Страница 39 из 42
— Не изменились.
— Как ты можешь?
— А как иначе? — ответила Натали. — И прежде, чем ты напомнишь мне, что я должна на вопрос давать ответ, я скажу, что это и есть ответ. Мои чувства к нему не изменились. С чего бы?
Декстер подвёл её к дивану, и они сели.
— Что ты имеешь в виду?
— Как я могу думать о нём по-другому, если я люблю тебя?
Декстер помолчал с минуту, потом отпустил её руку и подошёл к книжному шкафу. Из-за фальшпанели, о которой она не подозревала, он извлёк такую же книгу.
Натали затрясла головой, когда он протянул её ей.
— Как?
— Я нашёл её среди вещей моего отца после его смерти. — Декстер открыл обложку и извлёк оттуда листок жёлтой бумаги. — И это.
Натали медленно читала. Это не было контрактом или обязательством. Это было соглашение между двумя партнёрами по бизнесу. Они собирались основать компанию КСР — Компанию Смиттерс-Роулингс. Они намеревались объединить свои фамилии и жизни навсегда и сделать её великим предприятием.
— Что случилось? — спросила Нат.
— После нескольких лет твой отец выкупил долю моего. Это было выгодно. Дела у них шли хорошо, и мистер Роулингс выплатил моему отцу щедрую сумму. На эти деньги он начал бизнес с недвижимостью. Но не выкуп доли меня привлёк, а часть про объединение семей. Моя мать к тому времени тоже умерла, и у меня не осталось семьи. А я хотел. Потом я прочитал книгу и стал присматриваться к вашей семье. Тогда я понял…
Натали положила книгу на диван и соскользнула к его ногам. Она оказалась между его раздвинутых ног и, обнажённая под рубашкой, почувствовала, как сжалось в паху. Она посмотрела вверх на него и сказала:
— Тогда ты понял, что я принадлежу тебе… что нам суждено стать семьёй?
— Да, клоп. Что мы принадлежим друг другу. Я понял, чего я хочу, что мне нужно. И, понаблюдав немного за тобой, я сердцем почувствовал, что ты рождена быть моей королевой.
— Но мой отец… — Было непросто читать о том, какие вещи её отец делал с её матерью, но ещё сложнее сказать это вслух. — … она оказалась в роскоши?
— Это вопрос?
— Думаю, да.
— Я не брал историю твоей мамы как руководство. Это просто привело меня к пониманию того, как ты будешь реагировать. Думать. Твоя мама из простой семьи. Твой отец дал ей то, чего у неё никогда до этого не было.
Натали кивнула.
— Изменил её жизнь. А я из мира богатства, где есть всё.
— А ты ценила это?
— На самом деле нет. Это просто было. Я не задавалась вопросами. Теперь я ценю.
Декстер поцеловал её в макушку.
— Я люблю тебя, Нат. Не думаешь ли ты, что придёт день, когда тебе захочется написать нашу историю, чтобы наша дочь её прочитала?
Её щёки обдало жаром.
— Нет. Лучше я сохраню это в своём сердце. Но, если однажды я решу, что ей надо её услышать, я расскажу.
— Ты это сделаешь?
— Да. Мне мамина история помогла понять, что нет ничего неправильного во мне. Не я одна испытываю такие чувства.
— Какие чувства?
— Любовь такую всеобъемлющую, что она поглощает меня всю. Иррациональное и жгучее чувство доставить тебе удовольствие и сделать тебя счастливым подавляет всё остальное, даже чувство самосохранения.
— Нет. Твоя безопасность под сомнение не ставится и не будет. Я говорил тебе, что безопасность — это вопрос доверия. Ты доверяешь мне?
— Да.
— Какой ещё может быть ответ, если она приняла все те вещи, которые он с ней проделывал.
— Опасность, — продолжал Декстер, — это другое. Ведь твои слёзы не ставят тебя в опасное положение. Это никогда не искалечит тебя. Это лишь принесёт боль. В этом разница. То, что мы делаем, это контролируемая боль, осознание того, сколько ты можешь вынести и пожертвовать для меня. Это вид моих отметин на твоём теле и звук твоих криков. Но я хочу боготворить тебя, а не калечить.
Нат кивнула.
— Я понимаю. После нескольких недель в той комнате я боялась, но жаждала того, чтобы ты пришёл. Я боялась, что схожу с ума. В смысле — я не должна была хотеть твоего прихода после того, что ты делал со мной. — Она посмотрела на книгу. — Теперь я знаю, что я не сумасшедшая. Как сказала мама: есть, как есть. Не борись с тем, чего не можешь изменить. Теперь это обретает смысл. Это то, чем мы наслаждаемся за закрытыми дверями. И это нормально. — Она улыбнулась. — Ты спрашивал, чем я могу пожертвовать. Для тебя, мой король, — всем. — Она чувствовала сердцем, что для неё нет предела. — Я отправлюсь обнажённая в комнату в подвале, если ты пожелаешь.
Глаза Декстера засияли, и он потянулся к пуговицам её импровизированного платья из его рубашки.
— Думаю, я лучше поимею тебя здесь, в нашей комнате, обнажённую и на коленях.
Её обдало волной облегчения, и она откинулась в желаемую им позицию.
— Я люблю тебя.
Он расстегнул её платье-рубашку и взглянул вниз между её раздвинутых ног.
— Ты влажная, моя королева?
— Да.
— Что ты сделаешь, чтобы заслужить право кончить?
Её сердце стучало в груди. Между бёдрами блестела влага.
— Как всегда, выбор за тобой. Я с желанием отдаю тебе контроль. Мой ответ — что угодно.
Глава 27
Разве жизнь — это не серия картинок, которые,
повторяясь, изменяются?
Энди Уорхол.
Тейлор шла на шаг позади своего мужа на пути к вилле возрастом не менее века, расположенной среди гор. У них ушло много времени, слишком много, чтобы найти её. Это сыграло на руку Декстеру Смитерсу.
Проблема была в том, что фамилия предка, владевшего ею, была не Смитерс. Богатство, которое Декстер получил от отца, исходило не только от инвестиций, которые он делал из денег от выплаты Энтони Роулингсом за долю в Корпорации КСР. Джонас Смитерс, отец Декстера, однажды был женат на Солане Беккерс из солидной богатой семьи, жившей на этой вилле в Австрии. До череды несчастных событий это была довольно многочисленная семья.
Когда Солана умерла, у них с Джонасом не было детей. Остальные Беккерсы к тому моменту тоже оставили этот мир. Ветви их довольно запутанного семейного древа постепенно обрубались, пока наконец не осталось ни одного Беккера. Не удивительно, что у Фила и Тейлор ушло много времени, чтобы разобраться в этом.
До того, как родилась первая жена Джонаса, было два брата Беккер, которые, как выяснили Фил и Тейлор, рассорились. Один брат остался в Австрии, разбогател и прославил фамилию. Другой уехал в Штаты и начал предпринимательскую деятельность по продаже машин. В то время в Штатах это было очень многообещающее направление бизнеса. Ханс Беккер не мог иметь детей и женился на женщине с ребёнком. В последствии он работал рука об руку с сыном своей жены, который, хотя и не взял фамилию Беккер, вел бизнес человека, который стал для него единственным отцом.
Ричард Лондон, приёмный сын Ханса Беккера, был по всем статьям достойным и уважаемым человеком. Так было до серии несчастий в середине восьмидесятых прошлого века, когда его мечты о процветании были разорваны в клочья. В их дом приехал брат жены, наркоман, закончивший тюрьмой. Наркотики привели к зависимости, когда тело требует новой порции любым путём, толкает для этого на преступление. Следующим ударом для семьи стала беременность старшей дочери.
Об этом периоде жизни Ричарда Лондона известно мало. Некоторые говорили, что старшая дочь умерла. Другие — что от неё отвернулись. Даже её имя было вымарано из семейных документов. Осталась только первая буква М. Это затрудняло поиски и вело ко множеству возможных вариантов. Фил и Тейлор планировали их изучить.
В настоящий момент их внимание было сфокусировано на Натали и Джонасе Смитерс.
Примерно через пять лет после пропажи или, по другим свидетельствам — смерти дочери, автомобильный бизнес Ричарда в северной части штата Нью-Йорк рухнул. И это было подозрительно. Процветающий, казалось, бизнес вдруг обанкротился. Жизнь Ричарда пошла под откос. Жена ушла от него без предупреждения. Его здоровье пошатнулось. Всё, что осталось у него — это младшая дочь. В отчаянии он связался с семьёй в Европе, о которой он только слышал.