Командировка Дерена

Глава 19. Дерен

Столица экзотианской Асконы — Акра

Поговорив с Тимом, Дерен не вернулся в усадьбу. Он обогнул полянку, где происходила «дуэль», и остановился возле густых зарослей одичавшего олеандра.

Со стороны казалось, что наставник любуется крупными розовыми цветами, но через пару минут из кустов с виноватыми физиономиями выбрались Майле и Сайко.

Майле была в комбинезоне, и его крепкая устойчивая к загрязнениям ткань выглядела как новенькая, а вот платье Сайко оказалось не в лучшем виде.

В парк она отправилась в тонком, домашнем, похожем на пеньюар. С раннего утра честно делала положенные дыхательные упражнения, а вот переодеться времени уже не нашлось. И теперь платье обвисло, украсилось хвоей, сухими веточками, и делало свою хозяйку похожей на помятую моль.

Дерен, однако, даже не улыбнулся.

— Я же велел вам оставаться в усадьбе? — уточнил он. — Проблемы со слухом или со «слушаться»?

— Но мы же не могли не посмотреть на дуэль! — воскликнула Сайко, отряхиваясь. — Это было так здорово! Особенно Анке отлично досталось!

Дерен нашёл глазами акацию, она росла в парке в изобилии, и Майле охнула:

— Я же предупреждала!

— Но мы же на одной стороне! — возмущённо сказала Сайко. — И девушек бить нельзя!

— На одной, — кивнул Дерен. — Но тогда мальчишкам — ни слова о том, что вы здесь видели.

Сайко поджала губы, но кивнула. Эх, как здорово было бы за ужином напомнить этому задаваке Анке, что он визжал, словно поросёнок.

— А как-то иначе не получилось бы, да? — спросила Майле. Ей было жалко мальчишек. — Это же больно.

— Получилось бы, наверное, — кивнул Дерен. Он знал, что испытывали Анка и рыжие, и ничего там особо «больного» не увидел, но у девочек — свой мир. — Если приставить к каждому из них по наставнику, то, может быть, лет через десять толк будет. А может, и нет.

— А почему? — удивилась Майле.

— Мы так устроены, — дёрнул плечом Дерен. — Тактически эти мальчишки могут уже почти всё, а до стратегии ещё не созрели.

Сайко сдвинула брови.

Дерен тоже задумался, понимая, что аналогия для гражданских неявная, и пояснил ещё раз:

— Если с парнями начать заниматься воинскими искусствами, пилотированием или чем-нибудь вроде, через два-три года они достигнут серьёзных результатов. Анке восемнадцать. У нас на крейсере есть пилоты, которым двадцать один-двадцать два года, и тактически они ничем не уступают более взрослым и опытным. Но есть ещё и стратегия боя — планирование наперёд, учёт многих нелинейных факторов. И вот до этого пилот должен ещё дорасти. Даже чтобы научиться планировать собственную жизнь, а не бой, Анке и ему подобным понадобится ещё лет десять.

— Всё равно непонятно, — подытожила Майле.

Она слушала очень внимательно, даже брови нахмурила, помогая себе.

— Всё дело в устройстве нашего мозга, — пожал плечами Дерен. — Какие-то его структуры в этом возрасте просто незрелы и нагрузки не держат.

Он вспомнил Рэма, довольно удачно маскировавшегося под совершеннолетнего, пока его не выбила из образа случайная мелочь.

Для его шестнадцати лет растеряться и потерять контроль было нормально, он даже сейчас ещё не готов был серьёзно собой рулить. А вот шлюпкой рулит так, что хоть отряжай преподавать в Академию.

Дерен хотел было развернуть с браслета карту зон мозга, чтобы показать Майле, что он имеет в виду под незрелостью (Сайко это потом растолкуют преподаватели физиологии, если ещё не растолковали), но компаньонка вдруг спросила:

— А шрамов не останется?

И Дерен понял, почему она не может вникнуть в его пояснения. Майле, конечно, старалась вслушиваться в то, что он говорил, но дуэль не давала ей покоя.

Она была мягче Сайко, более чувствительная, несмотря на «простолюдинскую» закалку. А может быть, больше боялась боли.

Проверять Дерен не собирался.

— Не останется, — сказал он серьёзно. И повесил над полянкой голограмму часов. — У нас есть ещё время позаниматься. Потом вы отправитесь в город. Леди Сайко, я считаю, что ваше решение не прекращать занятий в каникулы было правильным, но мне не нравится, что Майле болтается в городе и ждёт хозяйку.

— Я не жду, — покраснела Майле.

Она использовала оплаченное время на подработку, и Сайко об этом знала.

Подработка была интересной, связанной с мелким городским дизайном — разбивка клумб и силовых плоскостей для праздников.

Дерен догадался по лицу Майле, в чём там дело. Кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда до конца недели менять ничего не будем. Утром — дыхание, первый завтрак. Потом занятия в парке, второй завтрак. И вы летите в город. А вечером действуем по обстоятельствам. Я составлю два варианта гибких расписаний и пришлю обеим.

Девочки обрадованно заулыбались. Сайко очень волновалась за Майле — вдруг наставнику надоест с ней возиться?

Майле не знала самого простого, но Дерен видел, что девочкам нравится заниматься вместе. И в этом были определённые плюсы.

Он не знал пока, как решить проблему Сайко с истинным цветом. Занятия были нужны ему, чтобы наблюдать за наследницей, а разобравшись — подтолкнуть в нужном направлении.

Действовать приходилось осторожно, практически наощупь. Сайко могла насторожиться, начать неосознанно сопротивляться действиям наставника, а Майле отвлекала хозяйку. Не давала ей задумываться о том, чем занят Дерен на самом деле.

Спецбраслет согрелся на руке Дерена, и к счастью, теперь не нужно было отвлекаться от разговора, чтобы прочесть сообщение.

«Линнервальд уже на Асконе, — писал Рос, пилот с „Персефоны“ и бывший разведчик. — Локьё забросил его военным транспортом, минуя космопорт. Возможно, регент Аметиста уже в Акре или рядом с ней. Держись там, „наследничек“. Рэмка тоже летит к тебе, будет договариваться насчёт „мёртвого груза“. Выпросился один, но его подхватила контра, жди завтра или послезавтра, как Ришат теперь из лап выпустит».

Рос не мог не пошутить про наследника. А «мёртвым грузом» на «Персефоне» называли сто восемьдесят пилотов из Северного крыла, которых вынуждены были принять на довольствие.

С ними работали и в плане переобучения, и того, что было у них в головах, но никуда пристроить пока не могли. Контра была категорически против, даже несмотря на то, что начальник контрразведки, Ришат Искаев, был в самых добрых и даже приятельских отношениях с капитаном «Персефоны» Гордоном Пайелом.

Дерен провёл рукой по запястью, активируя имплант и запрашивая официальную информацию о перемещениях регента Дома Аметиста Эльгена Реге Линнервальда.