Страница 9 из 73
— Наши английские друзья сообщают, что по их сведениям, в настоящее время идут бои под Екатеринодаром, больше ничего неизвестно, — ответил посол. — И это возвращает нас к основной проблеме — формированию прочного антибольшевистского движения во всех уголках страны. Здесь, на Дальнем Востоке, — взмахнул бокалом Кудашев, — у нас наиболее сильная перспектива для этого.
— Да, я читал документы, которые вы мне давали, — покивал Колчак. — Мне не совсем понятен статус полосы отчуждения дороги — какие права у китайцев?
— Одну минутку, — князь встал, подошёл к большому столу в конце комнаты и начал перебирать разложенные там бумаги. Вскоре он вернулся: — Вот, позвольте я вам зачитаю!
— Конечно.
— Когда по обоюдному согласию правительств России и Китая в девяносто шестом году был заключен «Договор о дружбе», там содержался пункт о постройке нами Китайской Восточной железной дороги. Это соглашение, подписанное без принуждения и по взаимному согласию дало российским подданным в Китае и Маньчжурии право экстерриториальности, — поднял палец Кудашев.
— Это понятно, но что это конкретно означает, Николай Александрович? — вице-адмирал начал терять терпение, но спросил сдержанно.
— Александр Васильевич, — улыбнулся посол, — это в двух словах не расскажешь. Послушайте, пожалуйста.
Колчак покивал и налил себе из графина коньяк.
— Собственно, сама полоса отчуждения, — немного помолчав и углубившись в документ, продолжил разъяснять посол, — это полоса территории вдоль самой линии железной дороги, вокруг её разъездов, станций и городов, но у Китая по-прежнему остаются суверенные права на эту территорию, однако, — поднял палец Кудашев, — согласно «Контракта о постройке КВЖД» вся эта территория поступала в полное административное управление руководства дороги после окончания строительства.
— Похоже на аренду, — констатировал вице-адмирал.
— Похоже, но в юридическом смысле — это значительно лучше аренды, — усмехнулся князь, — поскольку согласно русско-китайского договора ещё тысяча восемьсот шестидесятого года подданные нашей империи наравне с гражданами и подданными других стран получали право иметь свою полицию и свой суд. И вот эти два договора, а также контракт на постройку, и дал нам право обеспечивать собственными силами безопасность строителей дороги и безопасность её дальнейшего функционирования.
— Великолепно, — пораженный услышанным Колчак поднял бокал: — За отличную работу дипломатов! Я о таких тонкостях не знал.
— Спасибо, — ответил польщенный Кудашев и отпив коньяк, продолжил: — Самое интересное в другом. Когда мы заключали договор, то прекрасно понимали, что китайцы не смогут обеспечить безопасность наших строителей — в Маньчжурии огромное количество шаек хунхузов, и поэтому было заключено ещё одно дополнительное соглашение — о создании Охранной стражи дороги. Это стража должна была защищать КВЖД от нападений бандитов, но не имела права вмешиваться во внутренние китайские дела, то есть это не регулярная русская армия.
— То есть даже сейчас, после Февральской революции и переворота большевиков такой статус сохраняется? — уточнил Колчак.
— Несомненно! Полоса отчуждения КВЖД была и есть на сегодняшний момент территорией с особым статусом, который вытекает исключительно из специфики проходящей по ней железной дороги — то есть нашей, русской дороги на китайской земле, под управлением нашей администрации.
— Это хорошо. А какая общая площадь этой полосы?
Кудашев на несколько секунд задумался.
— Александр Васильевич, я велю подготовить вам справку в ближайшие дни, по памяти не могу вам ответить.
Справку князь предоставил к следующему вечеру. Как оказалось, все земли КВЖД были ею официально выкуплены, включая речной порти промышленный центр в зоне дороги — Харбин. Общая площадь полосы отчуждения оценивалась в триста тридцать тысяч акров, из них десятую часть занимал сам Харбин.
— Конечно, у нас есть разночтения с китайцами, — заметил Кудашев, — но об этом вам лучше расскажет господин Хорват — он в самые ближайшие дни прибудет в Пекин. Конечно, китайцы хотят поменять статус-кво в свою пользу и уже предпринимают разные шаги не в нашу пользу.
Вице-адмирал за эти дни уже наслышался разного о генерал-лейтенанте Хорвате, бессменном управляющем дороги с момента её открытия.
Дни летели, вице-адмирал и офицеры погрузились в изучение текущих событий. Колчак писал трогательные письма Анне Васильевне, пытался через Тейта выяснить судьбу семьи — пока что безрезультатно, много читал про Китай.
В первых числах мая в Пекин прибыл генерал Хорват, с ним приехал и харбинский консул Попов. Кудашев организовал небольшой раут в посольстве, где и познакомил их с Колчаком.
«Вот это борода, ему бы в где-нибудь в монастыре настоятелем быть», — поразился Колчак патриархальному виду генерала, пожимая ему руку.
После традиционного ужина он, посланник, консул и генерал прошли в библиотеку для обстоятельной беседы.
— У меня большие связи и в Китае, и в Японии, — говорил Хорват, пыхтя своей трубкой. — Но даже мне стоило определённых усилий разогнать в декабре этот самозваный совет солдат и рабочих. Как вы знаете, господа, сейчас я занимаю должность и управляющего дорогой, и главноначальствующего в полосе отчуждения — у меня мандат Временного правительства. Я путеец, военный инженер, и поэтому мне нужен авторитетный военный, который займет должность начальника охранной стражи.
— Господин Колчак готов к этой работе, — сказал Кудашев.
— Это хорошо, в правлении дороги нужен именно военный человек, поскольку генерал Плешков, который возглавляет штаб округа, совершенно не справляется со своими обязанностями. Сейчас махровым цветом расцветают разные отряды, тот же Семенов на границе, и скоро такие части будут представлять не меньшую проблему, чем красные.
— Что из себя представляют эти отряды? — спросил Колчак.
— Это офицерские антибольшевистские организации. Отряд господина есаула Семёнова, который зовёт себя атаманом, базируется на станции Маньчжурия, в самой начальной точке КВЖД, и как достоверно известно, финансируется он японцами и пользуется их покровительством, — включился в разговор консул Попов.
— Это банда грабит проходящие поезда не хуже хунхузов, хотя они и воюют против местных красных, — возмущенно заявил Хорват. — На границе с Приморьем есть ещё один такой деятель — некий Калмыков. Есть отряд Орлова в Харбине, это наиболее боеспособная и дисциплинированная организация.