр очень любила его.
То место, спрятанное в Тихом океане, будет всегда особенным, сыгравшем существенную роль в их с Тони воссоединении. Кажется, это было так давно. Оно и было: теперь уже не один десяток лет прошёл. Воспоминания были слегка окрашены грустью. Бывших управляющих уже нет с ними. Френсис и Мадлен до конца жизни следили за домом на маленьком острове и заботились о Роулингсах, радостно приветствуя каждое пополнение в их семье. Новые смотрители тоже усердно трудились, но Клэр не хватало дружеских отношений.
Сев, она осмотрела комнату: зону отдыха, диван с брошенным со вчерашнего вечера платьем. Она была слишком вымотана, чтобы его повесить. Если бы шторы были открыты, то, наверно, открылся бы шикарный вид на Лигурийское море. Она медленно опустила ноги на мягкий ковёр и подошла к окну.