Страница 7 из 42
— Клопик, это больше не в твоих силах, — он кивнул в сторону одного из окошек пограничного контроля. — Видишь эту женщину, почти девочку, на самом деле, которая только что прошла контроль?
Натали увидела её. Она была молодой, высокой и стройной. Её тёмные волосы были забраны в хвост, пропущенный через отверстие в кепке. На ней была дорогая, но обычная одежда: джинсы, ботинки, тёмно-зелёный топ и накинутый светло-коричневый свитер. За секунду до того, как девушка исчезла, Натали заметила её сумку. Это была такая же сумка, как у неё.
И кепка… На Натали не было кепки, но у неё была точно такая же.
Внезапно, в комнате стало жарко, а её кожу защипало.
Во рту у Нат пересохло, у неё подогнулись колени.
— Почему? Зачем ты мне на неё показал?
— Я думал ты сообразительнее. Ты меня разочаровываешь.
Перед ними осталось несколько пассажиров до того, как подойдёт их очередь. К глазам подступили слёзы, она проглотила подступившую желчь.
— Она это я?
— Ты сейчас сказала то, что никогда не ожидала от себя услышать. Кто ожидает увидеть себя, исчезающую в толпе?
— Технически — нет, она не ты. Ты это ты. Но ясно зафиксировано, что личность, о которой ты, может быть, собиралась сообщить офицеру в одном из этих окошек, только что пересекла границу Германии. Имя, с которым ты регистрировалась на рейс официально уже в Мюнхене. У этой девушки есть её, вернее твой старый паспорт, посадочный талон, вся информация на тебя. — Декстер надавил ей на поясницу, заставляя сделать ещё несколько шагов вперед. — Государственные служащие не поверят тебе, если ты назовёшься ей.
Сердце Нат так заколотилось, что зашаталась комната. Что будет, если её вырвет?
— Я настоящая Натали Роулингс. Мои родители…
— Что случится, если ты сделаешь безумное заявление? Знаешь, какие у них тут в Германии психушки? — спросил Декстер. — Совсем не такие санатории, в котором находилась твоя мать.
Она с раскрытым ртом посмотрела ему в лицо, её живот скрутило.
— Как ты…?
Случай с её матерью был давным-давно, после рождения Николь и до Нэйта. Это была та часть семейной истории, которую никогда не упоминали. То время — так говорили, и не было такой причины, ради которой это стоило ворошить. На протяжении всей жизни Нат её мама была уравновешенной, милой и любящей. История, которую рассказали Нат, была настолько травмирующей, сопряжённой с такими событиями, от которых мама пострадала, что с ней произошёл, как говорят профессионалы, отрыв от реальности.
Что случится с мамой, если Нат исчезнет? Не отбросит ли это её назад? Будет ли это следующим травмирующим событием?
Декстер продолжал шептать:
— Я не смогу помочь тебе, если они заберут тебя.
Помочь мне?
Изучая выражение его лица, Нат оценивала своего похитителя. Смогла бы она обогнать его? Он был высоким, выше её, возможно, ростом с её отца, и он был большим: не в смысле — толстым, а крепким и основательным. Этими же словами можно было описать его выражение лица. Крепкое и основательное, словно они обсуждали погоду, а не мамину душевную болезнь или её собственную.
— Но, если я исчезну, моя мама…
— Ты не исчезнешь, — успокоил он её, нежно поглаживая по пояснице большой рукой под свитером, но поверх топа. Для стороннего наблюдателя это могло показаться ободряющим жестом. — Не беспокойся, клопик. Веди себя так, как мы договорились, и тогда ты пошлёшь своим родителям запланированное сообщение. Ты не исчезнешь. Ты просто решишь, что не поедешь дальше Мюнхена и изменишь свои планы.
— Зачем мне это делать?
Они были уже почти на передней линии.
— Что, по-твоему, легче для твоей матери? Если её детка пропустит празднование Рождества, потому что она стесняется отчисления из университета, или если её малышка попадёт в психиатрическую клинику после помешательства по той же причине? Я имею ввиду, тот эпизод в самолёте… и катавасию сейчас? Случай можно назвать отрывом от реальности.
Может у неё действительно срыв. Как это реально может всё происходить?
И откуда Декстер знает о её отчислении? Она даже родителям не говорила.
— Я…я…
— Подходи, дорогая, — сказал Декстер, потянув её за руку, — наша очередь. Нелли Смитерс, — напомнил он мягко, когда они подошли к окошку.
Глава 6
Наши жизни определяют возможности, даже те,
которые мы упустили.
Ф.Скотт Фицджеральд.
— Цель визита? — спросил мужчина с тяжёлым немецким акцентом, сканируя код паспортов под лампой и переводя взгляд с документов на их лица.
Декстер ответил, протянув бумаги и быстро схватив Натали за руку. Он уверенно, лишь с необходимым для убедительности количеством деталей, объяснил, что они молодожёны, приехали на праздники — отложенный медовый месяц из-за получения её паспорта с новым именем, о замках, снеге и магии. С каждым словом серьёзность ситуации удушающим облаком сгущалась вокруг них — в противовес его ответам; никому, кроме неё не видимая, сковывая тело и душу, туманя взгляд и крадя её возражения.
Его слова звучали невинно и легко. Никто, кроме Натали, не услышал правды. Его речь была злокачественной опухолью, вгрызающейся в её внутренности, пожирающей её будущее.
Хотя она слушала, её мысли занимали его угрозы о том, что они решат, что она сумасшедшая. Она вспомнила истории об иностранных психиатрических клиниках, вызывая образы мрачных одиночных комнатах без окон с одной раскладушкой. Ей не хотелось ему верить.
Психические отклонения не были сейчас таким приговором, как тогда, когда был поставлен диагноз матери, наука достигла большого прогресса, особенно в лечении посттравматического повреждения мозга. Это было причиной в случае с мамой. Но не для Нат. У неё не произошло несчастного случая. Вместо этого, если бы произошла ошибка в диагнозе, её бы признали сумасшедшей из-за наследственной склонности.
Она не была сумасшедшей. И её мама не была. Это было смешно. Германия — это современная промышленная страна с высококлассными докторами, участвующими в передовых исследованиях. Это не страна третьего мира. Здесь есть присутствие американских войск. Американское посольство…
Она гражданка США. В ней зародилось зерно надежды. Власти помогут ей. Ей просто нужно сделать всё правильно.
Она очнулась и вспомнила, что она часть происходящего фарса, подписанная на подтверждение сказки Декстера, только когда он толкнул её плечом.
— Разница во времени и несколько бокалов вина, — сказал Декстер со смехом офицеру.
Его смех звучал притворно весело, но во взгляде громко читалось требование слушаться и отвечать. Её сердцебиение ускорилось: за время для одного удара звучало два, если не три. Ускорившийся кровоток повлёк за собой недостаток кислорода, что привело к головокружению. Может, если бы она выпила ещё коктейля, не было бы так плохо.
— Миссис Смитерс, — спросил офицер, — чем вы занимаетесь?
— Ч…чем занимаюсь? — Она не ожидала этого вопроса.
— Да, мэм.
Декстер не подготовил её к этому.
— Я студентка… была.
Декстер обнял её за плечи.
— Полагаю, теперь она — жена.
Офицер кивнул, переводя взгляд с одного на другого. Наконец, он спросил:
— Кому-то из вас есть что заявить?
Рот Нат начал открываться, чтобы заявить своё настоящее имя. Но офицер не спросил её имя. Почему?
Он его уже знал — ненастоящее. Он к ней обращался, называя им, и она отвечала.
Прежде, чем слова её сформировались, офицер проштамповал каждый паспорт и протолкнул документы через стойку. Когда Декстер взял их, офицер кивнул.
— Хорошего путешествия.
Он повернулся к очереди:
— Nächster.
— Следующий, — прошептал Декстер ей на ухо, переводя слово офицера.
Следующий.
Следующий.
Слово звенело в ушах Нат, когда Декстер повёл её в толпу. Кукольником, вот кем он был, способным управлять ею, дергая за ниточки и заставляя двигаться лишь нажимом на спину. Пройдя сквозь большую арку, они вошли в другое помещение, напоминающее железнодорожный вокзал или автостанцию в большом американском городе: Центральный Вокзал Нью-Йорка или, возможно, Объединённую станцию Чикаго. Звуки эхом отзывались от нависающего потолка и покрытого плиткой пола. Соединённый с современным аэропортом, он, тем не менее, казался чем-то из прошлого страны, из истории.