Укради мою любовь

— Всю оставшуюся жизнь я представляла, каким бы он был, мой маленький эль Брао, — прошептала она, глядя на спящего Ники. — Мне снилась девочка с серыми глазами Кристиана и с темными локонами, как у меня, а иногда — зеленоглазый малыш. Наше маленькое чудо. Обычная женщина может зачать от эльена только по большой обоюдной любви.

Слезы хлынули из ее глаз быстрее, стали совсем густыми, черными.

— Но у меня уже был ребенок, — задумчиво сказала Реджина. — Мальчик. Не такой милый как Ники, и уж точно не такой сообразительный, но я любила его. Гарибальд сказал, что если я уйду, то никогда больше не увижу своего сына.

— Прости себя, — попросила я, глотая слезы. — Так сложилась твоя жизнь. Пришлось выбирать.

— Я сделала неправильный выбор, — жестко сказала она, мотнув головой. — Пусть я решила остаться с мужем, но я не должна была пить то зелье.

— Если бы у тебя родился эльен…

— Да, Доксвелл скорее всего убил бы и ребенка, и меня… Но я могла как-то все устроить! Сейчас я помню всю свою отвратительно долгую жизнь, Элис, и не было дня, когда бы я не сожалела! Часть меня — лучшая часть — умерла в тот самый день.

Слезы остановились, и я с ужасом увидела, как они втягиваются назад, в глаза.

— Ты искупила содеянное, Реджина! — воскликнула я. — Ты спасла Ники, дважды! Он бы не родился, если бы не ты! Он бы погиб сегодня, если бы не ты!

— Или я потерял бы сегодня и жизнь, и душу, — продолжил Коста. — Как ни крути, алая дама спасла одного из эль Брао. Жизнь за жизнь.

— Что там происходит? — капризно поинтересовалась Мадлен.

— Мы прощаемся с алой дамой, — пояснил Коста.

Грязные слезы вновь потекли из глаз подруги, и я наконец-то увидела их настоящий цвет — прозрачно-зеленый, как вода в лесном озере.

— Она обрела покой? — вновь встряла Мадлен. — Я лично считаю, что алая дама — очень вредное привидение. Но если есть шанс, что она навеки исчезнет, то я все ей прощаю.

— Ты такая добрая, моя рыбка, — промурлыкал капитан.

Они уселись прямо на полу — плечом к плечу, и Мадлен вовсе не смущала такая близость капитана.

— Реджина Доксвелл, — произнес Коста. — Я перед вами в неоплатном долгу. Позвольте вам помочь.

— Сама справлюсь, — тряхнула головой Реджина.

Она поднялась, и теплый свет окутал ее с головы до ног.

— Я ее вижу! — взвизгнула Мадлен. — О, какая по-деревенски смуглая кожа. Неужели в те времена это считалось красивым?

— Алая дама, — капитан вскочил на ноги. — Значит, вот кто помог мне завязать! Признателен, весьма.

Реджина кивнула, принимая благодарность.

— Наверное, мы могли бы стать друзьями, — сказал Коста, тоже поднимаясь.

— Возможно. Но если ты, сиятельный, вздумаешь обижать Элис… — она осеклась. — Впрочем, не будешь, знаю.

Она повернулась ко мне. Я хотела сказать так много! Но как выразить словами то, что я чувствую к ней?

— Я никогда тебя не забуду, — прошептала я. — Реджина, я буду так скучать! Мы все будем!

— Говори за себя, пожалуйста, — пробормотала Мадлен себе под нос.

Реджина таяла в золотом облаке, взмах тонкой руки, сияние зеленых глаз… Свет окутал нас с Ники на прощание — остался ощущением теплого прикосновения на щеке, на лбу сына вспыхнул солнечный зайчик — и исчез.

Я разрыдалась и уткнулась лицом в плечо Косты, который присел рядом со мной.

— Давайте все же проясним, — бесцеремонно сказала Мадлен, совершенно не чуткая к чужим переживаниям. — Алая дама — ладно. Ушла — и слава богам. А некрос? Он не вернется? Точно?

— Некрос не может явиться в наш мир, пока его не позовут, — ответил Коста, обнимая меня. — Сабрина и Руперт открыли ему проход кровью и позвали ритуалом.

— Откуда они только все это узнали? — пробурчал Курт.

— Главное — сделать первый шаг, а потом некрос подскажет, — пояснил Коста. — Однако Руперт не смог принести обещанную жертву — любящего его человека, за что и поплатился. Оба заказчика мертвы. Знаменитый Ларс получил еще одну жизнь, за которую Сабрина уплатила сполна, и удрал. Если хотя бы половина ее рассказов правдива, то этот кот не пропадет. В общем, если вы тоже не проводите тайные жертвоприношения, можете спать спокойно.

— Я — нет, никакой связи с некросом, — твердо сказал капитан. — А ты?

Мадлен энергично тряхнула головой.

— Значит, нам нечего бояться, — подытожил Коста. — Элис, я с ног валюсь. Где можно устроить Диера?

— В твоей комнате, — не задумываясь, ответила я.

Коста благодарно улыбнулся, без дальнейших объяснений сообразив, где предполагается спать ему. Я не хотела с ним расставаться, не хотела больше рисовать невидимые линии и границы, все стены между нами окончательно рухнули.

Диер первым пошел наверх, двигаясь вполне бодро. Если бы не кровавое пятно на спине и дырка в сюртуке, то и не скажешь, что человек только что был при смерти и разговаривал с духом.

Патрик заглянул в дом, поставил у порога ведро с серебряными приборами, аккуратно прислонил к стене меч Косты.

— Двойное убийство и некрос, — вздохнул парень. — Замучаюсь с отчетами. К счастью, у нас полно свидетелей.

Он пошел прочь, продолжая что-то черкать в своем блокноте, а Коста помог мне подняться. Я перехватила Ники удобнее и сама понесла своего мальчика, который все еще улыбался чему-то во сне.

— Мадлен, быть может, нам стоит присмотреть друг за другом этой ночью? — пробасил у меня за спиной капитан. — Не подумай, что я тебе не доверяю, но некрос коварен…

— Разумное предложение, — согласилась после паузы Мадлен.

Я уложила Ники в свою кровать, Коста лег по другую сторону от сына и накрыл нас всех одеялом, пряча от прохладного ветра, задувавшего в разбитое окно. Что-то тронуло мои ноги, и я, вздрогнув от неожиданности, увидела щенка, устроившегося рядом.

Реджина всегда приходила пожелать мне спокойной ночи, а теперь, наконец, сама обрела покой. Я не могла перестать думать о том, как наши жизни оказались связаны. Как жестоко она наказала себя, сделав черный дом своей темницей, и как сумела вылететь из нее, чтобы спасти Ники, а заодно и Косту.

— Люблю тебя, — шепнула я, думая, что мой эльен уже спит, но он, потянувшись, поцеловал меня в губы.

— Люблю тебя, — повторил Коста.

— Женишься на мне?

— А то, — подтвердил он.

— Как можно скорее, — потребовала я.

— Найдем храмовника — и сразу под венец. Элис, я хочу записать Ники на свое имя.

— Хорошо.