Страница 55 из 90
— Присутствие некроса частенько выдает холод и характерный запах, — сказал он. — Но здесь тепло, а твой аромат, Лисичка, сбивает с толку. Ты так вкусно пахнешь, что я чувствую себя серым волком из сказки — так бы и съел…
— С чего ты вообще взял, что здесь некрос, Коста?
— Я поставил ловушки, — пояснил он. — В твоем доме точно есть нечто потустороннее: призрак, фантом, морок…
— Морок? — уцепилась я за незнакомое слово.
Ловушки он поставил… Кто разрешил?
— Это сущность, порождаемая страхами или мечтами. Не заговаривай мне зубы, Лисичка, ты что-то прячешь.
Коста попытался обогнуть меня, но я сдвинулась в сторону, загораживая дверь.
— А тебе не приходило в голову, что я могу скрывать в этой комнате нечто личное? — заявила я.
Мою лучшую подругу, к примеру. При иных обстоятельствах, будь Реджина живой, они бы наверняка понравились друг другу. Склонившись, Коста прошептал мне на ухо:
— Я был с тобой, в тебе, я видел все твое прекрасное тело обнаженным, Элис, это тоже очень личное, правда?
— И что с того? — вскинула я подбородок. — Знаешь, Коста, даже если ты видел меня без одежды, так это не значит, что у меня теперь не может быть секретов.
— Когда мы поженимся…
— Если мы поженимся, — исправила я его, — то я требую право на личную жизнь!
— Какая еще личная жизнь у замужней женщины? — возмутился он. — Если ты думаешь крутить шашни со своими любовниками…
— Я порядочная женщина, и никаких любовников у меня не было и нет! — демонстративно обиделась я. — Ну, кроме тебя. Но это был исключительный случай!
Коста расплылся в довольной улыбке, а я осознала, что назвала его единственным.
— Иди спать, — фыркнула я, отводя взгляд.
Честно говоря, я так устала от наших споров, что мне хотелось признаться. Но Коста ставил ловушки за моей спиной, а Реджина — это его работа, то, что он должен уничтожать.
— Скажи, что ты прячешь, Лисичка, — попросил он, погладив меня по шее, и моя решимость слегка дрогнула.
— Там…
— Там, — повторил Коста, поцеловав меня в щеку.
Его ладони оказались на моей талии, скользнули за спину. Он был такой ласковый, нежный, теплый, что мне хотелось самой тереться о него и мурчать довольной кошкой.
— …моя… — выдохнула я.
— …твоя…
Еще один поцелуй в щеку, шею, за ухом, ладони настойчиво притянули меня ближе. Быть может, использовать отвлекающий маневр? Я подалась к Косте и поцеловала его в губы, и он охотно ответил мне. Сладкая нега растекалась по телу, из груди вырвался тихий стон. Коста проник в мой рот языком, и я выгнулась, безотчетно желая совсем другого проникновения. В самом деле… Я отведу его в спальню, и он думать забудет о каких-то там других комнатах. Наверное. Я выдернула рубашку из-под ремня его брюк, провела ладонями по твердому животу, и мои пальцы опалил жар его кожи.
Реджина высунула голову из стены за спиной Косты, сделала большие глаза и исчезла в моей спальне.
— Там моя комната, — выпалила я, опомнившись, и Коста недоуменно посмотрел на меня. — Да. Еще одна. Во время женских дней я становлюсь раздражительной. Мне нужна тишина и темнота.
— Да и пес с ней, — прошептал он, срывая с моих губ еще один поцелуй. — Хотя ты снова врешь, Лисичка. Даже если у тебя женские дни прямо сейчас, то ловушки от этого не полопались бы.
— Ты чуешь зло в моем доме? — спросила я, упершись ладонями ему в грудь.
— Нет, — признал он.
— Ты думаешь, я бы стала скрывать нечто такое, что могло бы повредить Ники?
— Нет. Но ты можешь не понимать…
— Значит, таким ты видишь наш брак, Варден эль Брао? — воскликнула я, добавив патетики в тон. — Вечные сомнения, недоверие, споры…
— Я не знаю, каким вижу наш брак, Элисьена, — откровенно ответил Коста. — Я вообще не думал о браке, пока не встретил тебя снова. Знаю точно одно: если женюсь, то только на тебе.
Кровь прилила к моим щекам, а в груди вспыхнуло горячее удовлетворение собственницы, и я вдруг осознала, что и не собираюсь никому отдавать своего вора. Еще чего!
Я посмотрела в сияющие глаза, и они словно видели мою душу насквозь. Слегка оттолкнув его, я открыла дверь и жестом пригласила его внутрь.
Задернутые шторы, одинокая кровать, забытые карты на темном покрывале. Коста быстро вошел в комнату и осмотрелся по сторонам. Распахнул шкаф и сунул туда свой любопытный нос. Свечи, несколько книг — нет там ничего интересного, а Реджина сейчас в спальне напротив.
— Как видишь, я тебе не врала, — обиженно произнесла я. — Подозрения, недоверие, беспочвенные обвинения… Разве на этом построишь крепкую семью?
Коста, прищурившись, глянул на меня и резко отдернул штору.
— Ты ранил меня, Коста, — добавила я. — Наставил каких-то дурацких ловушек в моем доме. Ты без спроса ломишься в хозяйское крыло, нарушаешь все правила поведения для гостей...
— Я не совсем обычный гость, — попытался возразить он.
— Вот здесь, — я взмахнула рукой, отделяя кусок коридора, — будет проходить незримая линия.
Коста упал на пол и заглянул под кровать.
— Ты слышишь меня? — нетерпеливо повторила я, притоптывая ногой.
— Угу, — промычал он в ответ, поднимаясь.
— Отныне ты не заходишь за эту линию, пока я тебя не приглашу, — заявила я.
Коста вышел в коридор, вопросительно посмотрел на дверь детской, и я добавила:
— Как видишь, граница проходит после комнаты сына. Видеться с Ники я не запрещаю.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Но, Элис, а если, допустим, начнется пожар?
— Дом защищен от пожаров, — ответила я.
— А вдруг прибежит мышь?
— Вы умеете истреблять мышей, эльен? — демонстративно изумилась я. — Впрочем, в моем доме нет ни некроса, ни грызунов.
Коста покивал, не сводя с меня взгляда и не спеша уходить.
— Надеюсь, вам все понятно? — спросила я.
— Более-менее, — ответил он. — Спокойной ночи, Элис. Если только…
— Если только — что?
— Если только ты не хочешь позвать меня за эту незримую линию, — нахально улыбнулся Коста. — Я лично готов перейти все границы.
— Спокойной ночи, Варден эль Брао, — холодно ответила я и, быстро юркнув в свою спальню, закрыла за собой дверь.
Реджина сидела на моей кровати, нервно покачивая ногой и снимая с платья тонкие сверкающие нити.
— Твой эльен чуть меня не поймал, — тихо пожаловалась она.
Я присела рядом с подругой и сняла с алого бархата сияющую ниточку. Потерла ее между пальцами, и та растаяла, оставив мерцающий отблеск на коже.